Удачный выстрел БПЛА. Как изменился вид на Ближний Восток из-под юбки Статуи Свободы
Как показали события последних дней, старания Дональда Трампа избегнуть судьбы своих предшественников и увернуться от полномасштабного участия в ближневосточных войнах вновь увенчались успехом. Глядишь, такими темпами и побьет рекорд Барака Обамы, который чувствительно сократил контингент в Ираке (как позже выяснилось - зря) и бросил на полдороге конфликты в Ливии и Сирии.
В поисках смысла
В стороне от своей погромной риторики в отношении предшественника Трамп попытался продолжить эту линию - как минимум, в отношении большого Ближнего Востока, который охватывает гигантскую территорию. Ныне представляется, что Белый дом может остаться в рамках точечных ударов и санкций разного уровня, однако, градус в отношении Ирана поднят слишком высоко, а кроме того, создавшаяся после эффектной ликвидации Касема Сулеймани ситуация накладывается на еще, как минимум, две.
Первая - это переплетенная с импичментом избирательная кампания в США, в которой, судя по внешнеполитическим методам, Дональд Трамп вдруг решил предстать традиционным президентом-республиканцем.
Вторая - реактивная экспансия Турции в ближневосточном регионе, отвечающая при этом на происки России, а не Ирана, с которым у Турецкой Республики (в пакете с Катаром) отношения довольно ровные.
В пользу умеренной линии говорит то обстоятельство, что в ответ на заявление Тегерана касательно ракетных ударов по американским военным базам в Ираке, скругленное фразой о том, что, мол, "считаем инцидент исчерпанным" Трамп отреагировал симметрично. Но с нынешним накалом - и при всем том, что в исчезновении с шахматной доски Сулеймани мог быть заинтересован целый ряд игроков с диаметрально противоположными интересами, - такая реакция американского лидера выглядит хоть и благоразумной, но недостаточной.
Ведь еще недавно он грозил адскими санкциями несчастному Ираку, повинному, собственно, лишь в том, что слабая политика США позволила иранцам установить контроль над этой страной. Неудобство позиции "разошлись ударами" состоит так же и в том, что Трамп вдруг изобразил из себя грозного защитника американского доминирования, и спрятаться в норку - как это уже не раз продемонстрировал Ближний Восток - теперь не получится. Потому что критиковать (при всем их занудстве) будут тогда не только демократы, но и оба фланга собственной партии: она поляризована между теми, кто считает, что нечего было и влезать, и теми, кто традиционно за то, чтобы решить ближневосточный вопрос раз и навсегда. Правда, во втором случае никто точно не знает, как это надежно сделать.
В одном пакете с резким обострением ситуации вокруг Ирака и Ирана следует рассматривать как экстренный визит в Дамаск Владимира Путина, который все не может поделить влияние на Асада с Тегераном, так и упорные слухи о плодотворном сотрудничестве покойного Сулеймани с Пекином. Считается, что с его смертью прокитайский курс Ирана утратит темп и глубину проникновения.
Может быть и так, но за пределами имиджевых моментов поездки Путина в Дамаск (откуда он отправился к заклятому другу в Анкару - открывать газопровод) находится то более важное обстоятельство, что в Ливию Эрдоган, скорее всего, перемещает натренированные гибридные войска из турецкой зоны оккупации в Сирии. Более того, эти быстрые процессы происходят на фоне возобновления дискуссии о курдской государственности в среде американских консерваторов. А курды, которых диковатые маневры Трампа склонили к поддержке Асада в Сирии, разбросаны между Ираком, Сирией, Турцией и Ираном. Так выглядит это пестрое и неравномерное ближневосточное одеяло (причем тысячи лет), в котором иранские и американские ракеты только что пробили новые обугленные дыры.
Наличествует ли в происходящем какой-либо общий замысел - да и смысл вообще? Любой ответ на этот вопрос отягощен эгоистической логикой вовлеченных в конфликт игроков - она не предполагает формулы общих интересов.
Поэтому придется разложить пасьянс для каждого игрока отдельно.
Иранские тренды
В первую очередь, ракетная реакция Ирана на ликвидацию Сулеймани - при всех мерах информирования, предпринятых Тегераном во избежание жертв среди американцев и последующей дипломатической обертке, давшей президенту США в его привычном стиле отступить - выглядит все же избыточной.
По-видимому, она отражает внутренний политический тренд в самом Иране, который довел себя до ситуации, в которой тотальная война рассматривается как приемлемый метод сохранения у власти аятолл. В общем-то, понять официальный Тегеран несложно - он сам, подбирая куски со стола погрузившейся в собственные склоки Америки, быстро оказался в ситуации имперского перенапряжения (imperial overstretch).
Такое перенапряжение за последние тридцать лет парализовало СССР, а США, в конце концов, привело к переосмыслению своей внешней политики; вплотную приблизились к этому рубежу малоразвитая Россия и переразвитый Китай. Тем не менее, все происходящее - с точки зрения иранской политической и дипломатической истории и практики - в принципе, не содержит никакой новизны.
Как напомнил бывший заместитель министра иностранных дел РФ (1991-1993) и посол РФ в Республике Корея (1993-1997) Георгий Кунадзе - единственным государством мира, где формально стихийные, а на самом деле организованные властями нападения на иностранные дипломатические и консульские учреждения давно поставлены на поток, является Иран.
Все помнят злодейский захват посольства США в Иране, случившийся в ноябре 1979 года. 66 сотрудников посольства были тогда взяты в заложники, а последних из них удалось освободить только год с лишним спустя.
С тех пор в Иране было совершено никак не меньше 13 нападений на посольства и консульства Австрии, Великобритании, Дании, Италии, Нидерландов, Норвегии, СССР и Франции. В силу разных причин такие нападения оказывались порой не более чем демонстрацией "народного гнева". Однако некоторые иностранные представительства, в частности, посольство и генконсульство СССР в Исфахане в 1980 и 1987 годах, а также посольство Великобритании в 2011 году, иранцы все же захватили и разграбили. А ведь в силу того, что на территории посольства всегда находятся секретные помещения, даже пожары сотрудники должны тушить сами.
Как известно, с ноября 1979 года дипломатических и консульских учреждений США в Иране нет. Зато в соседнем Ираке, большинство населения которого составляют мусульмане-шииты, находящиеся под плотным контролем иранских спецслужб, американское посольство имеется. На него и совершили нападение бойцы проиранских шиитских формирований 31 декабря 2019 года. Было ли это нападение демонстрацией или просто неудавшейся попыткой захвата посольства, неизвестно. Но в подобных случаях не гадают: любое нападение на посольство рассматривается как попытка его захвата.
Вполне адекватным ответом на нее и стала ликвидация Сулеймани, пару дней спустя сделавшего неожиданную остановку в Багдаде по пути из Дамаска в Тегеран. В сложившихся обстоятельствах его прибытие в Багдад, вероятно, было воспринято американцами как прелюдия к новым нападениям. Ликвидация Сулеймани была проведена с хирургической точностью, на выезде его машины из аэропорта. Никто из гражданских лиц не пострадал. Иран в ответ дал залп по иракским базам в Эрбиле и аль-Асаде, где дислоцируются американцы.
Но была ли по-настоящему готова Америка к ракетным атакам (подчеркнуто неэффективным, но, помимо расчета, эта неэффективность также является следствием качества техники у претендующей на ближневосточную гегемонию гибридной империи аятолл)? Пока ответ на этот вопрос неочевиден.
Поэтому есть смысл посмотреть на пересекающиеся интересы.
Ирак кончился
Казалось бы, наиболее вовлеченной в кризис стороной на этом новом этапе ближневосточного процесса, цинично называемого "урегулированием", является Ирак. Но об Ираке сегодня говорят в последнюю очередь, и вот почему. Отсутствие в бывшей вотчине Саддама Хусейна какого-либо ощутимого государства проявилось даже в свежем инциденте. Как выяснилось, Иран уведомил Ирак об ударе по американским военным объектам лишь после полуночи 8-го января. В свою очередь, исполняющий обязанности премьер-министра Ирака Адиль Абдул Махди заявил, что видит угрозу начала опустошительной тотальной войны не только в Ираке, но и на всем Ближнем Востоке. Но, кажется, к смещенному волной очередных протестов, то ли социальных (от отчаяния), то ли политических (от бессилия построенных на квотах коалиций), то ли сектантских - не собираются прислушиваться.
Искусно выстроенная, но при этом полностью искусственная, а посему парализованная и давно в реальности руководимая Ираном (после уничтожения международной коалицией наземного "сухопутного Исламского Государства", бывшего поначалу лишь проявлением самозащиты суннитского населения) политическая система Ирака мертва.
Собственно шиитские регионы руководятся Тегераном напрямую или через гибридные партии и движения со своими вооруженными "ополчениями" - именно поэтому ликвидация Касема Сулеймани оказалась настолько болезненной.
Уже много лет, как отвалился Иракский Курдистан, который проводит собственную политику (например, Эрбиль изящно кинул "Роснефть" Игоря Сечина на $1 млрд, переведя стрелки на недееспособный Багдад - мол, никто же и не отделялся). За что, возможно, и была обстреляна американская авиабаза именно в столице автономии. Ирак, по сути, давно не существует как единое государство (а его система, похожая на ту, которая существует в Боснии и Герцеговине, закрепляет это положение вещей), а дискриминируют на этой территории лишь мусульман-суннитов, которые втягиваются в новое подобие ИГИЛ. Эта несамостоятельность (в нечто подобное Путин хотел бы превратить Украину) является заданной - Ирак времен Саддама Хусейна невозможен без Саддама Хусейна.
Рано или поздно на этой территории появятся курдское и новое суннитское государства, а шииты либо объединятся с Ираном, либо создадут его государство-сателлит. Каким уже сегодня, например, является контролируемый режимом Башара Асада фрагмент такой же разрушенной Сирии (хотя там ситуация во многом проще).
Беда в том, что такой естественный процесс неизбежно затрагивает интересы всех остальных.
Проблема генерала Сулеймани как раз и состояла в том, что он планировал проглотить весь Ирак, причем побыстрее и не имея возможности его прожевать, да еще и в интересах третьих стран (уверенно намекают на Китай). Судя по сирийскому опыту и ретроспективе ирано-иракской войны, успех этого персидского Отто Скорцени вылился бы в новый геноцид иракских суннитов, что, к счастью, было предотвращено в силу определенных маневров американского лидера.
Итак, с Ираном все ясно, а Ирак, будем говорить, "не в форме". Разделена соседняя Сирия: северная ее часть находится под протекторатом Турции, полуавтономная Рожава с центром в Эль-Камышлы (сирийские курды) находится в вынужденном союзе с Асадом, контроль над которым в шизофреническом тандеме осуществляют Тегеран и Москва.
Клубок интересов
У последней интересы теперь есть везде - но везде с отягчающими обстоятельствами. Так сказать, с багажом. Когда-то бывшая империей подлинной, а впоследствии проектной, с глобальным горизонтом, нынешняя Россия во многом напоминает Иран, разве что более коррумпирована и с лучшим контролем над собственными финансами (конечно, не стоит забывать и о доставшемся от СССР ядерном оружии, но его роль в данном случае второстепенна).
Интересы РФ в этом разрушенном регионе очевидны - это распространение хаоса, эксплуатация недовыработанного ресурса опричными бизнесменами из окружения Путина, надувание щек в попытках изобразить из себя великую державу с помощью мелких пакостей Западу. Из рационального - это террористическая деятельность, с целью торможения строительства инфраструктуры для импорта газа и нефти на рынок ЕС и влияние на потоки миграции, меняющие политическую атмосферу в Евросоюзе.
Но в этих двух сферах Москва столкнулась с Анкарой, у которой подобная деятельность получается гораздо лучше - поэтому и выясняет с ней отношения теперь уже на территории Ливии. Где и воюет руками преимущественно нерегулярных войск - хотя основными игроками там остаются Катар и Саудовская Аравия. Интересы Турции - менее деструктивные: в Ираке и Сирии их интересует недопущение появления полноценного курдского государства, в других местах контроль над транзитом, а в перспективе - переключение на себя лояльности не только сирийских, но и иранских суннитов (не говоря уже о Ливии). В первую очередь - суннитов умеренных.
Очевидно, что Саудовская Аравия - как и большинство королевств Залива - мечтает об ослаблении Ирана, но Эр-Рияд и его союзники с трудом справляются с племенами Йемена, которые использует Тегеран для давления на эти государства и их запугивания. Собственно, по крайней мере, из открытых источников неизвестно о попытках этого вялого военного союза (чуть что, в слезах бросающегося под юбку Статуи Свободы) отвечать на неоднократные нападения Ирану пропорциональными, или хотя бы символическими бомбардировками. Поэтому единственный - и банальный - интерес этого конгломерата в ирано-американском конфликте состоит в искусственном повышении цен на нефть.
Читается здесь и разница положения с РФ - клептомания российской верхушки, создавшей для себя гигантский аппарат подавления оппозиции и канализации украденного, давно уже не дает Москве пользоваться политически мотивированными подскоками цен на нефть. Находящиеся же под американским зонтиком безопасности королевства что-то да заработают, вряд ли увязший в своих войнах Тегеран еще на кого-то набросится.
Тем более что персам теперь придется как-то выкручиваться перед китайцами, продолжающими иметь на Иран большие виды, но предпочитающими действовать из сумрака - и искать нового коммуникатора на место Сулеймани.
Остаются только две страны - это США, и, как ни странно, Украина, вновь попавшая в замес, в этот раз с более травматическими последствиями, но опять путающаяся в ногах у Трампа.
Слабая внешняя политика - та, которая выглядит некстати. Под это определение попадает и трагедия лайнера МАУ над аэропортом Тегерана, ведь в этой истории еще долго придется разбираться, и несвоевременный визит президента в Оман, смешавший жанры курортного и детективного романа. Притом что при должном тщании даже этот дефективный сюжет можно было выкрутить к вящей пользе Украины - но время бесплатных советов "брюсам всемогущим" явно в прошлом.
Что касается США, то, с учетом особенностей Трампа, угроза большой войны все еще может обернуться очередным трагифарсом. Но объективно Америке выгоден и конфликт низкой интенсивности, и рост цен на нефть, и уровень точечных ударов. И адский теперь троллинг Европы, которой есть что терять, но совершенно нечего приобрести от нового светопреставления на Ближнем Востоке - однако впрягаться и разруливать наново по призыву Трампа тоже не хочется.
Об этом свидетельствуют и примирительные трели из штаб-квартиры НАТО, и перезвон между Москвой и занервничавшим Парижем, давно запутавшимся в своих мелких интригах в бывшей зоне влияния, и отчасти очередной вояж Меркель на территорию, где начинается ее труба. Понятно, что одним удачным выстрелом БПЛА - обеспеченным, вероятно, не только американской разведкой - этот клубок не распутать, но начало оказалось эффектным. Десятилетний тренд американской внешней политики - стратегия ограниченных действий - продолжает неплохо работать.
