Созидательная ненависть. Что делать с поляками

В Перемышле - в польском Перемышле, как это подчеркивается почти во всех сообщениях, не так давно случился нашумевший скандальчик. Когда колонна "Марша орлят перемышльских и львовских" (это, кто не в курсе, косплееры польских бойцов времен украинско-польской войны за Галицию 1918-19 годов) проходила мимо Украинского народного дома, один из участников марша закричал на польском языке: "Смерть украинцам".

Зря шумел скандальчик...

Скандальчик, между нами говоря, и вправду раздут из ничего. Одинокий отморозок, мерзший в реденькой колонне, человек, примерно, на 150, растянувшихся по 2-3 в ряд вдоль всей улицы и двигавшихся совсем скучно, без огонька - всё это отлично видно на записи - что-то неразборчиво вякнул. И тут же утек в толпу, которая отнеслась к его выкрику, и к нему самому с полным равнодушием. То есть, если оценивать инцидент реально, он был чем-то средним между кукишем в кармане и негромким испусканием кишечных газов.

Однако, каков резонанс вышел из этого пука! Во всех новостях его описали в мельчайших деталях. Вспомнили и о том, что марш "состоялся под патронатом мэра города" - как будто мэр это лично прокричал, или был, по меньшей мере, близким родственником крикуна, и сам, за руку, привел его к Украинскому дому.

Ясно, что сами по себе такие информационные звезды не вспыхивают. С другой стороны, говорить о том, что имела место сознательная провокация с её последующей раскруткой, тоже нет оснований. Сознательные провокации случались ранее, и не раз. А то, что мы наблюдаем сейчас - это уже самоподдерживающийся процесс горения взаимной ненависти. Между Польшей и Украиной разгорается пожар, чертовски несвоевременный ни для Киева, ни для Варшавы. Но при этом очень выгодный Москве.

Ненависть разрушительная и ненависть конструктивная      

Вообще говоря, неприязнь - и даже ненависть - и к отдельным людям, и к большим группам людей, определяемым, в том числе, и по национально-территориальному признаку, это, в определенных обстоятельствах, совершенно нормально. А иногда - даже хорошо и уместно, что бы ни говорили об этом записные адепты политкорректности. Исторические обиды живут во всех нас, причём, ровно в той мере, в какой мы соотносим себя с историей своих предков, понимаемых в широком смысле - не как генеалогическая линия, а как нация. Это данность, и никуда от неё не деться, ровно так же, как никуда не деться от хода времени, траты денег, от налогов, женских капризов и мужского эгоизма, плохой погоды, и идиотов, живущих рядом с нами.

Это уже потом, поверху, выстраивалось братство народов, межэтнический секс, экспорт-импорт, региональные связи, международное право и прочая глобализация. А закладным камнем, тем, который внизу, всегда была именно ненависть.

Украина и Польша в этом плане, разумеется, не исключения. Причем, и Украина, и Польша находятся на раннем, в общем-то, этапе государственного строительства. Всего четверть века назад обе они были по факту колониями России. Польша была формально независима, Украина входила в число "братских республик СССР", но, по сути дела, это ничего не меняло. Там колония - и там колония. Можете уточнить "внутренняя" и "внешняя" - но в данном контексте это не имеет принципиального значения.

Недавнее колониальное прошлое и есть та грань, которая отличает Западную Европу от Восточной, и новые страны ЕС от старых. Вчерашние колонии не успели ещё воздвигнуть на фундаменте государствообразующей ненависти уютных беседочек и гротиков, в которых можно поворковать о взаимной любви. Они проживают во временах эпических героев, ниспровергающих старых идолов. Эти стихийные силы следует рассматривать как данность. Их буйство невозможно будет унять ещё очень долгое время. Но огромная энергия, заключенная в них, вполне может быть использована в созидательных целях.

Диспозиция сторон

Перечислим, предельно кратко, основные положения, характеризующие расстановку сил в треугольнике Польша-Украина-Россия.

- В принципе, поляки, украинцы и русские ненавидят друг друга примерно одинаково.

- Россия построила на ненависти к Польше свой главный государственный праздник, День Народного единства. 4 ноября, ага.  

- Польша находится под зонтиком НАТО, не имеет общей границы с Россией (кроме кенигсбергского анклава), и совсем не прочь с Россией поторговать, ибо ненависть ненавистью, а торговля - торговлей. Кроме того, Польша - член ЕС, и воздействуя на неё, тем или иным способом, Россия расшатывает систему европейских санкций. Это побуждает Россию несколько деактуализировать собственную ненависть к Польше и одновременно принять меры по канализации польской ненависти к России в более приемлемом для Кремля направлении. Особого выбора при этом у Москвы нет: единственное возможное направление такой канализации - Украина.

Впрочем, меры по замирению Польши и возвращению её, хотя бы частично, под российское влияние, Москва предпринимала уже давно. Их спектр был очень широк - от уничтожения самых непримиримых представителей польской элиты и лоббирования лояльных к России политиков до пропагандистской атаки нон-стоп. Смена направленности вектора польской национальной ненависти с России на Украину была важнейшей частью этого комплекса мероприятий.

Было бы более чем странно, если бы эти усилия не дали эффекта. Особенно с учетом отсутствия адекватного ответа с украинской стороны.

- Украину вплоть до Януковича медленно, но очень последовательно Россия переваривала примерно так же, как паук переваривает свою жертву: не заглатывая её, а впрыскивая ей в тело желудочный сок и высасывая полученную жидкую фракцию. Это, разумеется, не мешало России использовать пожираемую ей Украину ещё и как ложную мишень для улучшения российско-польских отношений.        

- После бегства Януковича и с началом российской интервенции вопрос о натравливании Польши на Украину стал для Кремля ещё более актуален. Усилия в этом направлении были удвоены и утроены. И хотя в самой Польше российская агрессия вызвала поначалу негативную реакцию - тут сказались явственные исторические аллюзии - Украина не сумела воспользоваться этим благоприятным обстоятельством. Момент был упущен. Российская сторона мало-помалу переломила ситуацию в свою пользу. В настоящее время отношение польского общества к Украине и украинцам склоняется к негативному, и степень этого негатива продолжает расти.

Чего не сделала Украина и что она ещё может сделать?          

Главная ошибка украинских патриотов эпохи пост-Майдана состояла в том, что, взлетев на волне подъёма национального самосознания, волне, вне всякого сомнения, замечательной, благотворной и справедливой, в самом высоком понимании Справедливости, они упустили из виду то, как всё это воспринималось со стороны.

Конечно, в начале 2014 года их упущение было понятным и неизбежным. Цепочка предшествовавших Майдану событий жестко очертила коридор реальных возможностей в работе с населением Крыма и Донбасса. Но Польша? Прошло уже три года, минимум полтора из которых ее общественное мнение было, большей частью, на стороне Украины. За это немалое время Украина так и не сформировала адекватной идеологической и информационной концепции, учитывающей особенности польского восприятия истории, которое, в свою очередь, определяет и восприятие современности. Зато в России такая концепция, заточенная на эксплуатацию болевых точек в истории Украины и Польши, давно уже есть, и успешно работает против нас.

Несомненно, Украина имеет право на свой пантеон героев. Несомненно и то, что нацеленная вовне политкорректность в выборе фигур для этого пантеона и неуместна, и не нужна. Историю Украины, равно как и сопредельных с Украиной стран, творили, в основном, воины, и как уж тут ни деликатничай, а украинские герои неизбежно будут кого-то из соседей раздражать. Не говоря уже о том, что попытки корректировать их список по принципу "иностранцы смотрят" приведут к выхолащиванию самой национальной идеи.

Всё это так. Но мы, в отличие от Польши - воюющая страна. Можно сколько угодно рассуждать о том, что сражающаяся Украина обеспечивает сегодня безопасность Польше, да и всей Европе. Однако реальность такова, что в случае поражения мы как государство погибнем раньше, чем наши западные соседи всерьёз столкнутся с проблемами, порожденными этим фактом.

Слишком близко от нас находится агрессивная и отмороженная страна со 140-миллионным населением. Более того, эта страна уже воюет с нами, причём, война с Украиной стала одним из важнейших инструментов её внутренней стабилизации.

И ещё. Если мы проиграем и будем завоеваны - нам не будет пощады. И капитуляция по принципу "покорность в обмен на жизнь" - тех, кто согласится на такой обмен - тоже не будет принята. Если мы проиграем, то за три-четыре десятилетия весь украинский народ перестанет существовать во всех тех измерениях, которые противоречат ключевому имперскому тезису "одиннарод". Нас просто сотрут из истории, уничтожив и культурно, и ментально, и физически. Размах репрессий, которые обрушит на нас победившая Украину Россия, будет таков, что и расстрелянное Возрождение, и последующий Голодомор, и "черные батальоны" Жукова, и борьба с УПА, и нынешний этноцид, развязанный оккупантами в Крыму и в оккупированной части Донбасса покажутся детской игрой.

Мы стоим у самого края бездны, не вполне осознавая, как она близка. И если сегодня в Киеве и во Львове не стреляют, мы не должны позволять себе поддаваться иллюзии безопасности.

Мы в большой опасности. И нам не выстоять в одиночку. Мы не можем поступаться нашей национальной идеей и нашей трактовкой истории - но терять союзников мы тоже не можем себе позволить.

На самом деле, при всей сложности этой задачи, она вполне разрешима - если, конечно, над ней системно работать. Нам нужно научиться создавать компромиссные версии наиболее удобных, и наоборот - самых неудобных для отношений с данным соседом исторических событий, внедрять эти версии в общественное сознание сопредельных стран как "украинский подход" и создавать на их базе общий фон восприятия реальности, благоприятный для Украины. Если такие версии будут эклектичны и противоречивы - тоже не беда. Это мы уж как-нибудь переживем. Главное - научиться производить очень специфичный, и очень нужный нам сегодня идеологический продукт - "сладкую ненависть для двоих".

История дает нам массу поводов, чтобы ненавидеть Россию вместе с Польшей, с Венгрией, с Румынией и Молдовой, с Турцией, с Чехией. Возможно, даже со Швецией, и уж точно - с Финляндией, тесно связанной со Швецией общей историей. Но чтобы это стало реальностью, исторические эпизоды, дающие почву для такой совместной ненависти, должны быть максимально актуализированы в современном культурном поле. Это достигается не только, и не столько в исследованиях историков, сколько в художественной литературе, в фильмах, в исторических реконструкциях - в чём угодно, что доступно и интересно широкому кругу потребителей контента по обе стороны границы.

Такую актуализацию необходимо всемерно поощрять, в том числе и материально - конкурсами, премиями, выставками и просто прямыми государственными дотациями. Она не менее важна, чем регулярное снабжение оружием и боеприпасами наших бойцов в АТО. Она, собственно говоря, и есть оружие. Один из видов вооружения - не менее важный, чем все остальные. Производство ненависти к России и её активный экспорт в сопредельные с нами страны должно быть включено в число важнейших приоритетов украинской внешней политики. Мы на войне. И об этом надо всё время помнить. Это должно стать бегущей строкой на мониторе каждого патриота Украины. Мы на войне. Перемирия нет, и в обозримом будущем не ожидается. А твердого мира на восточной границе у нас не будет никогда - до тех пор, пока существует Россия.

Такая политика выведет из-под российского влияния и диаспоры этих стран, живущие в Украине. Сегодня внутри этих диаспор, будем говорить прямо, идет определенное брожение, в результате которого часть из них может склониться в сторону России. Это происходит по той причине, что часть представителей таких диаспор не видит своего места в украинском национальном проекте, и воспринимают его как нечто чужеродное. Притом, в отличие от относительно далекой России, это чужеродное раздражает их, находясь в непосредственной близости.

Москва, через свою агентуру, постоянно вбрасывает в массовое сознание идею "оптимизации" границ, по принципу "возьмите ваше, отдайте наше". Но разделить "ваше" и "наше" к взаимному удовлетворению уже невозможно - за века совместного проживания они буквально проросли друг в друга. Зато, спровоцировав более или менее массовый пересмотр сложившихся границ, Кремль сможет найти оправдание собственным территориальным захватам.

На марше в Перемышле, с которого мы начали наш разговор, ораторы говорили о том, что "Львов когда-то был польским городом с определенной традицией и историей, он является неотъемлемым элементом Речи Посполитой". Так вот, они совершенно правы. Несомненно, Львов является органичной частью польской истории. Точно так же, как Перемышль является частью украинской истории. Но это не означает, что Львов непременно должен находиться в составе Польши, а Перемышль - Украины. Это означает лишь прекрасные возможности для взаимопроникающего культурного влияния, дружбы и сотрудничества. Однако для всего этого нужен прочный фундамент, в роли которого и может выступить общая ненависть к России.

В таком плане есть только один изъян. В Украине сегодня нет ни структур, ни стратегии заточенных для работы на этом направлении. Всё это необходимо будет создать, притом в виде единого целого, действующего согласованно по разным направлениям. И ещё - в самые короткие сроки, поскольку время нами в значительной степени уже упущено. При общей неповоротливости украинских чиновников, граничащей с саботажем, этот подвиг представляется маловероятным. А, значит, у нас есть все шансы проиграть на этом фронте - и сильно осложнить своё положение на остальных.