Выборы во Франции. Почему у Ле Пен скучное лицо
Французская избирательная кампания подошла к концу - в воскресенье, 23 апреля, граждане Пятой республики пойдут на избирательные участки, чтобы выбрать из тех кандидатов в президенты, которых им предложила местная политическая система. Несмотря на то, что предварительный сценарий этой кампании - выход во второй тур ультраправой парии Марин Ле Пен и объединение избирателей против нее в повторном голосовании - остается актуальным, ситуация в последние месяцы и недели заметно накренилась под грузом своеобразного "левого ренессанса".
Пятая республика: что это?
Стоит иметь в виду, что даже на фоне большинства своих европейских сестер Франция выделяется моделью развитого социализма (государственного капитализма, если угодно), выстроенной еще в 14-летие президентства Франсуа Миттерана (1981-1995). В общем и целом, при всем развитом местном и региональном самоуправлении Пятая республика - централизованное и вертикально организованное общество, на верхушке которого находится изощренная бюрократия, финансисты и академическая элита. Эти вертикали и не слишком скрываемый "элитизм" проявляются везде - так, высший уровень чиновничества наглухо закрыт для тех, кто не окончил специализированного высшего учебного заведения (у нас подобным образом экспериментировали с Академией госслужбы при президенте). Высшее образование является бесплатным, но до сколько-нибудь значимого статуса добираются только наиболее талантливые либо целеустремленные студенты. Существует - и французы дорожат ей - масштабная система социальной политики и защиты прав самых разных категорий граждан и не граждан.
При этом Франция объективно успешна в сфере глобальной экспансии своего транснационального бизнеса, она обладает развитой энергетической, авиакосмической и оборонной отраслями, является генератором стандартов в текстильном и продовольственном секторах. Наконец, Франция - традиционная "великая держава", член ядерного клуба, в распоряжении которой находится одна из наиболее эффективных армий мира. Что неоднократно - уже при Франсуа Олланде - подтверждалось операциями в Африке, из наиболее недавних - в Мали и Нигере.
Застой в обществе
Но при всем сказанном выше профессионально изучающие социально-политическую жизнь Франции комментаторы обращают внимание на, мягко говоря, некоторую стагнацию, распространившуюся во французском обществе. Государство всеобщего благоденствия превратилось в громоздкий аппарат, модифицировать который частично и косметически так и не получилось.
Ни у Жака Ширака, который выиграл второй срок по субъективным и во многом случайным причинам (прорыв во второй тур Жана-Мари Ле Пена) и, несмотря на обретенное впоследствии парламентское большинство, никаких особенных праволиберальных проектов не реализовал. Ни у Николя Саркози, который правил уже пятилетний срок вместо семилетнего, как его предшественники, и вошел в историю облавами на иммигрантов-мусульман, совпадением его президентства по времени с глобальным финансовым кризисом, скабрезными историями да скандальным арестом по обвинению (упрощая) в политической коррупции.
Франсуа Олланд по сравнению с обоими упомянутыми лидерами, весьма вероятно, оказался наиболее жестким модернизатором, уповавшим на "германский сценарий" (отчасти, надо сказать, проводившимся в жизнь и Эммануэлем Макроном в качестве министра кабинета социалистов). За это - если не считать отчасти раздутый эффект ближневосточного миграционного нашествия и в определенной степени связанный с ним разгул терроризма - Олланд и поплатился своим рейтингом (уже к концу прошлого года популярность президента вибрировала между 10 и 4% ). Франция все-таки не Германия - массовый иррациональный протест не свойственен восточным соседям галлов. В студенческой (а значит, и университетской) среде Пятой республики, к примеру, до сих пор популярны троцкистские идеи, в то время как в Германии существует общая квази-системная "Левая партия".
Левые, правые и центристы
Только во Франции на общеевропейском фоне такие политики, как Натали Арто, лидер партии "Рабочая борьба", Филипп Путу, возглавляющий "Новую антикапиталистическую партию", чудак Жак Шеминад, ведущий в бой ныне называющийся "Прогресс и солидарность" фронт отца современной конспирологии покойного Линдона Ларуша и провинциальный борец с системой Жан Лассаль - способны вместе набрать 3,5-4%.
Отметим, что здесь и далее данные рейтингов приводятся согласно средней цифре трех исследований, проводившихся службами BVA, Harris и Ifop Fiducial с 18 по 20 апреля. Похоже, более свежих данных по длинному периоду уже не появится (разве что одна или две службы огласят свои цифры из предположительно провокационных побуждений) - суббота, 22 апреля, как водится, день тишины.
Программы ультралевых - коммунисты и их наследники во Франции все-таки далеко не "ультра" - мало чем отличаются между собой: долой спекулянтов и буржуев, дорогу рабочему классу плюс немного экзотики постмодерна - налог на роботов, уравнивание животных и растений в правах с гражданами старого, человеческого образца (если это и преувеличение, то небольшое), миру-мир, агрессивный блок НАТО, в который Франция, по их мнению, входит явно по ошибке, и здесь же, разумеется, старый добрый антиамериканизм.
Безотрадно, стоит подчеркнуть, выглядит в этой кампании официальный кандидат от социалистов Бенуа Амон, задорно начавший победой на праймериз, но этим и расколовший партию, когда-то рассчитывавшую на переизбирающегося на второй срок президента. Вместо этого левые и левоцентристы разошлись по углам.
Депутата Амона, чья, заметим, позиция по Крыму довольно невнятна, поддерживает приблизительно 7,8% - затер более ловкий популист и опытный левый функционер Жан-Люк Меланшон со своим прокоммунистическим движением "Непокоренная Франция". 65-летний член Европейского парламента, экс-сенатор, экс-министр профессионально-технического образования, Меланшон понимает, что это его последний шанс сверкнуть на небосклоне. И этот шанс, по крайней мере на выход во второй тур, сегодня вполне реален. Меланшон выбил Амона с митинговых площадей, применяя даже новые технологии, такие как передачу своего голографического образа на расстояния, как в "Звездных войнах" или старых советских фильмах о мировом социалистическом обществе. Сегодня нормандца Меланшона, который является почти прямым аналогом ветерана британских лейбористов Джереми Корбина (оба борцы с "лживым" левым либерализмом), поддерживает около 19% избирателей. Позиция Меланшона по России скорее неудобная для Киева - не выходя за рамки "международных отношений при социализме", он явно намекает на смягчение и/или отмену санкций.
Таким образом, явно левый электорат разделен этими двумя кандидатами и вышеперечисленной группой маргиналов - почти ровно 30%. Можно быть уверенным, впрочем, что кому-кому, но Марин Ле Пен, почти гарантированно попадающей во второй тур, они не отойдут.
Другое дело, что часть левых избирателей может и не прийти на повторное голосование в мае, если их хорошенько не отмобилизировать, а при нынешней прохладной атмосфере отношений между политическими лидерами разных лагерей и явной фрагментации избирателя сделать это будет непросто. Однако стоит думать, что против угроз Ле Пен развалить ЕС их подавляющее большинство все-таки объединится.
Между правыми и центром, в свою очередь, находится небольшая, но способная оказаться важной в условиях столь близких рейтингов прослойка избирателей-миноритариев. Она готова проголосовать за лидера "Встающей Республики", центриста с евроскептическим уклоном и мэра городка Иэр в агломерации Парижа Николя Дюпон-Эньяна (около 4%) и жесткого евроскептика-изоляциониста Франсуа Асселино (около 0,5%). Вероятно, во втором туре до двух третей голосов этой категории граждан отойдет Марин Ле Пен, с меньшей вероятностью - Франсуа Фийону. Но явно - не левому кандидату.
Фавориты гонки
Наконец, тройка наиболее вероятных финалистов (четвертый - независимый коммунист Меланшон, о котором шла речь выше) делит сегодня сжавшийся правый, право- и левоцентристский электорат. Это текущий лидер опросов Эммануэль Макрон, 39-летний экс-министр экономики, промышленности и цифровой отрасли, выходец из банковского бизнеса Ротшильдов (настоящая красная тряпка для конспирологов). Его поддерживают в среднем немногим более 24% избирателей. Макрон, хотя и не является сторонником расширения НАТО, во всем прочем идеальный евроатлантический и либеральный кандидат. Но, как и положено, в основных своих приоритетах - левый.
Далее. Это скандальная изоляционистка, небескорыстная, как уже давно все знают, подруга Путина и поклонница (до недавнего, по-видимому) Трампа Марин Ле Пен - за нее согласны отдать свои голоса 22,5% французов. И здесь злую шутку - как с Брекзитом и победой Трампа - может сыграть с социологами эффект Брэдли, когда респонденты скрывают свой подлинный выбор, полагая его общественно порицаемым. В Нидерландах этот эффект, к счастью, не сработал. Как будет во Франции, сказать очень трудно при такой маленькой разнице в условиях тяжелой фракционной борьбы...
Замыкает группу лидеров тонущий в обвинениях в коррупции и непотизме, а также пытающийся купить себе немного поддержки с обоих крайних флангов пророссийскими призывами премьер эпохи Саркози и сенатор Франсуа Фийон. Осколок центра и правых - примерно 19,1% - все еще готов проголосовать за Фийона, выглядящего как "благообразный" политический функционер, или просто в силу партийной принадлежности. Если исходить из социологии, впрочем, Жан-Люк Меланшон, чья база возрастала все эти месяцы, отстает от Фийона менее чем на погрешность. А как сработает крещение Фийона в "крымнашизм" теперь не угадаешь. Значительная часть французов раздражена попытками Кремля вмешаться в собственную внутреннюю политику, но вот настолько ли, чтобы возмутиться так же как в свое время ближневосточным лоббизмом при дворе Саркози, чтобы отправить Фийона в утиль?
К сожалению, при таком разбросе первый тур слишком похож на лотерею. В отличие от 2012 г., когда скромняга Олланд показал мастерскую игру, или 2007-го, когда гражданская супруга Олланда Сеголен Руайяль слишком явно уступала экзотическому Саркози, сегодня у Франции отсутствует рельефно очерченный национальный лидер. Можно лишь сожалеть о временах, когда Пятой республикой руководили ее основатели Шарль де Голль и Жорж Помпиду, образцовый консерватор-прогрессист Валери Жискар д'Эстен и многолетний противник всех троих, архитектор французского социализма Франсуа Миттеран. На вопрос, способен ли нынешний политический класс Франции генерировать новое лидерство в президентской республике, ее граждане и должны ответить 23 апреля.
