Право силы. Гаагский суд намекнул Украине, что она может начинать беспредельничать. Если сумеет

Промежуточное решение Международного суда ООН по нашему иску против России вызывает в памяти одно имя из украинской истории XVII в,.

Староста овручцкий, каневский и винницкий, стражник великий коронный Самуил (Самійло) Лящ был человеком нрава буйного и очень любил наезжать на земли соседей в поисках поживы. Соседи искали на него управы в судах, но тщетно.

За разбой, грабежи, убийства, изнасилования и прочие уголовные удовольствия магнат был объявлен персоной нон грата на территории Речи Посполитой 236 раз, еще 47 раз его приговаривали к инфамии (бесславию), что по тем временам означало гарантированную гражданскую и вероятную физическую смерть. И что? И ничего. Он из этих вердиктов подкладку для плаща сделал. А затем с помощью влиятельных друзей и вовсе восстановился в правах.

Так вот, современный мир - это, в сущности, глобальная первая Речь Посполитая. В которой и верховенство права вроде бы есть, и суды вроде бы работают. Но как только у кого-то отжимают фольварок, оказывается, что Фемида - дряхлая беззубая ведьма себе на уме, и вариантов, собственно, два - либо смирись с ролью терпилы, либо кончай играть по правилам и подрывай устои. Как Богдан Хмельницкий.

Сегодня Гаагский суд признал, что наши иски против России в его компетенции. Это, конечно, радует. Что до всего остального - радоваться особо нечему.

Во-первых, отказ во временных мерах против РФ по Конвенции о запрете финансирования терроризма равносилен согласию с утверждением, что Россия спонсором терроризма не является. По крайней мере именно так это будут толковать российские СМИ и тролли на всех доступных им языках планеты. Хотя причиной отказа назвали недостаток предоставленных Украиной улик, дело отнюдь не в доказательной базе.

Притяни мы в суд хоть главного бухгалтера фонда Константина Малофеева, объяснить суду, при чем здесь российское государство, все равно не удастся. Отчасти потому, что международные юридические практики безнадежно отстают от стремительно меняющихся моделей международных отношений с их практиками опосредованных войн и конфликтов малой интенсивности. Но также и потому, что выносить ограничительные меры против постоянного члена Совбеза по подобному иску - все равно что поставить официальный диагноз "клиническая смерть" самой ООН. А такие вещи лучше вслух не произносить.

Так что пусть уж доказательств не хватает. Тем более что в этом случае принятие неприятных решений остается возможностью, а не обязанностью остальных постоянных членов СБ.

Но международная Фемида должна демонстрировать, что справедливость есть, и давать страждущим подержаться за ее подол. В противном случае чаша доверия к международному праву, которая уж как третий десяток лет кажет дно, пересохнет окончательно.

И вот вам решение принять меры для защиты меньшинств в аннексированном Крыму. Пусть, мол Россия восстановит Меджлис и возобновит обучение в школах на украинском языке. Допустим, это будет сделано - можно ли считать, что таким образом с дискриминацией будет покончено? Кто рискнет сходить ва-банк по этой ставке?

Впрочем, обойдется без ва-банков. Потому что если кто и сможет всерьез разыграть карту дискриминации в Крыму, то это будет, увы, не Киев, а Анкара, не считаться с которой Кремль не может - слишком дорого это обходится. Для ссоры ли с Россией, для дружбы - неважно. Но зачем Москве так подставляться, тем более что оспаривать это решение ей никто не запрещает?

Разумеется, до вердикта еще далеко. Дата начала рассмотрения дела по сути определится лишь в мае. Но даже если, что невероятно, все претензии Украины будут удовлетворены, кремлевский сиделец вполне может подбить этим предписанием свой плащ - в точности, как Самуил Лящ. Тем более что Конституционный суд РФ создал для него удобный прецедент, установив приоритет национального законодательства над международным в вопросе взаимоотношений с ЕСПЧ.

Утешает одно: когда Лящ попытался через суд вернуть свои владения, конфискованные в пользу князя Яремы Вишневецкого, тот послал подальше и судей, и истца. Круг замкнулся.