Проекция слабости. Как добрые Обама и Трамп сделали Иран региональной супердержавой
11 октября у берегов Саудовской Аравии в Красном море вблизи порта Джедда двумя ракетами был взорван иранский нефтяной танкер. Это первый серьезный ответ на развернутую Тегераном, а конкретнее КСИР — Корпусом стражей исламской революции, танкерную войну с условно прозападными (проамериканскими) государствами Персидского залива. Но санкционирован ли этот удар американцами или является жестом отчаяния со стороны Саудовской Аравии — большой вопрос. Несмотря на тяжелую экономическую ситуацию в Иране, КСИР прочно держит власть в своих руках, контролируя Ирак, значительную часть Сирии, север Йемена, шантажируя Европу, сближаясь с Китаем и разбрасывая свои сети влияния в большом регионе до Душанбе и Бишкека.
Некстати о стражах
Стоит вспомнить, что 21 июня текущего года Дональд Трамп принял решение об ограниченном ударе по Ирану, однако отменил его, "когда самолеты были уже в воздухе". В этом эпизоде ясно определились стороны, еще недавно ведшие борьбу за разные подходы в иранской политике. За нанесение ударов высказались ЦРУ, Госдепартамент и уже бывший помощник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон. Против выступили военные, у которых все чаще меняется руководство, причем на все более невнятное. В такой ситуации лично Трамп является фактором, сдвигающим равновесие в ту или иную сторону. Тогда он даже предупредил руководство Ирана через посредничество Омана, что атака США "неизбежна" и единственной альтернативой могут стать переговоры. Но случилось то, что случилось, — усиление позиций Тегерана.
Можно, конечно, предположить, что Белый дом пытался и пытается выстроить вокруг Ирана более сложную игру. Так, Трамп заинтересован в склонении Германии к полному отказу от ядерной сделки. Но при нынешних отношениях между Вашингтоном и Берлином это практически невозможно. Иран при этом, несмотря на людоедский характер своего режима и его хищную внешнюю политику, вполне сознательно опирается на поддержку европейцев.
Что же до Трампа, то ему, очевидно, нужна не военная победа над Ираном, а новые переговоры с ним. Целью переговоров должна стать все та же ядерная сделка, но дополненная гарантиями Ирана на предмет существенного ограничения экспансионистской политики КСИР. По сути, Америка пытается загнать стражей обратно в рамки границ Ирана и закрыть вопрос о поддержке проиранских террористических группировок по всему региону Ближнего Востока. Но аргументов Вашингтону не хватает — с чего бы это аятоллам его слушаться?
Стоит напомнить, что Обама, заключая с Ираном "ядерную сделку", публично не затрагивал вопрос КСИР, так как именно эта структура должна была стать одним из инструментов разрушения регионального порядка. Корпус, а также Катар и его "братья-мусульмане", должны были в итоге выполнить определенную полевую работу в интересах США — в отношении как ИГИЛ, так и Саудовской Аравии, которую в администрации Обамы отнюдь не считали союзницей Америки. В свою очередь Трамп, демонтируя политические результаты Обамы, но опасаясь полномасштабно воевать в Сирии, был вынужден все свернуть. Однако нейтрализация КСИР возможна только через фундаментальные внутренние изменения в самом Иране, поскольку стражи контролируют немалую часть экономики. В то же время внешнее стимулирование американцами конкурирующих с КСИР элит пока следует признать провальным.
В конце июля участники заседания по реализации Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) заявили в Вене, что "решительно настроены" спасти ядерную сделку с Ираном. Замминистра иностранных дел Исламской Республики Аббас Аракчи подтвердил, что не все вопросы разрешены, но подчеркнул "конструктивную атмосферу" заседания с участием представителей Ирана, Германии, Франции, Великобритании, Китая, России. То есть всех, кроме США, оставшихся за бортом процесса ввиду неспособности реализовать свои угрозы. В то же время, по словам главы китайской делегации, европейские дипломаты призвали Иран соблюдать ядерную сделку. При этом Тегеран подчеркнул, что Брюсселю, Берлину, Лондону и Парижу следует делать то же самое. Не бояться, иными словами, американцев.
Через полтора месяца иранцы правильно истолковали беспомощность Вашингтона и, пока Трамп занимался поисками компромата на Джо Байдена в Украине и Китае, перешли в наступление. Даже ведущие европейские страны поддержали версию США и Саудовской Аравии относительно теракта 14 сентября, когда были атакованы объекты компании "Сауди Арамко". Масштаб разрушений был совершенно несоразмерен заявленным террористами "Ансар Алла" характеристикам дронов, которые якобы атаковали заводы "Арамко". Налицо полноценный ракетный удар. Обстоятельства произошедшего, по словам обескураженных европейцев, не позволяют трактовать нападение иначе, как организованное и проведенное непосредственно Ираном. В Тегеране этого не особо и скрывали.
В пользу Тегерана
Чуть позже верховный лидер Ирана Али Хаменеи исключил возможность переговоров с США. По его словам, действия Вашингтона в отношении Тегерана не стоят и гроша. Он также добавил, что переговоры будут означать успех вашингтонской политики максимального давления. Судя по всему, именно после этой пощечины на выход собрался Джон Болтон: превращение Ирана в регионального лидера на Ближнем Востоке с использованием проекции американской слабости никак не синхронизировалось с понятиями Болтона о патриотизме. Поэтому можно констатировать, что торгашеский подход к иранскому вопросу потерпел поражение — на Ближнем Востоке угроза, не подкрепленная реальным ресурсом и готовностью его применить, неизменно вызывает обратную реакцию.
Стоит обратить внимание на то, как именно в результате на иранскую атаку отреагировал сам Эр-Рияд. Наследный принц Мухаммед бин Салман, будучи министром обороны королевства, был вынужден дать оценку провалу обороны стратегических объектов. Обобщая, он сказал, что Саудовская Аравия слишком большая по площади, а потому крайне сложно обеспечить безопасность со всех направлений. Принц в своем выступлении предпочел говорить о дронах, малая размерность которых стала причиной того, что "средства ПВО не сумели среагировать".
Про крылатые ракеты, запущенные с территории Ирака (в какой-то степени это изощренное восточное издевательство над американцами — "где были вы, там мы и оттуда бомбим ваших союзников") террористической организацией КСИР, кронпринц не упомянул. И это уже не смешно — значит, Саудовская Аравия получила вполне ясный сигнал от своих американских партнеров, что возмездия Ирану не будет. А самостоятельно Саудовская Аравия провести такую акцию не в состоянии.
Таким образом, конфликт на данный момент решен в пользу Ирана, и вскоре мы увидели и брутальное восстание в Ираке, скрипящем после вывода американцев под пятой Ирана, и очередной застой в Йемене, и подготовку иранского (но все еще не только) клиента Башара Асада к наступлению в Сирии. Говоря политически корректно, патологическое миролюбие Трампа и полное разрушение им собственной администрации показывают, что даже локальных операций он опасается — по крайней мере, против тех, кто может ответить. К ним вполне можно отнести Хаменеи и Ким Чен Ына — они явно не хранят свои деньги в западных банках и вообще деньгами не слишком интересуются. Иран в целом уловил стиль Трампа, поэтому, как и любой террорист, повышает уровень своих угроз, зная, что при этом президенте ответа не будет. Уж скорее имеет смысл подозревать в способности ответить Эммануэля Макрона или Бориса Джонсона, но они с Ираном и не воюют, разве что с его прокси в Сирии.
Итак, американского президента, как и предыдущего, иранский режим взял на слабо. Шесть лет назад подставился Барак Обама с его заявлением о том, что, если режим Асада применит химическое оружие, он будет испепелен. Чем незамедлительно воспользовались то ли персы, то ли саудиты, то ли россияне, организовав в Восточной Гуте химическую провокацию и с интересом ожидая, как будет выкручиваться Белый дом. Выкрутились американцы так себе — отдали кусок Сирии России и Ирану. А теперь вообще бегут из Сирии, отдав Ирану и России еще больше, а Турции — еще и курдов для масштабного жертвоприношения. Как видим, Обама и Трамп превратили Иран в серьезного игрока, в то время как при их предшественниках он едва дымил, пытаясь даже присоседиться к развитым государствам и имитируя демократию.
Оно, конечно, понятно, что еще в июле этого года Трамп, заявив о выводе войск из Сирии, должен был кому-то передать ответственность за оккупированную коалицией часть ее территории. И передать до выборов 2020 г., чтобы отчитаться перед избирателями за еще один выполненный пункт предвыборных обещаний. Причем так, чтобы обеспечить противоречия с Ираном и, по возможности, продолжить блокировать его экспансию. На это способна сегодня только Турция. Эрдоган, додавив решение о поставках С-400, продемонстрировал субъектность Турции, с чем теперь Штатам придется считаться. Но Ирану тоже достается своя часть пирога.
Что дороже
Казалось бы, Тегеран должен стремиться к некоему системному перемирию. Только в 2019 г. экономика Ирана упала на 6%, добыча нефти снизилась на 1,6 млн баррелей в сутки, инфляция достигает уровня 52% в год. Безусловно, санкции США создают негативный эффект, возможно, что и значительный, однако основную ответственность за внутреннюю катастрофу в стране несет, конечно, политика самих аятолл, которые ведут сразу несколько войн, включая и войну с собственным народом.
Иран давно исчерпал возможности для внутреннего развития в рамках существующей теократической модели. Свидетельство тому — стремительное обнищание населения и рост стихийных протестов. Но клерикальное руководство совершенно рационально, с точки зрения собственных интересов, перешло к стратегии экспансии как единственному сценарию сохранения режима, не меняя его сути. КСИР стал инструментом проведения этой политики.
Кроме того, Тегерану удается вовлекать в дело своего самосохранения не только Россию, играющую роль мальчика на побегушках, да еще и растянутого на шпагате между Ираном и Израилем, но и Китай с ЕС.
Американские, европейские и китайские игры вокруг Ирана, позволяющие ему даже в условиях нищеты манипулировать глобальными центрами силы для строительства собственной региональной империи теократического характера, демонстрируют и явное лицемерие вовлеченных игроков.
К примеру, очевидно, что, несмотря на бряцание и даже применение оружия, пока задача всех участников конфликта вокруг Ирана состоит как раз в избегании столкновения. Просто потому, что это дорого. Вот только в Тегеране так не думают — осуществляют, к примеру, закупки продовольствия для КСИР в Кыргызстане, участвуют в политике Таджикистана, используя находящуюся в основном в эмиграции Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), бомбят Саудовскую Аравию и ОАЭ, захватывают суда, а свое население держат в состоянии постоянной мобилизации.
Экспансия Ирана объективно ведет к переформатированию региона, переводу его в нестабильное состояние. При администрации Обамы такое развитие ситуации было отчасти запланированным — проектом мирового переустройства через создание гигантских рынков двух трансокеанских партнерств региону Большого Ближнего Востока отводилась роль зоны сброса напряжения. Этим объяснялось похолодание в отношениях между США и Израилем, с одной стороны, и Саудовской Аравией — с другой.
Этот регион превращался в малую модель третьего мира в биполярную эпоху. Когда альянс Турции, Ирана и Катара взорвал бы существующий дизайн светских диктатур и сцепился бы с Саудовской Аравией, после чего фанатики неизбежно перессорились бы между собой. США, избавленные от нефтяной зависимости от Саудовской Аравии, могли бы при желании играть роль арбитра. Но этот красивый план был смят приходом к власти Трампа.
Если отбросить религиозные декорации и фактор родственных связей, та часть американской элиты, которая стоит за Трампом, стремится разделить мир на региональные рынки и освободить США от внешних обязательств. Поэтому изначально Иран не входил в число предполагаемых субъектов такого мирового порядка — разве что в роли истребителя ресурсов других игроков (Израиля и Саудовской Аравии).
В результате Белый дом Трампа запутался в реализации своей глобальной стратегии. Так, от иранской угрозы сегодня страдает саудовский проект модернизации, потенциально способный превратить КСА в ближневосточного "тигра". Но отвлечение ресурсов на противостояние с Ираном в войнах в Йемене, Сирии, Ираке ведет к рискам, неприемлемым для реализации этого проекта. Более того, Иран усиливается за счет шантажа, а ЕС и Китай просто выжимают Америку из саудовского проекта. Оказалось, что одной демагогии и ломки конструкции либеральной модели глобализации для успеха недостаточно. Без слома Ирана и похожих на него архаичных государств планеты вторая версия глобализации утопична.
Наконец, европейцам — возможно, уже при другой власти в Америке — тоже придется изменить свою политику в отношении Ирана на гораздо более жесткую (но для этого в Вашингтоне нужен вменяемый лидер), поскольку в одном важном вопросе персы пока больно наступают им на хвост. И это Транскаспийский газопровод.
Но пока что увы. Трамп предлагает европейцам покупать газ у себя, но это не вопрос ближайшей пары критических лет. Ведь для европейцев проблема диверсификации поставок энергоносителей и наполнения ими своего рынка является стратегической. Только так Европа сможет повторить экономический успех США и избежать нового застоя в своей экономике.
А пока нерешительность и мелочность американского руководства, хаос в его внешней и внутренней политике позволяют Ирану демонстрировать пусть и архаичное, построенное на насилии и шантаже, но, тем не менее, региональное лидерство. Не без надежды на помощь — при всей его осторожности — нового большого брата из Пекина.
Транскаспийский вопрос
Разрешение в начале этого года спора пяти прикаспийских государств относительно правового статуса моря теперь позволяет Туркменистану и Азербайджану вместе с европейскими компаниями начать работы по прокладке газотранспортной системы через Каспий с перспективой объединения ее с системой ТАНАП и Южным газовым коридором ЕС. А на недавнем Каспийском саммите в Туркменистане эти планы получили публичное подтверждение и финансовые обещания со стороны европейцев и китайцев. Дополнительные объемы газа из Туркменистана, а впоследствии и Казахстана - недостающее звено в системе энергетической безопасности Евросоюза.
Однако в заключенном соглашении по Каспию есть нюанс: прокладка такого рода систем требует согласия всех прикаспийских государств, и пока что Транскаспийский газопровод уперся в непримиримую позицию Ирана. Тегеран требует использовать его собственную прибрежную инфраструктуру взамен прокладки газопровода по дну. Учитывая, что санкции, наложенные США на Иран, имеют вторичную составляющую (третьи страны и компании, которые нарушат антииранские санкции, тоже оказываются под ними), никто не хочет связываться с токсичным предложением иранской стороны.
Так что и здесь Иран шантажирует европейцев, поэтому они будут постепенно наращивать давление, что, конечно, лучше было бы делать вдвоем с Америкой.
