Правильно отметить 17 сентября. Что празднуют Путин, Лавров и духи Молотова с Риббентропом
Выступая на международной научной конференции "Стратегия СССР по предотвращению Второй мировой войны в Европе и Азии", проведенной в Москве к 80-летию советского нападения на Польшу, случившегося 17 сентября 1939 г., бывший глава АП Путина, постоянный член Совбеза РФ и председатель попечительского совета Российского военно-исторического общества Сергей Иванов назвал пакт Молотова-Риббентропа "достижением советской дипломатии, которым надо гордиться".
Иванов нисколько не разошелся во мнении с другими участниками конференции, которые также констатировали, что "Красная армия освободила от оккупации территории, отторгнутые Польшей у народов Беларусии и Украины. Самой Польши тогда, впрочем, уже не существовало, она рассыпалась под ударами Вермахта". Было упомянуто и то, что "советско-германская граница 1939 года была проведена по линии, предложенной еще в 1919 году главой британского МИДа лордом Керзоном, и означала возвращение к границам, признанным международным сообществом, в том числе и самой Польшей". И, вообще, "в очень многих местах большинство жителей встречало именно советские войска как освободителей".
После того, как докладчики озвучили эти важнейшие тезисы, была запущена дежурная пластинка о мире, ненавидящем Россию за ее величие и небывалые успехи и о неблагодарности народов, освобожденных Россией от нацизма - болгар, чехов, и, конечно, поляков.
Отступим теперь на десять лет назад. Тогда, к 70-летию начала Второй мировой войны, экс-президент и действующий премьер-министр России Владимир Путин обратился к полякам с открытым письмом, которое опубликовала Gazeta Wyborcza. И, хотя оригинал на русском языке уже изъят с сайта правительства России, публикация в Gazeta Wyborcza еще доступна. Вот ключевая и по необходимости обширная цитата из этого письма в обратном переводе на русский.
... Исторические эпизоды вырываются из общего политического, экономического или военно-стратегического контекста. Довоенная ситуация в Европе рассматривается фрагментарно и вне причинно-следственных связей. Симптоматично, что искажением истории часто занимаются те, кто на практике применяет двойные стандарты и в современной политике. <...> Сегодня они предлагают нам не задумываясь признать, что единственным "спусковым крючком" Второй мировой войны был советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 года. Сторонники этой позиции не задают себе элементарных вопросов - разве Версальский договор, подводивший итог Первой мировой войны, не оставил после себя много поводов для новых конфликтов, важнейшим из которых был не только факт поражения Германии, но и ее унижение? Разве границы Европы не были снесены до 1 сентября 1939 года? Разве не было австрийского аншлюса, не было разорванной Чехословакии, когда не только Германия, но также Венгрия и Польша поучаствовали в новом территориальном разделе Европы? Не было сговора в Мюнхене 29 сентября 1938 года? Не тогда ли Гитлер, наконец, понял, что ему позволено все и что Франция и Великобритания пальцем не пошевелят, чтобы защитить своих союзников? А "странная война" на Западном фронте и трагическая судьба оставленной без помощи Польши доказали, что его надежды оправданы. Без сомнения, пакт Молотова-Риббентропа, заключенный в августе 1939 года, может быть полностью осужден. Но за год до этого Франция и Англия заключили с Гитлером громкую сделку в Мюнхене, разрушив все надежды на совместный фронт против фашизма.
Сегодня мы понимаем, что любая форма сговора с нацистским режимом была морально неприемлемой и не имела перспектив для реализации. Но в контексте исторических событий того времени Советский Союз не только остался один на один с Германией, поскольку западные государства отвергли предложенную систему коллективной безопасности, но и столкнулся с войной на двух фронтах - ведь в августе 1939 года обострился конфликт на реке Халхин-Гол.
Отклонить предложение Германии о подписании пакта о ненападении в условиях, когда возможные союзники СССР на Западе уже договорились о подобных соглашениях с Третьим Рейхом и не хотели сотрудничать с Советским Союзом, означало остаться один на один с самой мощной военной машиной нацизма. И советская дипломатия вполне обоснованно сочла это шагом, по крайней мере неразумным. Я думаю, что именно мюнхенский сговор привел к рассредоточению тех, кто был естественными союзниками в борьбе с нацизмом, вызвал недоверие и подозрения между ними. Глядя на прошлое, все и на западе, и на востоке Европы, должны помнить, какие трагедии могут быть вызваны трусостью, закулисной политикой правительств, стремящихся обеспечить свою безопасность за счет других. Помнить, что разумной и ответственной политики, которая выходила бы за рамки моральных и правовых границ, быть не может. На мой взгляд, этический аспект политики особенно важен. В связи с этим я хотел бы напомнить вам, что в нашей стране аморальный характер пакта Молотова-Риббентропа был четко оценен парламентом. Чего пока нельзя сказать о ряде других стран, хотя в 30-е годы они также приняли неоднозначные решения.
Есть ли разница между этими точками зрения, отстоящими друг от друга на десятилетие? По форме - да, но по смыслу - нет. Даже отмежевываясь от пакта, российские функционеры всегда оправдывались тем, что СССР не первым соблазнился сотрудничеством с Гитлером, ну, а раз весь мир так жил, то можно было и нам и, вообще, "мы осудили". Впрочем, и сейчас, и десять лет назад, когда Россия еще считала нужным вяло оправдываться за союз с Гитлером, эти объяснения и оправдания густо замешивались на лжи. Укажу лишь самые очевидные примеры кремлевского вранья.
1. Ни одна из двух палат российской Госдумы не осуждала пакт. Заявление на этот счет принял только съезд народных депутатов СССР 24 декабря 1989 г.
2. Халхин-Гол - если вы не в курсе - находится на границе Монголии и Китая.
3. Польша "признала" границу по линии Керзона только 16 августа 1945 г., фактически находясь под советской оккупацией.
4. Победу над гитлеровской Германией в составе союзной коалиции одержала все же не Россия, а СССР. И если передовые в техническом отношении союзники вели войну на коммуникациях, что требовало отличной техники и больших средств, но одновременно позволяло обходиться сравнительно малой кровью, то отсталый Союз бросал в топку войны человеческое мясо. И мясо это было набрано по всему Союзу, а не только в России. Особенно в СССР любили бросать под пулеметы украинцев, поскольку их считали неблагонадежными и охотно истребляли немецкими руками - вспомним "черные батальоны" Жукова и Конева. Москва рассчитывала заселить обезлюдевшую Украину покорными выходцами из Центральной России, что и проделала после войны. Это до сих пор сильно сказывается на всем украинском обществе.
Дальнейший анализ десятилетней давности письма премьера Путина и выступлений на недавней конференции выявил бы и менее очевидные случаи вранья. Но и приведенных четырех для примера вполне достаточно.
Однако в российской позиции есть и доля правды. Гитлер никогда не зашел бы так далеко, если бы Запад не увидел в германском нацизме и итальянском фашизме компромиссную модель развития, позволявшую предложить альтернативу советскому социализму. Не менее бесчеловечную, чем ленинско-сталинский социализм, но, по крайней мере, не планирующую тотального отъема собственности у ее прежних владельцев. За этот компромисс, как за соломинку, и ухватился Запад, напуганный агрессивной экспансией Москвы. Однако не будь этой экспансии, реализуемой через Коминтерн, - не было бы, вероятно, и Гитлера.
Таким образом, Вторую мировую войну породил экспансионизм СССР в сочетании с малодушием и близорукостью западных политиков. И, глядя на нынешнюю, нерешительную и половинчатую политику Запада, постоянно клюющего, как рыба на наживку, на сиюминутные выгоды от торговли с Москвой и все еще надеющегося сделать из России континентальный щит, отделяющий его от Китая, так и хочется процитировать письмо российского премьера Путина. То его место, где Путин говорил, что разумной и ответственной политики, которая выходила бы за рамки моральных и правовых границ, быть не может.
Эта фраза так хороша и своевременна, что ее хочется не только цитировать, но и просто кричать в пока еще открытый конец трубы недостроенного "Северного потока-2".
