Вечный Си. Что для Китая и мира означает принятая компартией резолюция

В четверг, 11 ноября, 300…нет, не спартанцев, но решение этих трех сотен также окажет огромное значение на соотечественников и другие страны, да и след в истории оставят. Так вот, 300 членов Центрального комитета коммунистической партии Китая поддержали резолюцию о главных достижениях партии за прошедшие 100 лет и основных направлениях развития страны в последующие годы.

Базисом для резолюции является трактат председателя КНР Си Цзиньпина — "Идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху", уже закрепленные в конституции Китая. Это его переосмысление пути Китая в будущем, его новая идеология, ключевые элементы которой обозначены в самом названии.

Соответственно, и главным героем вчерашнего голосования является собственно Си.

ЦК превозносит его роль как лидера и движителя прогресса Китая в "новую эпоху" — цифровую, технократическую, гибридную — с вкраплениями китайского симбиоза рыночной экономики и социализма.

Резолюция также является вполне логичным и ожидаемым шагом после того, как на съезде партии в 2018 г. были сняты ограничения на третий срок — Си тогда "обнулился", как и Путин за два года до него. То есть компартия — это китайское наше все, а Си — наше все компартии и всей страны. Основа основ, лидер среди лидеров.

Король и его принцы

Все препятствия для бессрочного правления Си сняты. И для этого китайский лидер провел титаническую работу.

Он планомерно и жестко подчинял своей воле как Политбюро, так и партию в целом. Это сопровождалось массовыми чистками в партии и среди бизнесменов, которых власти страны сделали практически ручными. Крупный бизнес не может функционировать отдельно от руководства Китая. Он в обязательном порядке оплачивает все прожекты КПК, различные программы, стратегии.

Те, кого такое положение дел не устраивает, а также те, кто, с точки зрения Си, взявшего под контроль внутрипартийную спецслужбу (Центральную комиссию по проверке дисциплины), является ненадежным или же несет потенциальную угрозу его режиму, в одночасье стали коррупционерами. То есть они ими были и без соответствующего решения руководства КНР, но поскольку попали в опалу, оказались на скамье подсудимых — в общей сложности это 278 тыс. чиновников.

Как и в любой сложной политической структуре, которой является КПК, насчитывающая 95 млн членов, там имеются различные группы влияния. В компартии это так называемые кланы "шанхайцев", "комсомольцев" и "принцев".

Среди подвергнутых чисткам были представители первых двух кланов, и даже представители семьи Дэн Сяопина. Таким образом, Си, сын генерала времен Мао Цзэдуна, максимально укрепил позиции своих соратников — "принцев", которыми называют детей влиятельных в прошлом китайских номенклатурщиков.

К слову, это довольно распространенная практика для недемократических режимов. Несколько лет назад аналогичную схему реализовал кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман: под предлогом борьбы с коррупцией убрал с авансцены конкурентов и "не своих" уже реальных принцев, традиционно занимающих в СА главные посты. Тем самым наследный принц укрепил свою власть.

Так и в Китае — там сформировался комфортный для Си политический микроклимат: конкуренты боятся лишний раз выйти на свет, а "принцы" стали опорой режима Си. Сам же глава Китая пребывает на верхушке пищевой цепочки. И благодаря резолюции и решению ЦК КПК от 2018 г. — на многие годы.

Новая эпоха

Получение контроля над партией, главной силой в государстве, а также над армией, не могут быть единственным залогом для долгосрочного правления Си.

Поэтому он использует и другие традиционные для автократов методы: массовую цензуру, блокирование доступа к иностранным медиаресурсам, в частности к соцсетям, с заменой их своими аналогами, где, опять-таки действует цензура; преследование национальных меньшинств (тех же уйгуров), масштабную пропаганду, которая в том числе работает на формирование и поддержку культа личности Си.

А он в Китае на сегодня очень крепок. Поэтому, к слову, Си и его окружение так агрессивно реагируют на любые посягательства на авторитет лидера. Например, на мем-сравнение Си с Винни-Пухом. В понимании Си и его окружения, он никак не может быть добрым, порой наивным, простоватым плюшевым медведем Алана Милна или Disney; да и наглым и туповатым советским аналогом тоже.

Си — дракон, тигр и светоч. С претензией на ключевую роль в истории новейшего Китая, где он, уже очевидно, решил занять место в одном ряду с Мао и Дэном, если не превзойти их.

На это и указывает принятая резолюция — третья такая по значению в истории КПК после документов, принятых при Мао и Дэне. В тексте Си упоминается 17 раз, в то время как Мао в своей — лишь 7 раз, а творец нынешнего экономически мощного Китая, Дэн Сяопин, — лишь пять раз, да и то теория Дэна была изложена в резолюции уже после смерти "патриарха реформ".

Опыт коллег по цеху учтен

Си Цзиньпин завершает процесс концентрации власти на годы вперед. И, конечно же, он учел опыт других коммунистических диктаторов. Того же Сталина, например, с которым многие на Западе его сравнивают.

Хотя это ошибочное сравнение. Как писал бывший посол США в РФ Майкл Макфол в статье для Foreign Affairs, сравнение Си со Сталиным неуместно. Да, он устроил в стране чистки и репрессии; усилил пропаганду, создал культ своей личности. И да, он берет под контроль последний островок демократии в Китае — Гонконг. Да, он прямо угрожает захватить Тайвань, существование которого противоречит принципу "Единого Китая".

Но все же политика Си более гибка, нежели была у Сталина. Пекин не относит к ключевому приоритету экспорт коммунистической революции по всему миру, а опирается на мягкую силу и немалые финансовые ресурсы, эффективно вкладываемые в Африку и страны-участники проекта "Один пояс, один путь".

Китай не считает зазорным расширять свое влияние в некоммунистических странах. В принципе, компартии глубоко безразлично, кто там находится у власти и какая у руководства идеология. Главное, чтобы в обмен на китайские инвестиции и кредиты эти государства делали то, что нужно Китаю.

И да, Си, помня о судьбе Сталина и других советских диктаторов, будет, во-первых, максимально заботиться о собственном здоровье; во-вторых, максимально ослабит другие фракции, точнее уже ослабил.

Следовательно резолюция ЦК КПК, подарившая Китаю третьего (после Мао и Дэна) суперлидера, сохраняет и интенсифицирует текущий внешнеполитический курс КНР. А внешняя политика Китая все жестче, напористее, агрессивнее. Пекин в погоне за статусом гегемона демонстрирует готовность к столкновению с Соединенными Штатами с целью лишить их этого статуса.

Поэтому Пекин вкладывает столько ресурсов в модернизацию армии и де-факто подкуп властей других стран, а также подрывает единство азиатских союзов, вычленяя из них антикитайскую политику.

Нельзя сказать, что для тех же США поведение Китая было сюрпризом. Все мы помним о том, как с Пекином воевал предыдущий президент Дональд Трамп, обоснованно называвший КНР главным соперником США.

Однако Трамп пытался осадить Китай в одиночку, поставив во главу угла национальный эгоцентризм, тем самым ослабив мягкую силу уже Штатов.

Чтобы США действительно удалось "сбить спесь" с Китая, помешать его амбициям, требовалась более взвешенная и сложная внешняя политика — политика противодействия на нескольких уровнях. И, естественно, нужны союзники.

Поэтому администрация Байдена с самого начала каденции прилагает столько усилий для того, чтобы зарыть топор войны с ЕС, которую начал Трамп; чтобы в свою очередь и Организация Североатлантического договора стала сильнее и ставила своим приоритетом сдерживание Китая в рамках американской концепции "демократии против автократий". НАТО, заметим, уже приняла этот принцип и предложение Вашингтона считать Китай главным соперником трансатлантического сообщества.

И поэтому также Вашингтон заключает двух— и многосторонние соглашения со своими главными союзниками и партнерами: Новую Атлантическую хартию с Лондоном; создал с Британией и Австралией военно—политический альянс AUKUS — с британцами и австралийцами; заметно активизировал диалог и сотрудничество внутри QUAD (союз Австралии, Индии, США и Японии); и наращивает военную поддержку Тайваня.