Зачем саудиты начали тролить Путина

Неуверенные колебания нефтяных цен в феврале и всплывшая информация из саудовских и американских правительственных источников дали повод говорить о ведущихся неофициальных переговорах между Саудовской Ара­вией и Россией. Предметом таких переговоров - пока что безуспешных - может выступать поддержка Москвой режима Башара Асада в Дамаске. Политическая заинтересованность Эр-Рияда в ликвидации сирийского режима и вовлеченность королевства в драму внутреннего сирийского противостояния общеизвестны. Кризис в ОПЕК, выразившийся в резком снижении влияния этой организации на нефтяное ценообразование, придает правдоподобность предположениям о том, что двусторонние переговоры в рамках самых неожиданных "пар" не исключены.

Впрочем, не стоит забывать и о том, что в Саудовской Аравии в январе сменился монарх. И здесь тоже присутствует несколько поводов для размышлений. Так, новый король Салман недавно отпраздновал 80-летний юбилей. Он пережил ряд серьезных операций, и его здоровье является крайне хрупким. Вероятно, переговоры саудитов с Россией о судьбе Башара Асада начались задолго до коронации нового руководителя государства. Заметно, исходя из политической и личной биографии, что король Салман, в одной из прошлых ипостасей побывавший министром обороны, является сторонником самых тесных связей с Ва­шинг­тоном. Иными словами, ничто не свидетельствует о том, что переговоры с Россией как-то подвергают риску исторически сложившийся альянс Саудовской Аравии с Сое­ди­ненными Штатами.

Любопытны два сопутствующих обстоятельства. Во-первых, по мнению саудовских политиков, якобы озвученному в ходе общения с американскими коллегами, Эр-Рияд обладает инструментами влияния на Москву. В какой-то степени это похоже на правду, поскольку Саудовская Аравия способна пережить гораздо более глубокое падение цен на нефть, нежели Россия, чья экономика уже сегодня, по выражению Барака Обамы, "разорвана в клочья". Во-вторых, снижение цен на нефть, за которым стоят как объективные факторы, такие как кратное увеличение предложения, так и субъективные, а именно азартная гонка на выживание среди добывающих и экспортирующих стран, начало затрагивать интересы американских производителей.

Необходимо уточнить, что интересы американских нефтедобытчиков не являются целостным политическим и экономическим явлением - себестоимость добычи черного золота из традиционных и новых, сланцевых и расконсервированных месторождений серьезно разнится. Однако часть американских нефтедобытчиков недавно провела забастовку: их не устраивает перспектива дальнейшего удешевления барреля. В то же время продолжение падения цен на нефть - а эти цены ненавязчиво дрейфуют вниз - вполне устраивает такие страны, как Сау­довс­кая Аравия, Катар или ОАЭ. По множеству самых разных причин как минимум эти три страны не сомневаются в том, что обладают достаточным запасом прочности, чтобы спокойно пережить эпоху дешевой нефти и энергетической диверсификации стран с наиболее ликвидными рынками.

Между тем тотальный экономический крах Венесуэлы, где в перестрелки начали вступать даже стоящие в очередях за наиболее необходимыми товарами граждане, очередная дестабилизация в Нигерии, резкая девальвация национальной валюты и болезненный секвестр бюджета в России явственно очерчивают группу стран, которым более не по силам участвовать в этих "гонках по вертикали". Отсюда следует, что Саудовская Аравия, никак не нарушая этим обязательств перед США, недавно подтвердившими свое отношение к Асаду как к утратившему легитимность лидеру, вполне способна воспользоваться уязвимостью России для достижения целей собственной политики в регионе.

Однако есть ряд обстоятельств, которые указывают на то, что подобный политический проект со стороны Эр-Рияда пока что можно охарактеризовать как выдачу желаемого за действительное (поэтому и неудивительно, что переговорный процесс оценивается как бесплодный). Прежде всего, отказ Кремля от поддержки изгоя в Дамаске - даже в обмен на стабилизацию цен на нефть, выгодную в том числе и оперирующим в регионе террористическим группировкам, - мгновенно разрушит имидж России как последней надежды всех правительств, побивших горшки с Западом. Причем не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Всего год назад британская пресса карикатурно изображала Путина в качестве кукловода, чьи ладони были продеты в варежки, представленные украинским диктатором Виктором Януковичем и сирийским диктатором Башаром Асадом. Ликвидация режима Януковича оставила Кремль в некотором смысле одноруким в большом Средиземноморье.

Сделка с лидерами нефтедобычи была бы, вероятно, в интересах социально-экономической стабильности российского общества, но официальная Москва не намерена принимать в расчет подобные соображения. Сузившееся окружение Путина сегодня состоит вовсе не из экономистов, а из престарелых трибунов войны против Запада, лоббистов военно-промышленного комплекса и "потерянного поколения" старших офицеров советского КГБ, а также их верных агентов.

Поэтому сценарий капитуляции Асада, лишенного российского оружия и спецназа, перед разномастной коалицией повстанцев выглядит совершенно фантастическим. Вряд ли можно всерьез говорить и о том, что руками саудовцев Ва­шинг­тон якобы пытается выменять относительную стабилизацию Ближ­него Востока и констатацию своего внешнеполитического успеха на свободу действий Кремля в Украине. Период подобных комбинаций канул в прошлое. Обстрел жилых кварталов украинского Мариуполя и появление неопровержимых доказательств вторжения российских войск в страну, подписавшую соглашение об ассоциации с ЕС, изменили настроения не только в Вашингтоне, но и в Берлине.

Созданный Москвой "украинский кризис" давно перешагнул рамки теневых прагматических договоренностей между США, европейскими союзниками и рядом условно прозападных стран Залива. Очередное снижение корпоративных рейтингов ведущих российских фирм свидетельствует о том, что текущие цены на нефть перестали быть основополагающим фактором оценки рисков кредитоспособности Кремля. Более того, внешнеполитическая жизнь Вашингтона в феврале текущего года демонстрирует серьезные изменения, подразумевающие растущую вероятность прямого военного вмешательства США в российско-украинский конфликт. Иными словами, покер, в который играют ведущие нефтедобывающие страны, сегодня происходит в другом зале, нежели тот, где разыгрывается карта глобальной военно-политической "Монополии".

Поэтому очевидно, что Эр-Рияд, включивший российский джокер в свою колоду, способен поднять ставки в игре за региональный баланс или за степень приближенности к ближневосточному планированию Белого дома. Но с некоторых пор - не более того.