Жертва Перуну. Вьетнамское предупреждение для Украины
В компании распятого мальчика в трусиках и изнасилованной девочки Лизы, утомленных полузабытьем и играми с истребленными снегирями, появился новый персонаж — некий Евгений Прохорчук 1979 года рождения. Его, по словам Эдуарда Басурина, так называемого "заместителя командующего оперативным командованием" ДНР, правосеки-каратели принесли в жертву Перуну. Что, нет их уже? Так никто и не говорил, что есть, — речь-то о бывших. Тех, которые теперь терроризируют непокорных дэнээров в рядах 57-й мотопехотной бригады. Они, кстати, соорудили алтарь Перуну в одной из лесных зон поселка Первомайского — разведка доложила точно.
Можно, конечно, гомерически хохотать. Хотя лучше бы Киевраде прямо сейчас объявить тендер на восстановление муниципального (а в перспективе и государственного - со своим министерством) Перунова капища на Лысой горе. Только по ускоренной процедуре, чтобы все было готово к перформансу с сожжением там пары-четверки рабов 28 июля. Ихтамнеты и "шмели" для этого действа вполне подойдут. А если в порядке исключения допустить к освещению события съемочные группы российских телеканалов, можно даже без огня обойтись. Что, согласитесь, нелишне ввиду летнего периода и соображений пожарной безопасности.
Под эту же дату, к слову, стоило бы подгадать и демонтаж памятника Святому Владимиру — в рамках курса на деправославизацию. Соответствующий закон должна принять Верховная Рада на экстренном заседании по представлению Института национальной памяти.
Увы, не с нашим счастьем и не с нашим темпом работы государственной машины. Так что остается разве что язвить. Однако при этом нельзя забывать, что за работой российского бредогенератора стоит вполне трезвый расчет: какой-то вброс да сработает. С соответствующими последствиями — ущербом для нашего международного имиджа, переменой общественных настроений в странах, поддерживающих Украину, дискредитацией бойцов ВСУ. Кремлевская пропаганда пытается (к счастью, безуспешно) нащупать сюжет, способный не только обеспечить достижение этих целей, но и зажить самостоятельной жизнью, генерируя при этом новые пласты полезных создателю смыслов.
Прекрасный пример того, как это работает, дала Вьетнамская война. Точнее, фотография, ставшая одной из самых узнаваемых ее визитных карточек. Это "Казнь в Сайгоне" работы корреспондента Associated Press Эдди Адамса: южновьетнамский генерал, стреляющий в висок гражданскому, стоящему с опущенной головой и связанными за спиной руками.
Этот снимок обошел первые полосы ведущих мировых изданий. Он был удостоен Пулитцеровской премии, жюри World Press Photo признало его лучшим фото 1968 г. Главное, впрочем, не в этом. Главное в том, что эта картинка сыграла немалую роль в перемене отношения американцев к войне, а мира — к американцам. И реальная история, стоявшая за этим изображением, мало кого волновала. Да и потом, ясно же все как божий день: слева палач, справа жертва, Америка помогает кровавым маньякам убивать собственных соплеменников. О чем еще говорить?
Но это как раз тот случай, когда очевидное ложно, а глаза врут. Адамс, приятель генерала Льюиса Уолта, командовавшего силами морской пехоты США во Вьетнаме, нередко бывал на боевых операциях, и фото, принесшее ему мировую славу, было снято в ходе одной из них.
К 1968 г. Америка по уши завязла во Вьетнаме. То, что начиналось с ограниченного контингента военных советников, вылилось в полномасштабную войну против северовьетнамских регулярных частей "ихтамнетов" и партизан Вьетконга. Последние орудовали в сельских районах, и американской разведке мало что было известно об их численности и возможностях. Администрация Линдона Джонсона, однако, трубила, что сопротивление ослабевает и в стране скоро воцарится мир.
Эту ложь в одночасье развеяло Тетское наступление северян, начавшееся в последние дни января 1968 г. Вьетконговцы, чья численность достигала 80 тыс. человек, одновременно атаковали сразу 100 целей по всему Южному Вьетнаму. Стало ясно, что партизаны имеют большую материально-техническую поддержку даже в тех районах, которые доселе считались лояльными Югу. В самом начале наступления был захвачен и столичный Сайгон.
Коммунисты сразу занялись чистками неугодных и сведением старых счетов.
Бригадный генерал Нгуен Нгок Лоан, командующий силами южновьетнамской полиции, участвовал в боях за освобождение города. Очень харизматичный, он пользовался безграничным авторитетом у своих подчиненных по нескольким причинам. Во-первых, свой пост он заслужил, а не получил благодаря связям, как это частенько бывало в Сайгоне. Во-вторых, он бескомпромиссно воевал с северянами — и на земле, и за штурвалом самолета.
С первых же дней войны его патриотизм доставил немало неприятностей даже союзникам. Лоан неоднократно вмешивался в операции американцев в дельте Меконга, добиваясь снижения числа гражданских жертв и материальных потерь. Более того, он был одним из самых ярых сторонников уменьшения политической зависимости Южного Вьетнама от США.
В то же время, люто ненавидя коммунистическую идеологию, он регулярно блокировал освобождение пленных вьетконговцев и систематически срывал тайные переговоры, которые союзники вели за спиной южновьетнамского правительства.
Утром того дня, когда была сделана фотография "Казнь в Сайгоне", Лоан возглавлял полицейский отряд, прочесывавший город в поисках гражданских лиц, на которых могли охотиться вьетконговцы, и, естественно, самих истребительных команд.
Второй человек с фото — Нгуен Вон Лем, он же капитан Бэй Ло — возглавлял как раз такой расстрельный отряд. Ему поручили охоту на служащих нацполиции и их родных.
Прежде чем Лема арестовали, он со своим отрядом успел убить 34 человека — семерых полицейских с семьями, а также двух или трех американцев. Им связывали руки, ставили над ямой и стреляли в голову. Над этой ямой Лема и взяли. Он не носил ни формы, ни знаков различия и с юридической точки зрения был не кем иным, как военным преступником и террористом, на которого не распространялось действие Женевской конвенции.
Проблема в том, что мировой общественности это было неизвестно. Выстрел, убивший Лема, стал роковым и для Лоана. Весной того же года генерал был тяжело ранен: в ходе атаки на пулеметное гнездо пуля перебила ему ногу. С поля боя его вытащил австралийский журналист Пэт Бэрджес. Затем был госпиталь — построенный не в последнюю очередь благодаря Лоану, ампутация и отправка на реабилитацию в Австралию. Но едва там узнали, кто их пациент, в лечении ему было отказано. Лоану пришлось лететь в США.
Когда он вернулся в строй, положение Южного Вьетнама было уже безнадежным. Лоан просил союзников эвакуировать его и семью, но ему отказали. После падения Сайгона ему все же удалось бежать из страны и обосноваться в США. В Берке, пригороде Вашингтона, генерал открыл ресторан "Три континента", но в 1991-м, когда его идентифицировали и стены заведения начали обписывать угрозами, дело пришлось закрыть. Семь лет спустя Лоан скончался от рака. Адамс сказал тогда: "Этот парень был героем. Америка должна плакать". К слову, фотограф отказался от Пулитцеровской премии из-за предвзятого восприятия кадра и лично принес Лоану извинения за сломанную жизнь. Впоследствии он говорил: "Генерал убил вьетконговца, а я убил генерала своей камерой. Фотографии — сильнейшее оружие в мире. Люди верят им, но фотографии лгут даже без манипуляций. Они лишь полуправда".
Учитывая нынешний уровень технологий, манипулятивной, но вызывающей доверие полуправдой может оказаться любая информация. Поэтому даже доводя до совершенного абсурда бредни из-за поребрика, стоит помнить, что эффект может оказаться обратным — убеждение вместо разоблачения. Так что действовать нужно сразу на нескольких направлениях — не только высмеивать, но и отвечать, и объяснять, формируя максимально цельную картинку происходящего. Тем более что, возвращаясь к "жертве Перуна", чего скрывать — в рядах ВСУ язычники, естественно, есть, как есть и на гражданке. В конце концов, мы — свободная страна. В отличие, кстати, от России, вчера окончательно запретившей церковь свидетелей Иеговы, обвинив в экстремизме людей, для которых прикосновение к оружию — табу. Впрочем, возможно, именно поэтому: подобные принципы вредны для хронически встающей с колен империи.
Хотя сама по себе идея Басурина, конечно, вдохновляет. Пожалуй, в таком духе и стоит оформлять по крайней мере некоторые сводки из зоны АТО, тем более что, кроме Перуна, есть множество других языческих божеств. Например, так (текст примерный): "ДРГ ГРУ РФ в составе пяти ихтамнетов принесена в жертву Одину путем подрыва на растяжках". Или: "Два российских наемника принесены в жертву Диане снайперским огнем. Жрицы богини вернулись на базу без потерь". Кстати, представьте, какой бум ожидает зарождающуюся у нас комикс-культуру благодаря подобным сюжетам. Не говоря уже об индустрии компьютерных игр и телесериалах. В общем, куда там американским богам!.
