Судья Кавано. Чего добился Трамп, пойдя против приличий
Несмотря на обвинения от трех женщин — Кристин Форд, Деборы Рамирез и Джули Светник — в якобы имевших место более 30 лет назад попытках изнасилования и присутствии при изнасиловании, Сенат США проголосовал за введение судьи Бретта Кавано в состав Верховного суда США. Строго говоря, шансов доказать что-либо у них не было. Это понимал как минимум их близкий к Демпартии адвокат Майк Авенатти — тот же юрист, что представлял интересы порноактрисы Сторми Дэниэлс, имевшей связь с Дональдом Трампом. Впрочем, это было и необязательно: независимо от того, правдивы ли эти истории на самом деле, их целью был срыв назначения. Хоть бы и ценой сомнения в добропорядочности человека, номинированного президентом. Так что эта эпопея с самого начала имела политическую подоплеку. И план почти удался.
Бойцы Демпартии
Утверждение Кавано в должности имеет главным образом то значение, что, учитывая относительно молодой возраст прочих судей, в ближайшее десятилетие, а то и два, независимо от того, кто будет контролировать две другие ветви власти, либеральных изменений в основном законодательстве США не произойдет. Разозленные демократы, впрочем, обещают чуть ли не импичмент судье Кавано, если им удастся взять большинство (но надо понимать, что для этого необходим контроль обеих палат либо межпартийный компромисс в одной из них, скорее всего верхней), однако это выглядит размахиванием кулаками после драки.
Другое дело, что в самой Демпартии по итогам этого проигранного двумя голосами голосования (результат все равно зависел от республиканцев) разгорелась дискуссия: а не прав ли президент Трамп, называя левых "тюфяками"? Должны ли либералы быть такими же "циничными", как консерваторы, или принципиальность превыше всего? И когда "все это" началось? Решили, что началось "все" еще с Ньюта Гингрича (ныне очень близкий к Трампу партийный ветеран, в прошлом спикер Палаты представителей), Билла Клинтона, так называемой консервативной революции, импичмента Клинтона, который не был доведен до конца. Впрочем, Клинтон (как сегодня Трамп, но с большим основанием) пользовался плодами экономического благополучия, а партийцам говорил буквально, что "они меня вынесут отсюда только ногами вперед". Кстати говоря, Бретт Кавано как раз в те времена получил некоторую известность, вместе со специальным прокурором Кеннетом Старром, расследовавшим дело Клинтона.
Сегодня у Демпартии откровенно мало таких бойцов, как Билл Клинтон или Барак Обама (разница между ними, впрочем, в том, что Клинтон был более близок к партии, а Обама плыл несколько на своей волне). Хотя, надо сказать, что под шумок истории с Кавано и промежуточных выборов свою президентскую кампанию — с символической Айовы — гладко и привлекая внимание начал 49-летний сенатор-демократ от Нью-Джерси Кори Букер, бывший успешный мэр Ньюарка. Уроженец федеральной столицы и выходец из семьи менеджеров IBM, выпускник Стэнфорда, футболист и активист-урбанист, Букер был избран сенатором в 2013 г. и представляет штат вместе с тяжеловесом Робертом Менендесом. Отметим, что до 2015 г. Менендес возглавлял комитет по иностранным делам, а сегодня им руководит далекий от дружбы с Трампом республиканец Боб Коркер. Оба принадлежат к ключевым фигурам в системе американской поддержки Украины. Так что сенатор Букер вращается в правильной компании, в особенности учитывая нынешний уровень тревоги законодательного корпуса по адресу России, беспардонно вмешивающейся в американскую внешнюю политику и пытающейся вставлять (как бы анекдотично это временами не выглядело) палки в колеса США по всему миру.
Вот это все, биография Букера и политический сюжет, кое-что и кое-кого очень напоминает, конечно, но сегодня очень рано говорить, разумеется, о кампании 2020 г. Тем не менее ее фундамент закладывается именно сейчас, а впереди последние три недели ожесточенной схватки. Поэтому президент Трамп приезжает в цитадель демократов Миннесоту и выступает там в своей привычно агрессивной манере, высмеивая изгнанного Демократической партией сенатора Эла Франкена — по гораздо меньшим основаниям, нежели те, которые предъявлялись Бретту Кавано. Оправдает ли себя наступающая манера Трампа, с одной стороны, и аккумуляция протеста оппозицией — с другой, сказать сложно.
Проблема выборов
На данный момент социологическая ситуация (а социологам предстоит реабилитироваться на этих выборах или же окончательно потерять авторитет; впрочем, есть еще и Кремль, лезущий в компьютеры и мозги американцев) выглядит следующим образом. Согласно данным агентства-"агрегатора" 538 на 8 октября демократы с вероятностью в 74% добьются большинства в Палате представителей, получая в среднем на 33 места больше, чем республиканцы (максимум — 54).
В сенатской кампании все наоборот — с вероятностью почти в 79% республиканцы удержат контроль над верхней палатой. Но тут забавная ситуация — на данный момент правящая партия в среднем на 0,5 места ближе к большинству (демократы могут прибавить два места, а республиканцы — четыре). Вообще, это связано с тем, что у каждого штата по два сенатора, а возглавляет Сенат вице-президент США (в данный момент — Майк Пенс), который голосует при равном результате, так что у республиканцев есть некоторое преимущество. Однако при очевидном тренде, по крайней мере, что касается выборов представителей, последние две недели кампании всегда самые жесткие, и развороты могут произойти все-таки для обеих сторон.
Это, к примеру, хорошо понимает стратег Трампа в 2016 г. Стив Бэннон (правда, последнее время он все больше "тусуется" в Европе, стараясь разрушить Евросоюз с помощью координации разного рода экзотических политиков). Поэтому он объявил промежуточные выборы референдумом о политике Белого дома Трампа, и это тоже рискованная постановка вопроса, ведь ответ зависит от того, в какой мере американцы ассоциируют экономический рост именно с президентством Трампа (как бы ни дудел во все дудки об этой связи ряд влиятельных СМИ). Тем более что в структуре этого роста заметны те же проблемы, что и при Обаме, а его темп вызывает те же опасения, что и при Джордже Буше-младшем. В частности, речь идет о том, что усредненное благосостояние середины — второй половины 2000-х так и не достигнуто. Но масштабное дерегулирование и некоторые протекционистские меры оказали на экономику позитивный, хотя и неизвестно насколько долгосрочный эффект. Идеологические споры вокруг этого вопроса продолжаются, а что думает избиратель — покажут выборы.
Продавливание кандидатуры Бретта Кавано на пост члена Верховного суда часть правящей партии и сам Дональд Трамп считают, разумеется, важным успехом — как минимум в глазах своего избирателя. Следует сказать, что позиция другой стороны была откровенно слабовата, были там какие-то натянутости, что несколько освободило совесть сенаторов-республиканцев. Но важно, что задается другой вопрос: какая, мол, разница, были ли обвинения Форд правдой, если Сенат все равно проголосовал бы в зависимости от партийной принадлежности?
Задачи президента Трампа и партии в этом месте несколько расходятся — партия, в особенности ее ультраконсервативное крыло (Трамп, конечно, имитирует консерватизм, но сам очень далек от его общепринятой американской версии), свою задачу выполнила: многие годы в Верховном суде США будут так или иначе доминировать консерваторы, ведь пять из девяти мест теперь принадлежат республиканцам. Часть консервативных избирателей оценит это достижение, та же и смежная части отдадут должное президенту и партии, выступившим единым фронтом. Но вот либеральную часть избирателей пережитое возмущение мобилизует. А сможет ли сделать то же самое правящая партия?
Тем более что Трамп продолжает быть скандалистом (лишь немного утихомирился), и над ним продолжает висеть малоприятное "русское дело", которое, впрочем, может оказаться не так о нем лично, как о фантастической, аморальной и безответственной коррупции американского истеблишмента на протяжении доброго десятилетия. Провисает это расследование понятно где — из России свидетелей не выскребешь, вина многих фигурантов "опасных связей" часто состоит в их жадности и беспечности, и генерировать из этого всего предъявление обвинения президенту США, не говоря уже об импичменте, явно непросто.
В любом случае за три недели — и также потому, что это будет выглядеть как слив компромата перед самыми выборами, — офис Мюллера вряд ли что-то предъявит, а если и предъявит, то эффект будет не той силы, да и не Трампа идут выбирать или переизбирать американцы. Существенным является и вопрос баланса — влиятельная часть избирателей ("лидеров общественного мнения") не без тревоги думает и о том, что не стоит оставлять все три ветви федеральной власти в руках одной политической силы.
Вспомним, как Демпартия проиграла палаты в 2012–2014 гг., несмотря на харизму Барака Обамы. Так в США происходит очень часто, и процессы эти несовпадающие, совершенно разнонаправленные (а пока "кредитная история" президента Трампа показывает, что его поддержка отнюдь не гарантия победы в округе или штате его кандидата). Так что определяющими для избирателя будут экономика, судьба социального страхования во всех его формах, впечатление от сюжета с Кавано, иммиграция, менее выражено "русское дело", личности самих кандидатов в законодатели. Да уже сейчас можно видеть разброс в разнящихся интересах отраслей и тех или иных регионов (иногда в пределах одного и того же штата).
Дела европейские
Что же касается внешней политики, то, несмотря на принятие под напором советника по национальной безопасности Джона Болтона новой стратегии киберзащиты, которая предусматривает предупреждение и ответ на атаки врагов Америки, недавнее заявление вице-президента Пенса о том, что РФ представляет для США меньшую опасность, нежели Китай, вселяет тревогу. Дело в том, что это опять некие проявления идей, подбрасываемых Москвой через свою, хоть и битую, но остающуюся оперативной инфраструктуру в вашингтонских кругах.
Китай Китаем, но, как показывает текущий опыт Корей, договариваться с Пекином вполне возможно. В то время как поползновения Москвы останавливает только максимально жесткое давление, такое, как было проявлено недавно в сирийской провинции Идлиб. Или спецслужбами нескольких западных стран весной в Гааге, где российские киберпреступники, выполнявшие государственное задание, были схвачены на месте преступления.
Отказ России от проверок ее объектов инспекторами ОЗХО — это легитимный повод для введения следующего раунда химических санкций, но сохранение республиканцами контроля над всеми ветвями власти в ноябре может мотивировать их ослабить хватку. Ведь от них в обе палаты может пройти немало политиков, которых больше волнует иммиграция, конспирологические теории и религиозные вопросы. Что будет толкать США к замыканию во внутренней повестке дня и развязывать руки России и ее европейской агентуре. В то же время установление большего баланса обеспечит стимулирование Белого дома и ряда профильных федеральных ведомств к шагам, направленным на ужесточение положения страны-изгоя, ее выдавливанию с мировых сырьевых рынков и вооружению союзников.
Отсюда и то внимание, с которым к промежуточным выборам в США относятся во всем мире. Собственно, с этой точки зрения рассматривался под лупой — нередко, впрочем, искривленной — и процесс назначения Бретта Кавано. Который, надо сказать, старый партийный кадр (управделами в администрации Буша-младшего), а вовсе не экстравагантный околополитический персонаж которым был Стивен Бэннон, или Себастьян Горка.
Между прочим, контроль демократов над нижней палатой (и варианты этого сценария) осложнит жизнь и тем в Центрально-Восточной, а также в Южной Европе, чьи ноздри буквально следуют за российским газом, а мысли — за стремлением хоть как-нибудь напакостить Украине (и это вещи взаимосвязанные). Подчеркнем, что эта грань европейской политики последних лет президента Трампа точно не занимает, если не сказать чего иного. В его картине мира ЕС вполне может выглядеть торговым соглашением, которым он недавно заменил (или переназвал, но, несомненно, с выгодой для США) НАФТА. При этом финансовые проблемы Италии и воинственность Венгрии вызывают все большие опасения как в Брюсселе, Париже и Берлине, так и у стран-соседей, а также в деловых кругах Запада.
Очевидно, что дальнейшая адаптация этих стран, представляющих собой, впрочем, случаи довольно разные, будет протекать гораздо эффективнее под влиянием Соединенных Штатов. А оно в случае перемены баланса в Вашингтоне станет более сфокусированным. В чем трудно не разглядеть собственно украинских интересов — в Европе, в широком смысле вполне совпадающих с интересами американскими.
