Третьи силы. Почему малым партиям не находится места в Белом доме и Конгрессе США
В украинском реестре политических партий таковых насчитывается 159, в выборах же более или менее регулярно принимают участие около двух-трех десятков - много, порой даже чересчур. США - в смысле численности - до нас далеко: там всего... Да, всего 68 партий. Причем те же два-три десятка на электорально активны на разных уровнях, а в президентских выборах 2016 г. участвовали целых 13 политсил. Но на слуху всегда лишь две, и только их представители оказываются в Конгрессе, Белом доме, и губернаторских креслах. Почему так получается?
Раскол неуместен
В отличие от американской, украинская партийная система крайне неустойчива, определенные периоды стабильности она переживала только во второй половине 2000-х и в начале десятых. Причины очевидны: лидерские проекты, временные союзы, отсутствие идеологии, быстрая смена векторов. Причем однопартийного большинства не потянули ни коммунисты Симоненко в их лучшие годы, ни Партия регионов в 2012-ом, ни БПП в 2016-м.
В то же время в США на создание нынешней партийной системы воздействовали два основных фактора. Во-первых, хотя в американской Конституции непосредственно о политических партиях речи не идет, ее институциональная структура обусловливает наличие именно двухпартийной системы. Этому способствует существование в США по-настоящему президентской республики - должность президента одна, вице-президент председательствует в Сенате, поэтому в межпартийных коалициях нет смысла.
Во-вторых, в Конституции предусмотрено, что Конгресс состоит из двух палат, которые являются относительно независимыми институтами. Избирательная модель почти исключительно мажоритарная, что также способствует возникновению двухпартийной системы. Забавно, что нынешний украинский президент и его партия декларируют намерение ввести в Украине верхнюю палату, хотя исторических предпосылок для этого (ну разве только "референдум" 2000 г.) явно не существует. Хотя, если наполнить ее отставными политиками и брать деньги за вход, как в контактный зоопарк...
Созданию двухпартийной системы в Америке также способствовал идущий снизу федерализм, а именно тот факт, что в США фактически не существует общенациональных выборов (хотя нечто вроде Центральной избирательной комиссии имеется - недавно ее руководство даже поругало Трампа за открытые призывы к другим государствам вмешиваться в американские выборы). Поэтому регламентация избирательного процесса относится к компетенции штатов - ведь конституция США лишь предусматривает дату их проведения и очерчивает круг лиц, наделяющихся пассивным избирательным правом, а также содержит основные положения об активном избирательном праве.
Прочие вопросы, такие как дизайн избирательного бюллетеня, проведение праймериз, использование прославившихся во Флориде (и не раз) машин для голосования, закрепляются на уровне штатов. Отсюда и следует, что пересмотр партийной системы - так, чтобы в нее поместились "третьи партии", которых в США, несмотря на формат, много, от либертарианцев до зеленых и коммунистов, фактически требует внесения изменений в Конституцию США.
Ведь в Америке партийный раскол почти автоматически означает поражение на выборах - как парламентских, так и президентских. К примеру, сегодня разорвать Демпартию способны независимый сенатор, демократический социалист, как он себя называет, Берни Сандерс, зеленый радикальный демократ Александра Окасио-Кортес и умеренные Джо Байдена. Это будет означать легкую победу для Трампа (так создание Теодором Рузвельтом Прогрессивной партии из части республиканцев привело в кресло президента демократа Вудро Вильсона).
В республиканской партии сегодня тоже свои подводные течения. Вопрос только, когда именно оппоненты нынешнего президента выступят с открытым забралом, да и Движение Чаепития, в общем-то, никуда не делось - так что развал Трампом республиканцев вполне вероятен. Но все это, так или иначе, сдержки, противовесы и патологии двухпартийной системы. Причем, как и в Великобритании, процент поддержки партии ничего не значит, важны только первые места в округах - и все. Но в Великобритании двухпартийной системе, похоже, приходит финиш - ее добили Брекзит и Тереза Мэй, можно сказать, ставшая могильщицей консерваторов.
Принципы и отличия
В США до этого далеко, а сами по себе третьи партии выполняют несколько важных функций.
В первую очередь от них можно выдвинуться тем, кто не убедил одну из основных партий на ранней стадии праймериз. Туда же "сверху" попадает отработанный политический материал - так, в 2018 г. номинацию либертарианцев, крупнейшей из "малых партий", пытался получить Боб Барр, один из республиканцев, инициировавших импичмент Билла Клинтон. Клинтон, как известно, остался в Белом Доме, а мистер Барр был отправлен на политическую пенсию.
В 2016-м либеральная и зеленая партии сыграли зловещую роль - за них, улучшая шансы Трампа, в ключевых штатах и графствах призывали голосовать российские тролли, и в основном этот план удался. Сегодня об этом стали забывать - а зря, потому что Россия, несомненно, продолжит попытки вмешательства в американский политический процесс, наблюдая за всеми этими компромиссами Трампа (например, отзыв удара по Ирану - точно такой же, как вышел с Сирией у Обамы), будет поддерживать именно его, так как тот же Байден отомстит Москве за все страдания Демпартии на протяжении этих лет. Так что можно задействовать и этот механизм - получилось же когда-то у миллиардера Роза Перо набрать огромное количество голосов, как для кандидата от третьей партии.
Поэтому третьи партии в США - это не только выпуск пара и отстойник, но и элемент влияния внешней политики на внутреннюю (чего стоят одни объединения американских католиков, пусть даже и не формирующих партийного лица), а также удобная жертва для обвинений со стороны проигравших кандидатов. Тот же Альберт Гор продолжает верить, что проиграл президентские выборы Бушу-младшему из-за тогдашнего популярного лидера зеленых активистов Ральфа Надера - а кто, спрашивается, мешал перехватить его повестку дня?
Третьим партиям при этом редко удается заполучить какой-нибудь округ или город также из-за сбалансированности обеих системных партий (правда, именно этот баланс сейчас и рушится), иными словами, демократы и республиканцы на самом деле представляют собой большие широкие коалиции. Поэтому основным элементом в американской партийной системе является повестка дня, программа, вокруг которой нарастает мышечная масса той или иной избирательной кампании.
В отличие от Украины, громоздких партийных структур в подобном преломлении американцы не держат (притом что с другими целями, например, для обеспечения работы своих законодателей, партийные аппараты демократов и республиканцев могут поспорить глубиной и охватом с КПСС). Но куда между этими монстрами может "пролезть" третья партия (если, конечно, она не заняла нишу банального иностранного агента, как американские социалисты и коммунисты в годы существования СССР)?
Такие закоулки показывает система координат американской политической дискуссии.
В частности, ключевыми вопросами, по которым республиканцы (условно правоцентристы) и демократы (условно левоцентристы) расходятся в своих позициях, таковы. Во-первых, это проблемы налогообложения: демократы настаивают на " социально справедливом налогообложении", в то время как республиканцы обычно возражают против установления новых налогов и повышения ставок существующих налогов. Во-вторых, это аборты: республиканцы выступают за их запрет, а демократы имеют более лояльную точку зрения. В-третьих, это смертная казнь: демократы предлагают запретить ее, а республиканцы отмечают нецелесообразность принятия такого решения. То же и с эвтаназией: демократы не возражают против нее, а республиканцы - наоборот.
В-четвертых, это едва ли не ключевая для нынешнего президента, всюду видящего вооруженного до зубов иностранца, иммиграционная политика. Если демократы выступают за более лояльные условия иммиграции и за смягчение санкций за нарушение законодательства в этой сфере, в то же время республиканцы лоббируют новые и новые ограничения иммиграции и настаивают на ужесточении ответственности нелегальных иммигрантов.
В-пятых, это право на владение огнестрельным оружием. Демократы выступают за его ограничение, а республиканцы считают его священным. И, наконец, пресловутые однополые браки поддерживают первые и отвергают вторые.
По-видимому, скоро к этому списку прибавится и отношение к Китаю - что касается РФ, то партии единодушны, выбивается только мнение самого Дональда Трампа, да еще сенатора Рэнда Пола, которому, как некоторые считают, Путин мог помогать "печеньем" через механизм пожертвований. Впрочем, сенатор Пол вообще человек со странностями и эта его черта усилилась после того, как его, как считается, немотивированно избил сосед.
Уподобиться Украине
Да и самому Пекину пора определяться, в особенности после шагов Apple по частичному переносу производства в страны Юго-Восточной Азии и Мексику, кого поддерживать в американской игре. Тот же малазийский скандал с президентским "инвестиционным" фондом показал, что с американцами вполне можно договориться, если постучать в правильную дверь, а тяжелое ведомственное положение ФБР и ЦРУ способно превратить американскую внутреннюю политику в проходной двор.
В ближайшем будущем перепроизводство политических деятелей в США, вероятно, приведет к тому, что какие-то из них будут поддерживать связи даже с латиноамериканской наркомафией. Вот это как раз общая черта у американской и украинской партийной системы. Но если в США вполне открыто зарабатывают на лоббизме, то в Украине политические партии являются бизнесом по аренде или перепродаже юридических лиц (с брендом или без), а в лучшем случае - не слишком сплоченными бригадами парламентских "решал", борющихся за кусок бюджетного пирога.
Правда, в США возможности третьих партий в этом смысле сильно ограничены, тем более что в них в основном ошиваются разного рода радикалы, у которых нет влияния (но вот попортить кому-нибудь настроение они могут). Впрочем, ниши и бреши, особенно для либертарианцев, которых одно время пытались поглотить "чайники", а недавно трамписты, увеличиваются.
Так, республиканцам преимущественно присущи уважение к традиционным взаимоотношениям, религии, семье, а демократы имеют более "широкие взгляды" на проблемные вопросы общественной жизни. Как правило, консерваторами являются либо их поддерживают бизнесмены и состоятельные слои населения. Соответственно, и вопросы, которые их интересуют, - это уменьшение налогообложения, дерегуляция бизнеса, приватизация (парки, полиция на местном уровне, школы). Правда, в нынешнем цикле за республиканцев проголосовали и новые бедные - разоренные переносом производства промышленные рабочие. Их разочарование неминуемо, и оно уже проявилась на прошлогодних выборах в Конгресс.
Трудно представить, конечно, что в Конгрессе вдруг окажется три или четыре фракции, но британская авария тоже оказалась непредсказуемой.
Другую правую нишу - религиозность - тоже могут постепенно захватить какие-нибудь другие группировки. И произойдет этот из-за излишней политической корректности, а также борьбы Мамоны с Писанием в самой Республиканской партии. Ведь чтобы привлечь в качестве сторонников представителей других слоев населения, консерваторы (не только они, но чаще именно они) используют так называемые "кодовые слова". Например, в редких случаях консервативные лидеры прямо заявляют о том, что не поддерживают однополые браки. Однако они говорят о приверженности к "традиционным семьям". Но после выборов пошедшего на эти манки избирателя могут ждать сюрпризы.
В основном, представители республиканской партии также являются консервативными в части религии, которая занимает важное место в партийной программе, но не все так просто. Религия обуславливает их позицию в таких вопросах, как аборты и гомосексуальность, исследования стволовых клеток. Но большой бизнес, по-видимому, особенно в последнем случае, все равно добьется своего. При этом отдельные представители каждой из партий так или иначе могут высказывать и иное мнение по приведенным выше вопросам.
Разумеется, консерваторы, как и демократы, очень неоднородны в своей среде. Например, они могут как тяготеть к центристским взглядам, так и быть так называемыми агрессивными консерваторами (или палеоконсерваторами), или "либеральными демократами" и даже социалистами. Но всем им - хотя бы ради карьерных перспектив - приходится уживаться в рамках двух системных партий, поскольку. в отличие от Украины, где партии являются чем-то вроде побочного бизнеса "авторитетных" людей или бандами базарных наперсточников, две партии-антипода уже столетиями находятся в центре системы политических отношений в США.
И просто так этот свой статус никому не отдадут.
