Украинский вопрос определит перспективы Евросоюза
Провал голосования об отзыве ратификации Соглашения об ассоциации с Украиной в парламенте Нидерландов стал неожиданным подарком Киеву — незадолго до этого события тональность правительства Марка Рютте носила компромиссный характер по отношению к зачинщикам злосчастного референдума. Ведь злосчастным он оказался, в частности, в силу банальной электоральной арифметики: если бы на нелепое голосование вообще не явились сторонники евроинтеграции Украины, он не смог бы выполнить требование по явке.
Вместе с тем винить себя должны именно евроскептики — вопрос об отзыве ратификации был поставлен на голосование оппозиционерами (депутатами от Социалистической партии и националистической Партии свободы), и они проиграли 71 мандатом к 75. Ранее премьер-министр предупредил парламентариев, что немедленный отзыв всего лишь приведет к исключению Амстердама из дальнейших переговоров. Этот фальстарт во многом развязывает руки правительству и Брюсселю, поскольку, несмотря на небольшой разрыв, локализуют проблему на политическом уровне одной страны.
Действующий кабинет даже не особенно скрывает, что подходит к проблеме бюрократическим путем — проводя консультации, в ходе которых, вероятно, возникнет некая декларация, не имеющая реального правового или политического значения, которая будет принята к сведению Европейским советом. На это намекнул и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, заявив, что теперь правительству Нидерландов придется искать альтернативный путь решения данного вопроса.
Провал голосования в национальном парламенте позволяет говорить и о том, что мнение 20% граждан, высказанное на консультативном референдуме, никак не коррелирует с политическим выбором большинства, воплощенным парламентом, и не может квалифицироваться как достаточная причина пересмотра каких-либо соглашений на уровне Союза. Тем не менее примечательно и следующее: ранее Марк Рютте говорил о двух месяцах, в процессе которых правительство выйдет (или не выйдет) с теми или иными предложениями на уровень Европейского совета, который ратифицирует договор во всей его полноте раз и навсегда. Однако теперь ратифицированное соглашение оставлено как есть, соответственно, по сути, не с чем и выходить.
Важно, что в данном случае этот вопрос разрешается в отрыве от вопроса окончательной ратификации базового соглашения: по словам официального представителя Комиссии, процесс рассмотрения изменений займет примерно месяц.
Но этот срок, вероятно, касается повестки дня Европарламента, а вот с Евросоветом возникает любопытный казус. Дело в том, что заседание его состоится уже после британского референдума — собственно, ряд очевидных проволочек связан именно с этим мероприятием. Получается, что, хотя и в разных плоскостях, — в рамках Евросовета встречаются министры стран-членов по группам направлений — вопросы, связанные с ратификацией и безвизовым режимом, будут все равно рассматриваться синхронно.
В данном случае позитивными моментами являются как проявившийся недостаток внутренней легитимности в Нидерландах для атак на общеевропейское решение, так и отсутствие любых дополнительных условий, выдвигаемых к Украине в сфере безвизового режима (по словам Петра Порошенко, Украина и без того выполнила 140 разнообразных условий).
Правда, со вторым вопросом могут опять появиться нюансы. Некоторые европейские круги без особых на то оснований пытаются увязать украинский и грузинский безвизовые вопросы с турецким, для того чтобы Турция не смогла отказаться от своих обязательств по стабилизации миграционной ситуации.
С этой игрой, очевидно, связан ультиматум, адресованный Брюсселю турецким премьером Ахметом Давутоглу накануне визита в Страсбург 20 апреля: Анкара откажется от миграционного соглашения с Евросоюзом, если турецким гражданам не предоставят безвизовый режим в течение двух месяцев. Брюссель, впрочем, не проникся: в среду еврокомиссар по вопросам миграции Димитрос Аврамопулос заявил, что если Анкара хочет, чтобы это случилось к концу июня, то она должна выполнить соответствующие условия до конца апреля, а ЕК представит отчет о прогрессе на этом направлении уже 4 мая.
Иными словами, к моменту проведения заседания Евросовета на столе окажутся украинский, грузинский, турецкий и (при любом исходе референдума) британский вопросы, не говоря уже о том, что голландские метания должны к этому времени каким-то образом формализоваться.
С учетом вышесказанного, лето 2016 г. превращается в крупнейшую битву еврооптимистов с евроскептиками со времен противоречий вокруг проекта европейской конституции и Лиссабонского договора, послужившего его суррогатом. Таким образом, украинский (и отчасти турецкий) вопрос приобретает центральное значение для последующей истории Европейского Союза, поскольку соглашения разного уровня, охватывающие огромные территории на восток и юг, как когда-то и прогнозировалось, очерчивают границы политической и экономической Европы.
Поэтому вряд ли стоит удивляться той интенсивности противодействия, которое оказывается этому прогрессу со стороны недоброжелателей европейского проекта и, шире, — противников Запада. Не секрет, что любые неудачи или волокита в отношениях между ЕС, с одной стороны, и Украиной, Турцией и Грузией — с другой, воспринимаются в Москве как победы Владимира Путина. И хотя в основном это не так — просто такова институциональная природа самого Союза, отчасти нельзя не отдать должное реанимации советской агентуры влияния, в 2000-е наполненной финансовой кровью высоких нефтяных цен. Коллективный Запад только приходит к пониманию механизмов реагирования Москвы на те или иные сигналы — и нельзя не заметить, что за последние два года многие политические советники в Вашингтоне либо ошибались, пугая Белый дом "непропорциональной реакцией", либо разрабатывали свои рекомендации с расчетом на психотип президента Обамы, либо отрабатывали гонорары.
Свежий пример — реанимация Совета НАТО—Россия (хотелось бы верить, скоротечная), официальным мотивом которой является попытка объяснить Москве последствия провокаций против военных самолетов и кораблей Альянса. При этом очевидно, что Кремль стремится к тому, чтобы сделать эти инциденты максимально опасными и вывести противостояние на другой уровень (Путин сам сделал поле для внешнеполитического маневра настолько узким).
Несомненно, что сегодня Россия интригует на территорях как Великобритании, так и Греции (вынужденной следовать общеевропейским курсом, но отнюдь не избавившейся от антипатии к Турции) с целью замедлить процесс европейской экспансии путем лживой пропаганды и политического подкупа. Запасной инструмент Москвы — организация вспышек насилия на оккупированных территориях Украины, Азербайджана, Грузии, а также на сирийском театре военных действий. Последние два года показали, что кандидаты на роль квислингов найдутся всегда, а на стороне еврооптимистов — кроме веры в светлое будущее — все-таки находится Белый дом, чью роль в западноевропейских делах все же не стоит переоценивать.
В какой-то степени отрадно, учитывая драму американской президентской гонки, что в Белом доме до конца этого года останется Барак Обама, искренне надеющийся на фундаментальный прогресс в области трансатлантического торгового соглашения: ведь для его достижения ЕС должен оставаться целым. Увязывание вопросов о целостности Евросоюза и его экспансии на юг и восток в один кластер представляет собой главную интригу 2016 г., во многом заслонившую теперь ситуацию в Сирии и войну с ИГИЛ. Характерно, что о третьей из списка угроз, озвученных не так уж давно американским президентом, лихорадке Эбола, все уже забыли.
