Скромное очарование уступок. Может ли Париж-1 быть лучше Минска-2
Близящиеся парижские переговоры в нормандском формате генерируют множество самых разных заявлений и версий, озвучиваемых сторонами, непосредственно заинтересованными как в абсолютном, так и в сиюминутном выигрыше от сложившейся ситуации. Между тем подготовка к прыжку на нормандском трамплине 9 декабря имеет ряд предварительных обстоятельств, как сформировавшихся достаточно давно, так и сравнительно новых, стратегических и тактических.
Эмиссар из Вашингтона
В первую очередь очевидно, что выбор в качестве переговорной площадки Франции — это следствие уступки активности подзадоренного Владимиром Путиным Эмманюэля Макрона и стремлению к скорым дипломатическим успехам Владимира Зеленского, а также сравнительной пассивности Ангелы Меркель. Это однозначный выигрыш для Елисейского дворца. Как минимум потому, что является поводом для хорошей прессы: "Нормандия", мол, возвращается во Францию. Из, заметим, Берлина. Даже если существенного прогресса (что бы под ним ни понималось) не будет, Макрон со своим острым дефицитом хороших новостей уже в плюсе.
Иное дело, что, невзирая на уже добрую дюжину неких таинственных сценариев то ли решения проблемы Донбасса, то ли реинтеграции его оккупированных районов, у стола переговоров незримо присутствуют и другие заинтересованные силы и факторы, которые выглядят помощнее и поважнее для диспозиции на глобальной шахматной доске, Европы и Украины, нежели сами участники переговоров.
Это США, это европейский газовый рынок, это транснациональное "глубокое государство", это союзники Украины не из числа помраченных альтернативными правыми идеями. Наконец, это внутренняя украинская "ястребиная" партия. Этот лагерь присутствует в правительстве, в парламенте (в том числе и в рядах постепенно теряющей штыки правящей партии) и за пределами законодательного органа. В первую декабрьскую неделю все эти акторы отметились знаковыми заявлениями и комментариями, пытаясь таким образом установить красные линии. И оформляя грядущие переговоры так, чтобы условный Париж-1 был лучше или как минимум не хуже Минска-2. Проблема, к сожалению, состоит в том, что перо для росчерка на итоговом коммюнике находится в других руках.
Итак, во-первых, следует обратить внимание на обмен любезностями между президентом Зеленским, который в интервью немецкому (что показательно) журналу Spiegel попытался оградить президента Трампа от обвинения в вымогательстве. Не было, мол, сделки. Помощь — это одно, а договорняк — совсем другое, это метод, который Зеленский использует в разговорах с Путиным (который, таким образом, выставлен дикарем), в вопросе обмена пленными например. Ясное дело, что Трампу в США это не поможет, ибо приговор уже, можно сказать, вынесен. Вот только приговор нижней палаты не отстранит 45-го президента (как минимум пока) от обязанностей, поэтому вопросы финансирования и военной помощи еще как минимум год решает именно он. Зеленский заслужил этим маневром похвалу от Трампа, но не только. Те, кто постоянно наблюдает за американо-украинскими отношениями, обратили внимание на два промелькнувших в первую зимнюю неделю момента.
Первый: США официально снижают свою долю финансирования бюджета НАТО. В то же время из этих сэкономленных денег предполагается увеличить финансирование Вашингтоном собственно украинских оборонных и других потребностей. Здесь, в этой своеобразно обновленной сделке, читается треугольная комбинация: оправдание для Трампа, тактический выигрыш для Зеленского, демонстрация для Москвы и (что важно перед переговорами) ее клиентов в Париже и Берлине.
Второй: в Киев срочно отправлен ревизор — и не кто-нибудь, а второй человек в Госдепартаменте (статус — выше не придумаешь, в условиях кадрового обезглавливания этого министерства). Исполняющий обязанности помощника госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Филипп Рикер отправился в европейское турне, которое началось с визита в Киев. О теме встреч публично не сообщается, однако известно, что в последующие дни заместитель госсекретаря посетит Словакию и Италию для участия в международных мероприятиях, где обсудит в том числе украинский вопрос, сообщил Госдеп. В ведомстве добавили, что 6 декабря Рикер отправится в Италию для участия в "Средиземноморском диалоге", а также в мероприятиях, направленных на усиление экономического сотрудничества и содействие торговле и инвестициям.
Все эти темы глубоко взаимосвязаны, прежде всего в нынешних эмоционально и логистически экстремальных условиях, в которых ведутся американо-украинский и американо-европейский диалоги. Хотя бы потому, что именно начальник Рикера Майк Помпео сегодня сконцентрировал в своих руках управление всей внешней политикой США и не спешит парашютироваться в кандидаты в сенаторы от родного военно-промышленного округа, несмотря на тяжелую осаду Белого дома демократами.
Посол Рикер, наряду с Брюсом Джексоном и другими атлантическими ястребами обеспечивший интеграцию ряда стран Балкан в НАТО, — непростой и крайне влиятельный персонаж (сегодня он занимает по факту ту же позицию, на которой за последние шесть лет ему предшествовали Виктория Нуланд и Курт Волкер). Он бы не начинал итоговую европейскую поездку года с Киева, если бы не вез в Украину четкие инструкции для парижских переговоров, которые на фоне дружеских жестов Трампа (сделанных, разумеется, в личных интересах американского лидера) демонстрируют, что над нормандским форматом стоит огромная тень Белого дома.
Сектор газа
Можно сказать, Вашингтон в этой ситуации играет роль тени Великана Михеля в классической немецкой (!) сказке Вильгельма Гауфа "Холодное сердце". В которой угольщик Петер Мунк продал свою душу за превращение в популярного в Европах метросексуала-миллионера. К этому сюжету непосредственно примыкают еще три.
Итак, во-вторых, Дональд Трамп терпеть не может как Эмманюэля Макрона, так и Ангелу Меркель, хоть и по-разному. Меркель воплощает собой Евросоюз, в глазах Трампа не уступающий вредоносностью Китаю, а климатический фанатик Макрон хотя и является полезным, скажем так, "приспешником втемную" в деле расшатывания НАТО и ЕС, но при этом пытается лезть поперед батьки в пекло, чем вызывает постоянное раздражение и без того вечно всем недовольного американского президента. Трамп ревнует Макрона к Путину, Германию — к российским газовым компаниям, но все это один общий синдром, в рамках которого важной фигурой на шахматной доске продолжает оставаться Украина, за которой тянутся сразу несколько рук.
Существенным вопросом для США является попытка Путина по-шантажистски увязать в один пакет донбасское урегулирование с комплексом тем по транзиту российского газа в Европу. Если Владимир Зеленский прогнется в Париже по этой повестке дня, от американцев ему точно несдобровать. Главным образом именно этим, в закулисной логике, мотивирован ажиотаж вокруг украинской государственной газовой корпорации, встроенной в систему глобального управления.
Если убрать частности субъективного характера, то экономическая сторона четырехсторонних переговоров в Париже (ЕС как таковой в данном случае можно вынести за скобки) с участником по умолчанию — Америкой, выглядит следующим образом. Весь этот год цены на газ в Европе стремительно падают, и пока нет никаких объективных показателей к тому, что они хотя бы остановятся в своем снижении. Основной фактор, сбивающий цену, — увеличение поставок сжиженного газа из США и Катара. Ключевым показателем роста объемов СПГ является подешевение на крупнейшем терминале Европы Title Transfer Facility (TTF) в Нидерландах. Оно составило 57% только за этот год, теперь 1000 кубометров обходятся в $110–120.
"Газпром" пока продает газ дороже, но это связано с особенностями долгосрочных контрактов, которые не привязываются к текущим ценам на СПГ с немедленной поставкой. Ранее СПГ продавался существенно дороже трубопроводного газа, что Москва подавала как преимущество российских поставок. Ныне американский газ почти в полтора раза дешевле российского. При этом и российский газ тоже стремительно дешевеет. Во втором квартале его средняя цена на европейском рынке составляла $205, в третьем квартале — $170. Падение цены за квартал составило 18%, а по текущему году — 32%. Стратегия диверсификации европейцев работает. Они добиваются перенасыщения рынка газом, что неизбежно ведет к падению цены на него.
Это создает жесткое противоречие в треугольнике Европа–Россия–США. Европа прямо заинтересована во всех без исключения поставщиках, включая Россию. С Россией у нее противоречие лишь по маршрутам поставки — диверсификация делает их устойчивее, а потому Европа жестко стоит на позиции: и украинский маршрут, и все остальные. США не менее жестко пытаются минимизировать российские поставки даже по "Северному потоку-2". Именно на данный момент союзная Америке Украина дает Штатам шанс на то, что главный вентиль будет находиться в руках Киева.
Отсюда и историческая слабость нынешней российской позиции — "Газпром", выбросив гигантские ресурсы на строительство новых трубопроводов (не стоит забывать и о полностью убыточном проекте "Сила Сибири"), не имеет никаких резервов для уверенного противодействия. Обходные маршруты транзита в Европу пока иллюзорны — ни "Турецкий поток", ни "Северный поток-2" в 2020 г. уже не смогут стать факторами угрозы.
Поэтому следующий год может стать переломным для европейского рынка. И США, и Катар намерены нарастить поставки в Европу в два и в полтора раза соответственно.
Отсюда единственный шанс Путина сохранить энергетические позиции РФ (вернее, его паразитарной клики, рассаженной на нефтегазовые монополии) в Европе — это неопытность, покладистость и стремление к быстрым успехам нынешнего украинского президента. Давить на газ в обмен на ничего не значащую гуманитарку и псевдоперемирия с квазиреинтеграцией на востоке россияне будут по-настоящему.
Компромиссные иллюзии
Из вышесказанного отчасти следует в-третьих: мнения в отношении того, идти ли на уступки России, если идти, то на какие и нужно ли это вообще, да и что можно в принципе доверить нынешнему Киеву с его вибрирующими в силу популизма позициями, на всех уровнях Запада разделились. Так, Канада и неожиданно (правда, при этом обе страны жестко заинтересованы в своей доле европейского рынка газа) Нидерланды заявили, что Россия может не мечтать о возвращении в "Большую восьмерку", пока "не изменит свое поведение". Впрочем, у Оттавы и Гааги есть и другие причины противостоять России, не связанные с экономикой. Но они тоже прочно увязаны с украинской ситуацией.
Далее, нет особых резонов педалировать отмену или смягчение санкций у Германии, в данный момент погруженной в свои проблемы (в правящей коалиции наметились партийные противоречия). При этом Россия и ее вопросы вообще не на повестке дня, но прокол ее спецслужб при убийстве на немецкой территории гражданина Грузии Зелимхана Хангошвили определенно будет использован.
Так что заинтересованных сторон в продолжении политики санкций на нынешнем уровне сегодня стало не меньше, чем традиционно заинтересованных в обратном. И не только в Германии. Примечательно, что из Украины Филипп Рикер поедет именно в тонущую в долгах Италию, где вопрос торговли с РФ все еще продолжает стоять остро. Да и новыми контрсанкциями — теперь против программного обеспечения, а вскоре и против лекарств — Кремль сам усугубляет свою внутреннюю ситуацию, соскальзывая из статуса евразийского Зимбабве в подобие Северной Кореи. Другое дело, что Парижу и Берлину сегодня нечего инвестировать в потенциальную сделку с Киевом: расширение ЕС скандально заблокировано Макроном, Германия, собственно, даже денег дать не хочет, а с НАТО мы (де-факто из-за этих же стран, с определенной долей влияния Нидерландов и Венгрии) который год находимся в зависшем состоянии.
Эти нюансы в глобальном настроении в отношении парижских переговоров чувствуют и украинские политики. Так, на саммите НАТО в Лондоне министр иностранных дел Вадим Пристайко назвал Россию террористом. В свою очередь, министр внутренних дел Арсен Аваков резко ответил на одиозные высказывания спикера избранной на фиктивных выборах Думы Вячеслава Володина. Далее, недавний замминистра иностранных дел Лана Зеркаль резко сравнила миллиарды в форме газа и нужды восстановления разрушенных российскими оккупантами оккупированных районов Донбасса. Наконец, мягкую подножку поставила президенту Верховная Рада, пусть и попутав разные тексты заявлений, по сути, обязав его добиваться ПДЧ НАТО, а не чего-нибудь другого.
Все это набегающей волной демонстрирует отсутствие на всех уровнях украинской политики и общества стремления идти на такие компромиссы с РФ, которые педалируют боснийский вариант реинтеграции ОРДЛО или пресловутую финляндизацию по Киссинджеру. Финляндизацию, в рамках которой Украина и так уже шесть лет существует как гибкий фронтир Запада, только в условиях 20–30-х годов прошлого столетия, а не комфортного баланса холодной войны.
Поэтому, в-четвертых, сценарий переговоров складывается сегодня таким образом, что любой их исход (кроме внезапной невероятной капитуляции Путина) не прибавит очков Владимиру Зеленскому. Причем ни во внутренней политике, где половина общества ждет от него быстрого успеха, а вторая будет жечь напалмом даже за мелкие уступки, ни во внешней, в которой он сам связал в гордиев узел слишком могущественные интересы. Выходит, что самым лучшим исходом как для Украины, так и для США с Германией, а также для самого Зеленского будут мелкие взаимные уступки, сохранение перспективы переговоров и яркий фотоальбом. Все это можно подать СМИ и избирателям в качестве громкого успеха, который вскоре окажется в тени голубых огоньков новогодних шоу.