Гиперборейский бред. Как Сурков в "приличный" расизм играл

"Я еще никогда не касался фигового листа, который не превратился бы в ярлык с ценой".

Это строчка из удивительного романа канадско-американского писателя литовского-еврейского происхождения Сола Беллоу "Дар Гумбольдта", за который он получил Пулитцеровскую премию. И хотя его произведение все же сосредоточено на жизни в Америке, однако эта фраза героя романа, собственно, Гумбольдта фон Флейшера (Делмора Шварца, друга Беллоу в реальной жизни) является одной из самых маркирующих сегодня кремлевскую идеологическую обыденность.

Едва ли не каждая идея или концепция, предложенные миру Россией – это тот же фиговый лист, который на самом деле имеет всегда высокую цену. И для мира, и для России. Защита русскоязычного населения? Фиговый лист. Борьба с нацизмом? Фиговый лист. Нападение на соседнюю страну, чтобы она не напала на нас? Фиговый лист. И так со временем Москва насобирала огромную кучу листьев, в которой тщетно надеется скрыть свою агрессию, экспансивность, шовинизм, варварство, отсталость.

Несмотря на то, что тот же мир, по крайней мере большая часть, уже увидел ценники на этих фиговых листках, нынешний российский режим продолжает с довольным хрюканьем в ней рыться, даже не видя для себя будущего вне кучи листьев, навоза и грязи. При этом каждый адепт российской агрессии из числа тех, кто тем или иным образом влияет на курс РФ, в рамках единой – шовинистически завоевательной политики – пытается создать свою уникально-фиговую реальность. И цепляется за нее, ведь реальность, реальная, а не альтернативная, способна уничтожить весь их мир.

Например, тот же Путин погрузился в бездну альтернативной истории, а его гуру стали известны российские философы-шовинисты Иван Ильин и Николай Бердяев. Бывший "свадебный президент" Дмитрий Медведев, этот уморительный конвейер мемов, избрал себе роль нового Жириновского и сыплет пьяными ядерными угрозами налево и направо.

Еще одна в свое время ключевая фигура в процессах российской интервенции в Украине, впоследствии угодившгая в опалу, Владислав Сурков тоже стремится быть в мейнстриме. Хотя бы спорадически. И штампует всевозможные философские опусы с претензией на глубину мысли.

На днях из политического небытия он снова, вероятно, совсем ненадолго (до соответствующей команды сверху), выбрался с очередной статьей, в которой, если коротко, предлагает новую несуразную мировую модель (да, очередной фиговый листок).

Зашел издалека – из Португалии. И на корабле Васко да Гамы вплоть до Эфиопии – к пресвитеру Иоанну, или "царю-попу Ивану" ("древнерусская", по словам Суркова, терминология). Поиски пресвитера португальским мореплавателем он называет "геополитической галлюцинацией", как сегодняшнюю поддержку Западом Украины в ее борьбе за независимость и свободу. Конечно, в воображении Суркова, как и остальных кремлевских идеологов вплоть до Путина, по ильиновским лекалам говорится о какой-то тотальной войне Запада против России.

В то же время Сурков великодушно предлагает Западу фиговый лист с прощением, потому что…человеческий "ум генерирует ошибки так же щедро, как и верные суждения". Однако прощение России Соединенные Штаты и Европа могут получить после победы именно России в войне. Сегодняшний конфликт — это, мол, все преходящее и ложное. И не сейчас, но в будущем, Сурков предлагает Западу все же построить "Великий Север" в противовес "Глобальному Югу" и потому, что Европа, США и Россия – это три уникальные цивилизации Севера, которым суждено быть вместе, пусть и с перманентными противоречиями и спорами. Шанс построить такой утопический мир единства, пишет Сурков, у Запада уже был, но Штаты-де испугались в свое время предложения Путина присоединить Россию к НАТО.

Здесь Сурков в чем-то прав: термин "Глобальный Юг" действительно приобретает широкое потребление. Этот эвфемизм пришел на смену "странам третьего мира" и "неприсоединившимся странам". Это дань уважения со стороны бывших метрополий и попытка перелестнуть темные страницы колонизаторского прошлого. Отсюда и предложения признания стран Глобального Юга посредством присоединения к международным вип-клубам вроде Совбеза ООН и G20.

Однако Москва, имеющая собственную историю вмешательства во внутренние дела Африки, Латинской Америки и Южной Азии, в действительности предлагает им не уважение, инвестиции и сотрудничество, а абсолютно нелегальные схемы взаимодействия и ползучую вагнеризованную экспансию. Поэтому все эти размышления Асланбека Дудаева/Суркова, записавшего себя в нордическую цивилизацию, видимо потому, что происходит с Северного Кавказа, не что иное, как типичная для Кремля игра в "приличный" расизм, которая ведется, в частности, и для консервативного ксенофобского населения, которое одновременно поддерживает лживые призывы к по-советски международному интернационалу и клянет гастарбайтеров из Центральной Азии.

Попытки Суркова "продать" конструкт с "Великим Севером" по сути сугубо популистские. Ведь "Глобальный Север" и "Глобальный Юг" — это не географическое противопоставление. Ибо в таком случае и юг Европы можно было бы отнести к "Глобальному Югу". Или же определенную часть Китая, не правда ли?

Так что философские размышления Суркова – оксюморон. Это скорее попытка нового издания гиперборейской мифологии. Сурков явно ищет себе место где-то между Блаватской и Розенбергом. Тем более, что в русской попаданской фантастике гиперборейский сюжет очень популярен. Но на выходе все та же погруженная в альтернативную историю и собственную мифологию кремлевская версия нацистского Аненербе, что предпосылкой выживания и владычества видит лишь доминирование над другими цивилизациями. Но то и дело сталкивается с тем, что они отвергают ее геополитические претензии и предложения. Поэтому, если сурковский "Великий Север" и сформируется в том или ином формате, то куда вероятнее это будет условный Винтерфел, построивший Большую стену, по ту сторону которой зомбированная "уникальная цивилизация" будет рыться в собственной груде фиговых листьев, ненавидя весь мир.