Турецкий дуче. Почему, выиграв выборы, Эрдоган проиграл
В воскресенье, 24 июня, в Турции состоялись досрочные парламентские и президентские выборы, которые завершают трансформацию политической системы страны в "президентскую республику". Согласно результатам подсчета голосов на 99,6% избирательных участков действующий глава государства (но до вчерашнего дня - не исполнительной власти) Реджеп Тайип Эрдоган, лидер Партии справедливости и развития (АКР/ПСР), получил 52,6% (не менее 26,2 млн) голосов. Его ближайший соперник, кандидат от республиканской партии CHP, также называемой "кемалистами", Мухаррем Индже - 30,6%, или 15,3 млн голосов.
Новые риски
Таким образом, вопрос второго тура, который мог - с учетом такого небольшого преимущества, с точки зрения общего результата, оказаться опасным для Эрдогана - снят. Партия президента, в свою очередь, получает 295 мандатов, потеряв по сравнению с ноябрем 2015 г., когда выборы тоже проводились досрочно, 20 мандатов. Что опять-таки показывает - Эрдоган правильно угадал момент с выборами. Правда, теперь партийный контроль над правительством ослабнет, у самого Эрдогана появилась еще одна группа поддержки, но сам маневр породил новые риски.
Следует сначала кратко пояснить, о чем идет речь - утвержденная более года назад референдумом редакция конституции теперь вводится в действие раньше на год и два месяца. А обычные выборы, ставшие бы в случае вероятной победы действующего президента Эрдогана началом второго и последнего пятилетнего срока для него, были назначены на август 2019 г. Выборы в Великую национальную ассамблею - турецкий однопалатный парламент, по старой конституции происходящие раз в четыре года, должны были пройти в ноябре следующего года.
Но Эрдоган, пользуясь тем, что его ПСР контролирует большинство мест в парламенте, до вчерашнего дня - 316 при необходимом минимуме в 276, а также заручилась поддержкой ультраправой Партии национального движения (МНР/ПНД), перевернул стол. Теперь следующие президентские выборы пройдут в июле 2023 г. Однако здесь возникает вопрос, как это нередко бывало в постсоветских странах: у Эрдогана начинается второй президентский срок по старой редакции конституции (или конституции вообще) или первый - по новой?
Ведь если считать, что нынешние социальные, электоральные и геополитические обстоятельства продолжат свое действие и ему удастся выдать второй срок за первый, Эрдоган может просидеть в своем кресле до 2028 г. и далее, как заправский автократ. Это притом что анализ, в том числе и этих выборов, показывает, что Турция, возможно, стала близка к определению "электорального тоталитаризма", но отнюдь не является некой формой приветствующего диктатуру общества.
Редакция конституции, к которой после официального подведения итогов выборов переходит эта крупнейшая страна, представляет собой, похоже, некий гибрид между американской ("раздел властей") и французской ("вертикаль президентской власти") моделями. Из первой взято непосредственное руководство президентом, ранее игравшим скорее церемониальную роль, исполнительной властью. Из второй - отсутствие связи между большинством в парламенте и исполнительной властью, хотя здесь много тумана.
Переворот заказывали?
Следует сказать, что к подобной конституционной реформе Турция двигалась 13 лет, из них семь последних - достаточно быстро. Фактически, если не брать в расчет жупел культурного традиционализма, а также стимулирующую экономическую политику, переведшую широкие слои из провинции в разряд столичного среднего класса, именно этот конституционный транзит давно стал главной фишкой ПСР во внутренней политике Турции.
Уже после победы на выборах 2011 г. эта партия сформулировала и внесла в парламент соответствующие предложения. При этом для выработки текста новой конституции был создан межпартийный комитет, в котором были представлены все парламентские фракции на паритетной основе. Более того, для утверждения конституции требовалась единогласная поддержка всех участников комитета. И за два с лишним года работы он согласовал около 60 статей новой конституции. Однако в процессе возникли непреодолимые разногласия. Они были вызваны вопросами разделения властей, полномочий президента, децентрализации, образования на родном языке - ведь Турция фантастически многоэтнична, поспорить с ней в этом статусе в регионе может разве что Иран. Были сломаны копья и по первым четырем статьям действующей конституции, описывающим основы республики, что привело к выходу правящей партии из комитета в ноябре 2013 г. Через месяц он был формально распущен.
Но наработанные предложения о переходе к президентской республике вошли в предвыборную программу Партии справедливости и развития на выборах в ноябре 2015 г., на которых она получила 315-317 (количество впоследствии менялось) депутатских мандатов. Для вынесения конституционных поправок на референдум за них должны были проголосовать не менее трех пятых от общего числа депутатов (330 голосов). Казалось, институциональная система надежно топит этот драйв народного вождя к власти, так или иначе, внешне напоминающей монархию.
Когда же произошел перелом и чем он был вызван?
В конце 2016 г. парламентская фракция традиционной ультраправой ПНД, ранее не поддерживавшая отказа от парламентской формы правления, внезапно согласилась сотрудничать с правительством по вопросу реформы конституции. Уже 10 декабря, после достижения консенсуса между ПНД и ПСР по конституционной реформе, текст поправок был передан в парламент. Комитет по конституционному законодательству парламента Турции окончательно одобрил законопроект 30 декабря 2016 г.
В ночь с 20 на 21 января 2017 г. (заметим, важные законодательные прорывы в нашей стране тоже происходят ночью - но, как говорит пословица, хорошие дела редко делаются ночами) депутаты одобрили пакет из 18 поправок к конституции. "За" проголосовали 339 парламентариев, в основном представляющих ПНД и ПСР, против выступили 142 депутата, в основном из оппозиционной Республиканской народной партии (СНР/РНП) и независимые, пятеро проголосовали пустыми бюллетенями, два голоса признаны недействительными. Остальные депутаты в голосовании не участвовали, в том числе представители Партии демократии народов (иногда называемой "курдской" HDP/ПДН), бойкотировавшей голосование.
Так был открыт путь к референдуму, а на поле народных волеизъявлений Эрдоган всегда чувствовал себя гораздо увереннее (что доказали и только что завершившиеся выборы). Но результат референдума далеко не был предопределен - ранее ПСР случалось и проигрывать выборы, и сталкиваться с нежеланием турецкого общества одобрять концентрацию власти в одних руках. Чтобы сдвинуть чаши весов в нужную сторону, был совершенно необходим неудавшийся военный переворот.
Долой премьера
После неудавшегося переворота и кровавого его подавления (сегодня именно оно вызывает большой скепсис, законодательные и другие последствия вынуждают сомневаться, сохранились ли в Турции демократия и правопорядок) Эрдоган окончательно превратился в доминирующую фигуру в турецкой политике. Теперь его заветная мечта - путем изменения конституции превратить страну из парламентской в президентскую республику, упразднив при этом пост премьер-министра, - стала осуществимой. Кроме того, похоже, что своих внутрипартийных и ультраправых оппонентов Эрдоган просто-напросто купил увеличением количества депутатов и их срока на один год в пакете поправок к основному закону. Хитрец также учел демографические изменения в стране - депутатом можно будет становиться с 18 лет, что очень важно как для популистов в целом, так и для поколения нового городского класса в первом поколении, сформировавшегося при Эрдогане и его политике роста.
Пакет правок, внесенных в 18 статей конституции Турции, предполагает, что президент становится подлинным главой государственной системы. Он начинает руководить исполнительной властью, будет наделен полномочиями по назначению вице-президентов (новое явление), министров и высокопоставленных чиновников. Должность премьер-министра упразднят.
Решения по созданию, расформированию, полномочиям, обязанностям и структуре министерств будут определяться в соответствии с указами президента. Право объявлять режим чрезвычайного положения получит президент, утверждать решение главы государства по режиму ЧП будет парламент. Глава государства сможет издавать и другие имеющие силу закона указы, которые будут вступать в силу без предварительного одобрения парламента, но могут быть аннулированы, если законодатели в дальнейшем их отклонят (в Украине подобное было в 1996-1999 гг., это так называемые декретные полномочия президента и переходные положения Конституции-96).
Не забыл Эрдоган и о своей верной политической армии - ПСР.
Теперь президент сможет не покидать ряды своей политической партии, как это предусмотрено завершающей свое действие конституцией. Увеличивается число депутатов парламента - c 550 до 600. Большинство будет составлять не 276, а 301 мандат (и тут он с прошедшими выборами несколько "попал", ведь его партия займет лишь 295 мест). Решения о повторных выборах смогут принимать как парламент, так и президент. Выборы в органы законодательной и исполнительной власти будут проводиться в один день. Парламент и президента будут избирать на пять лет, при этом глава государства сможет занимать пост не более двух сроков подряд. Президент получает право распустить парламент, но и сам при этом должен быть переизбран. Что как бы уже произошло 24 июня. Но не все так просто, поскольку праздник Эрдогана оказался с горчинкой.
Неприятный союзник
Во-первых, как выяснилось, выборы (опустим нюансы избирательной кампании, все они в последние циклы были брутальными, как и вообще вся политическая жизнь Турции) все-таки проводились уже по новой конституционной модели. И в этом смысле они показали не совсем тот результат, который пришелся бы по душе самолюбивому национальному лидеру.
ПСР попросту оказалась не готова к тому, что теперь для контроля над ассамблеей необходимо взять существенно больше мест. В прошлый раз она получила 40,87% голосов и 317 мест при минимальном требовании к большинству в 276 из 550 мандатов. В этот раз, в процентном отношении следуя за своим лидером, она взяла немного больше голосов (42,5%), но заметно проиграла в штыках, завоевав всего 295 мандатов. Этого было бы достаточно по старым правилам, но по новым большинство составляет 301 мандат из 600. Казалось бы, шесть мандатов можно найти, да вот беда - три из пяти партий, пересекших 10-процентный барьер, являются непримиримыми противниками Эрдогана, полагая его диктатором.
Пусть президентские полномочия и сфера ответственности сегодня во многом отделены от законодательной власти, но президент остался один на один со своим малоприятным союзником. Вздорный лидер националистов Девлет Бахчели - это все равно, как если бы в Венгрии Виктор Орбан стал зависеть от "Йоббика", когда-то взращиваемого как пугало. Партия де-факто является наследницей фашистских движений ХХ в., неоднократно запрещалась, но вот - внезапно полюбила президента Эрдогана, похоже, увидев в нем своего "дуче". И, похоже, недалека от истины.
Во-вторых, все оппозиционные серьезно партии увеличили свое представительство. Республиканцы - на 16, курдские эсдеки - на 19, а либералы из "Хорошей партии" - с 6 на 37 мест! Пропорционально эти сторонники госпожи Мераль Ашкенер (сама она набрала достойные 7,3% на президентских выборах) и являются главным победителем, с технической точки зрения.
Сам же Эрдоган, выходит, победил в первом туре лишь потому, что националист Бахчели не стал выставлять свою кандидатуру (а ведь его партия набрала 11,1% и увеличила фракцию на 13 мест), хотя мог бы испортить Эрдогану плов, поставив под вопрос его статус как национального лидера.
Иными словами, оппозиции не хватило пары месяцев кампании для победы, а власть Эрдогана стала окончательно опираться на политические группы сомнительного идейно-этического содержания.
Наконец, в-третьих, при всех внешнеполитических победах Эрдогана в Сирии и его храбрых отлупах Трампу с его торговыми войнами, неизвестно, как Запад воспримет необходимость сосуществовать с турецким вождем еще пять лет как минимум. Заклеймят ли его автократом, продолжат ли курс на мягкое вытеснение Турции из Запада, притом что она - член НАТО? Или возобладают прагматизм и здравый смысл? По европейцам этого не скажешь, а вот с Вашингтоном Анкара все еще может найти общий язык.
Впрочем, результаты выборов говорят скорее о том, что власть в Турции пережала с репрессиями (ведь лидер курдов Демирташ сидит в тюрьме, а его партия при этом выступила успешно) и неудовлетворительно справляется с экономикой. Отсюда и заметный сдвиг в представительстве республиканцев и либералов (итог "Хорошей партии" к тому же показывает, что части избирателей стали надоедать старые лица в политике, включая самого вождя). Поэтому главный риск для Эрдогана - нарастание внутреннего взрыва, пока что отложенного его победами внутри и вовне Турции, но неизбежного, если он не смягчит свой излишне агрессивный политический курс. Возможно, достигнув сегодня своих личных амбициозных целей, он немного успокоится? Этого, думается, хотелось бы и партнерам Турции, в том числе - за морем.