Неголобородько. Станет ли президентом Перу школьный учитель Педро Кастильо

По результатам подсчета 100% бюллетеней во втором туре президентских выборов в Перу, прошедшем 6 июня, 50,125% голосов получил Педро Кастильо, выдвинутый марксистско-ленинской партией Peru Libre. Это всего на 44 000 голосов больше 49,875%, отданных его сопернице, Кейко Фухимори, дочери экс-президента Альберто Фухимори, баллотировавшейся от консервативной Fuerza Popular. Незначительный разрыв дал обоим кандидатам повод оспаривать результаты по ряду участков.

Победитель не будет объявлен до тех пор, пока избирательный суд Перу не вынесет решений по сотням тысяч спорных бюллетеней. Это может занять несколько дней и даже недель. Таким образом, инаугурация президента, запланированная на 28 июля, может быть и отложена. Но продолжительная неопределенность грозит ростом напряженности – при том, что Перу и так балансирует на грани социального взрыва. Фухимори тем временем не думает сдаваться. На сегодняшней пресс-конференции она вновь обвинила оппонента в краже голосов, а ее штаб добивается отзыва протоколов с девятисот избирательных участков.

Перед Кастильо, уже объявившим о своей победе, стоит сложная задача. Ему нужно срочно расширить базу своей поддержки среди тех, кто колебался, но все-таки проголосовал за Фухимори, при этом не оттолкнув от себя свой основной, левый и крайне левый электорат. И Кастильо, осторожно, но последовательно, снижает радикализм своих лозунгов. Но у такого снижения есть предел, и, похоже, он уже достигнут.

Кто, за что и против кого голосовал

Экономика Перу стоит, по сути, на двух ногах: на горнодобывающей промышленности и сельском хозяйстве. И, хотя сельское хозяйство дает всего 8,5% ВВП, в нем занята значительная часть населения. Уже один этот факт предполагает ощутимый имущественный разрыв, как между группами населения так и между регионами.

Хотя Перу — один из мировых лидеров по добыче меди, серебра и золота, растущая стоимость добычи, в связи с выработкой относительно легкодоступных месторождений, делает страну крайне зависимой от иностранных инвестиций и от цен на металлы на мировом рынке. В сочетании со сложными природными условиями, это обеспечивает вечную нестабильность – и точно, за четыре года в Перу сменилось четыре президента и и.о. президента.

Нестабильность усугубила и эпидемия коронавируса. Перу возглавила мировой список стран, понесших в процентном отношении наибольшие потери: 500 смертей на 100 тысяч человек. Это не удивительно: ни горнорудная промышленность, ни сельское хозяйство не предполагают удаленной работы. Коронавирусный кризис увеличил разрыв между богатой Лимой, ощутившими некоторый спад горнорудными районами и сельской провинцией, в наибольшей степени попавшей под удар. В конечном итоге именно сельская провинция и дала Кастильо большую часть голосов.

При этом значительная часть поддержавших Кастильо голосовала не столько за него, сколько против Фухимори, отрицательный рейтинг которой, судя по опросам, стартовав с 63% при ее выдвижении в декабре снизился до 55% к первому туру. Но одновременно Фухимори имела и наибольший положительный рейтинг. Ее сторонники сплочены и агрессивны и в большинстве своем богаче и образованней сторонников Кастильо, составляющих довольно рыхлую, неоднородную массу.

Результаты Кастильо и Фухимори в первом туре были довольно скромными: лидировал Кастильо с 19,10% голосов, Фухимори получила 13,37%. Остальное они добирали за счет тех, кто не собирался голосовать за них изначально.

Ситуация в парламенте (Конгрессе) Перу, избранном в начале прошлого года, также довольно сложная по причине его чрезвычайной многопартийности. При этом для Кастильо она менее благоприятна, чем для Фухимори – условно-левая часть Конгресса, способная хотя бы отчасти выступить в его поддержку, не превышает 37 мандатов из 130.

Стремясь получить максимальную электоральную поддержку, Кастильо во втором туре пошел на существенное смягчение своих позиций, заявленных в первом. "Мы не чависты. Мы не коммунисты. Мы рабочие. Мы предприниматели и мы гарантируем стабильную экономику, уважая частную собственность, уважая частные инвестиции и, прежде всего, уважая основные права, такие как право на образование и здоровье", — заявил он в одном из своих выступлений непосредственно перед голосованием 6 июня.

Тем не менее, Кастильо по-прежнему настаивает на расширении государственного регулирования. Список его намерений, даже откорректированный и смягченный, включает новую конституцию, в которой "социальная рыночная экономика" должна быть заменена на "народную экономику с рынками" (под это определение можно подвести что угодно, но инвесторы и имущая часть населения предсказуемо напряглись), защиту окружающей среды в противовес "неолиберализму" (еще один повод напрячься для инвесторов), увеличение государственной поддержки сельского хозяйства, расширение роли государства с "контролера" на "контролера, планировщика, новатора, предпринимателя и защитника" и пересмотр условий распределения прибыли транснациональных добывающих компаний (что немедленно вызвало проседание национальной валюты и курсов акций). Кроме того, Кастильо предлагает увеличить бюджет на образование с 3,5% до 10% ВВП. Одновременно он выступил против легализации абортов и равноправного брака, отойдя от типично левой повестки.

В целом, список намерений Кастильо действительно способен объединить самую широкую, насколько это возможно, часть левых избирателей, не потеряв при этом их крайне левый фланг. Что же до возможностей его реализации, то они будут ограничены позицией Конгресса. Это всегда даст Кастильо возможность оправдаться – мол, предлагал, пытался, но не был поддержан, и, возможно, увеличит шансы Peru Libre пройти в Конгресс на очередных выборах. Сейчас депутатов от Peru Libre в конгрессе нет, зато от Fuerza Popular – есть. Впрочем, до выборов Конгресса, даже в случае его досрочного роспуска, что в истории Перу тоже не редкость, Кастильо еще надо дожить, удержав за собой кресло президента.

Личность: настоящий учитель и профсоюзный активист

Несомненно, Кастильо – популист. Но его популизм – инструмент, необходимый ему для реализации идей, ясно очерченных его личной и политической биографией. Это принципиально отличает Кастильо от Владимира Зеленского, с которым перуанца уже успели сравнить в украинском сегменте соцсетей. Кстати, учитель Кастильо — настоящий, в отличие от гротескного Голобородько.

Биография 51-летнего Кастильо совершенно под стать его программе. Он родился в семье неграмотных крестьян в городе Пунья, департамента Кахамарка, беднейшего из регионов Перу, третьим ребенком из девяти. В ходе гражданского конфликта, начавшегося в 80-х годах, Кастильо принимал участие в отрядах Ronda campesina – крестьянской самообороны, созданной в середине 70-х в Кахамарке для поддержания порядка в отдаленной сельской местности, распространившейся затем по всей территории Перу и узаконенной Альберто Фухимори. Первоначально Ronda campesina защищали крестьян от уголовной преступности, а в дальнейшем — и от идейных радикалов из Sendero Luminoso и MRTA. Отзывы о Кастильо за этот период – сугубо положительные, хотя сами по себе Ronda campesina были явлением неоднозначным. Помимо бандитов, грабивших крестьян, они казнили людей по обвинениям в колдовстве, неверности и гомосексуализме.

В дальнейшем Кастильо окончил педагогический институт, получив степень бакалавра педагогики и магистра психологии. С 1995 года он работал учителем в начальной школе на своей родине, в Пунье, где выдвинулся в профсоюзные лидеры. Кроме того, вместе с женой он держит ферму, выращивая коров, свиней, кукурузу и сладкий картофель.

Первый опыт политической борьбы Кастильо получил в ходе забастовки учителей в 2017 году, возглавив профсоюз. Забастовка окончилась частичным успехом и была прекращена под угрозой локдауна. Самого Кастильо перуанское МВД обвинило в связях с Движением за амнистию и основные права (Movadef), аффилированным с Sendero Luminoso. Но доказательств приведено не было, дальнейшего развития обвинение не получило, а сам Кастильо связи с Movadef отрицал. Вероятно, это была ложная информация, вброшенная МВД для подрыва позиций Кастильо в профсоюзе.

Дальнейшая политическая эволюция Кастильо носила по большей части непубличный характер. В качестве кандидата от Peru Libre он всплыл лишь за шесть недель до официального начала предвыборной кампании, и поначалу рассматривался как проходная фигура, лишенная шансов на победу.

Риски

Насколько далеко влево способен зайти Кастильо – вот главный вопрос, стоящий сегодня перед перуанцами. Ответ выглядит неочевидным. С одной стороны, у левых взглядов Кастильо определенно нет прочной теоретической базы, что может порождать отсутствие стратегии и тактику немедленных реакций на сиюминутные проблемы, без попыток просчитать отдаленные последствия. Но левизна Кастильо сдерживается его практическим опытом, крестьянским, и профсоюзным. А его главный экономический советник – Педро Франке, бывший экономист ВБ и ЦРБ Перу.

Тем не менее, богатые люди Перу, сплотившиеся вокруг Фухимори, видят в Кастильо угрозу для себя и уже начали массово обналичивать вклады или переводить деньги за границу, опасаясь повторения венесуэльского сценария: экспроприации земли и краха экономики. Впрочем, и в Перу уже случались аналогичные события: аграрная реформа и экспроприация земель в 1960-х и гиперинфляции в 1980-х, обе — при левых правительствах.

Чтобы удовлетворить возросший спрос, банки были вынуждены срочно ввозить в Перу наличные доллары. В Лиме появились листовки: "Думайте о своем будущем, а не о коммунизме". Правда, Кастильо в них прямо не упоминается, и никто не взял на себя ответственность за их расклейку.

После того, как Кастильо вышел вперед в первом туре 11 апреля, перуанский соль упал примерно на 8%, а средний индекс перуанских акций — на 9%. Его предполагаемая победа во втором туре добавила 1,7% к снижению соля и 3,2% — к снижению курсов акций.

Сторонники Фухимори призывают к новым выборам, поскольку, по их словам, у Кастильо не будет легитимности для управления страной, а сторонники Кастильо прибывают из сельской местности и собираются перед избирательным судом в Лиме.

Настанет ли конец "Золотого века бедности"?

Основное обещание Кастильо понятно даже самым необразованным слоям населения и постоянно повторялось им в ходе предвыборной кампании: "В богатой стране не должно быть бедных". Иными словами, Кастильо выступает за социальное перераспределение ресурсов под контролем государства, что вполне согласуется с идеологией Peru Libre, и немедленно разделило перуанское общество примерно пополам, вызвав поддержку у одной половины и панику у другой. С учетом неизбежного конфликта с Конгрессом, где большинство безраздельно принадлежит правым, это породит на следующие пять лет сценарий, который перуанские аналитики уже резюмировали словом desgobierno (плохое управление – исп.). 

Выполнить большинство своих обещаний Кастильо, скорее всего, не сможет. Для конституционных изменений требуется 87 голосов, которых в нынешнем составе Конгресса у него нет, и не может быть. Зато угроза импичмента выглядит для Кастильо вполне реальной. Механизм импичмента отлично отработан и нисколько не заржавел — Мартин Вискарра был отстранен от поста президента совсем недавно, в 2020 году, по причине "моральной неспособности" управлять государством. Решение об импичменте принимается простым большинством, а для его постановки на голосование в Конгрессе нужны всего 52 голоса.

С другой стороны, Кастильо, столкнувшись с сопротивлением со стороны агрессивной политической оппозиции, делового сектора, большей части СМИ и командования вооруженных сил, может рискнуть на роспуск Конгресса, пусть и и не вполне законный, но поддержанный в провинции.

Положение Фухимори тоже достаточно сложное. Прокуратура Перу запросила 10 июня ордер на ее арест за невыполнение соглашения о признании вины, которое позволило ей в прошлом году покинуть тюрьму, где она отбывала наказание за отмывание денег.

Таким образом, обе противостоящие стороны испытывают огромный соблазн сыграть ва-банк.

Но и мирный, по крайней мере, на первых порах, сценарий не обещает быть ни простым, ни даже мирным в дальнейшем. Под управлением последних четырех администраций Перу была одной из самых быстрорастущих экономик мира, но средний по стране экономический рост не улучшал качества жизни значительной части населения. Последний удар нанесла пандемия COVID-19, создавшая ситуацию острого социального кризиса в условиях формального экономического роста. Иными словами, альтернативой социализации экономики стал назревший бунт низов, и даже если Фухимори потеснит Кастильо, ей придется решать те же проблемы. Ее программа рассчитана на укоренившийся страх перед левой политикой после травмирующих событий 80-90-х годов, ослабление гражданского общества после многих лет неолиберальной политики, а также на прочные позиции, занятые в Конгрессе "резиновыми" партиями, которые финансируют олигархи. До настоящего времени все это успешно сдерживало попытки левых бросить вызов сложившемуся статус-кво. Но, похоже, социальное давление уже достигло того предела, когда такие методы не сработают.