Порошенко всех переиграл. Путину объяснили, что общего между Алеппо и Дебальцево
Пожалуй, "берлинский раунд" переговоров в так называемом "нормандском формате" (несмотря на ритуальную мантру об отсутствии альтернативы, вполне способной стать лебединой песней этого механизма европейского самоуспокоения хотя бы в силу вероятного ухода на покой Ангелы Меркель и ожидаемого — Франсуа Олланда) стал наиболее сложным с точки зрения организации и наполнения повестки дня (чем-то напомнив саммит НАТО 2014 г. в Ньюпорте). Тем не менее его информационный результат, похоже, убийственен для погруженных в анархию российских банд в оккупированных районах Донбасса.
Кроме того, проведение встречи с Владимиром Путиным именно в Берлине, где благодаря ковровым российским бомбардировкам жилых кварталов Алеппо и других сирийских городов изгнанников с Ближнего Востока становится все больше — не могло не сопровождаться выражениями общественного мнения. Причем крепкими и далекими от политкорректности. Впрочем, здесь Путин предсказуемо прибегнул к обычной практике оскорбления опозданием и вновь оказался публично нерукоподаваем. Разве что хозяйке пришлось демонстрировать гостеприимство, что стоило ей видимых усилий.
Между тем Европейский парламент выразил свое отношение к дипломатической жертвенности Ангелы Меркель, все чаще гуляющей по тонкому льду между неприступными берегами. Три его фракции (народники, либералы и "зеленые", иными словами, большинство) синхронно с появлением в германской столице российского диктатора призвали Дональда Туска и возглавляемый им Европейский Совет ужесточить санкции против РФ. Кстати, молчаливая позиция по этому вопросу левого центра и ультраправых в законодательном протооргане ЕС весьма красноречива: в условиях развернувшейся войны за Европу имеются и такие политики, кому "дым отечества и сладок, и приятен".
Правда, следует уточнить, что мотивация этого призыва — военные преступления Путина и его подручного Асада в Сирии. И хотя искренность депутатов Европарламента похвальна, лидеры ЕС ранее заявили, что у них нет консенсуса по поводу новых антироссийских санкций. Они разве что готовы ввести санкции против самой Сирии, в которой давно отсутствует какая-либо экономика, и подать в Международный уголовный суд в Гааге на все ту же Сирию (?!) и ее официальное руководство. Что выглядит довольно забавно, если принять во внимание и реалии институционального кризиса ЕС, в которых заявления на уровне Европейского парламента сегодня являются, увы, гласом вопиющего в пустыне.
Впрочем, есть все основания полагать, что главной причиной этой трапезы у канцлера как раз и была попытка восстановить разорванный по вине Москвы диалог по Сирии, при чем не только с европейцами, но и с США. Украинский же вопрос, куда менее острый и для тех и для других, использовался лишь как повод. Так что встреча "четверки" была лишь прелюдией к общению "тройки". Общению, которое нужно и Москве, и Парижу, и Берлину. Причем последним настолько, чтобы пожертвовать нормами дипломатического приличия.
У социал-демократического министра Штайнмайера в Берлине внезапно объявился помощник Путина Владислав Сурков. Здесь стоит отдать должное лидеру европейских "зеленых" и большому другу Украины — г-же Ребекке Хармс, тут же осадившей главу МИДа Германии. Как известно, Суркову запрещен въезд в ЕС, более того,,,, этот запрет подписывал и сам Штайнмайер. Но если официального "гауляйтера" оккупированных РФ грузинских территорий и негласного — украинских — не завезли в Германию контрабандой, то Берлин, наконец, изобличил себя в применении двойных стандартов.
Тем более что подобные случаи уже происходили — в частности, по просьбе (или требованию) Путина на территорию ЕС был запущен активный сторонник террористов Иосиф Кобзон (которому, кстати, за связи с мафией давно запрещен въезд в США), не доверяющий российским медикам. Что, правда, не удивительно, учитывая полный крах бюджетной программы финансирования медицины в РФ в текущем году.
Но Суркова, не так давно встречавшегося с Викторией Нуланд в "осажденном" пограничном Калининграде (и совсем недавно в Москве) привезли не лечиться. К примеру, продемонстрировать отношение Кремля к европейским законам — как летом с болельщиками. Тем более что от таких заболеваний лечат только в Международном уголовном суде в Гааге, который ныне благодаря неосторожно искреннему пенсионеру Пан Ги Муну и порывистому Франсуа Олланду прямо у всех на устах.
Кто бы мог подумать, что в Германии, тщащейся во всем показывать пример несмышленным народам Восточной Европы, в особенности достойным лишь третьесортного (после Восточных Балкан) шенгена и ассоциированного членства с запретом на перспективу членства полноправного — такое попрание закона в принципе возможно? Но — пусть.
Присутствие внезапно приближенного Путиным Суркова и, казалось бы, не слишком нужного в такой звездной команде Лаврова (скорее всего, сказывается постепенный отход от дел пожилого помощника президента РФ по внешней политике Юрия Ушакова) в очередной раз подчеркнуло наличие у "нормандского формата" кулуарной стороны и оттенило то обстоятельство, что Украина в нем предоставлена сама себе. Логичным было бы участие в переговорном процессе стран — гарантов ядерного разоружения Украины — Великобритании и США, а также непосредственно заинтересованной в сдерживании путинских орд Польши.
Но увы, минские и нормандские сеансы обработки Украины с целью принудить ее к неким ненужным и невозможным компромиссам с агрессором и оккупантом в лице путинской России, как правило, являлись единственным вещественным доказательством этой дипломатии, направленной на "сохранение лица" кремлевского деспота. Отсюда и необходимость крайне осторожного отношения к любым решениям и квазирешениям вроде бы принимаемым на встречах подобного рода.
Поэтому можно предварительно констатировать:
Прежде всего никаких документов в Берлине подписано не было. Историческая репутация наученных горьким опытом Меркель и Олланда как великих дипломатов была спасена.
Что касается знаковых заявлений, то их беспрецедентный оптимизм выглядит столпом неземного света на фоне клубящейся грозовой тучи, которую давно представляет собой Российская Федерация.
Так, к примеру, в Берлине решили все-таки развести войска в Дебальцево (вернее, в районе его развалин). Но кто будет гарантировать выполнение этого пункта?
Или вот — получено согласие России на размещение полицейской миссии ОБСЕ на оккупированной территории, в том числе на протяжении границ с РФ (это да, некий прорыв), однако, что это за миссия, как она сможет (и должна ли?) помешать Кремлю поставлять боеприпасы и наемников на оккупированные территории — неясно. Будет ли она вооружена и если да — то чем? Кто будет разгружать территорию от согнанных на юго-восток Донбасса десятков тысяч наемников, регулярных российских военнослужащих и сотрудников политической полиции, обычных уголовников — ОБСЕ? Ведь Москва — хозяйка своего слова, захотела — дала, захотела — взяла.
Кроме того, Украина продолжает требовать немедленного освобождения всех заложников, но опять-таки Путин понимает только силу и паритет. Грубо говоря, захват того же Суркова (например, его арест в Берлине и этапирование в тюрьму миграционной службы) был бы жестом, доступным для мироощущения Путина. А квохтание лидеров двух крупнейших европейских государств вызывает у данного психотипа лишь ухмылку.
В общем и целом, все сопричастные начинают рисовать дорожные карты (понятие, вошедшее в лексикон еще при Буше-младшем и касавшееся Ближнего Востока) и до самого Нового года — чтобы, так сказать, Санта Клаус не потерялся.
Но. Из того что публично известно — Украина своих позиций не сдала. Главная ценность берлинского мероприятия — деморализующий удар по идейным сепаратистам в рядах банд Донбасса и черносотенному флангу российской внутренней политики. Самое время для них разгонять по соцсетям #измена! и #нас_сливают!
На самом же деле, конечно, участники берлинского действа ожидают результатов президентских выборов в Соединенных Штатах. Потому что из крупных внешнеполитических факторов только это (да еще неожиданная кончина Владимира Путина) может установить, является ли "нормандский формат" прологом к высадке в Нормандии или эвакуации из Дюнкерка.