Си Цзиньпинь, введи войска. Почему война двух систем стала в Китае неизбежной
Китайские власти стягивают к Гонконгу, который сейчас называется Особым административным районом Сянган (ОАРС), большое число войск и бронетехники. Формальный повод, называемый в китайских СМИ - подготовка к крупномасштабным учениям. Однако планируемые учения странно совпали по месту и времени с массовыми протестами, идущими в Гонконге уже более двух месяцев.
Ненавистное Пекину вольнодумие
Гонконг, бывшая британская колония, ставшая важнейшим торгово-финансовым центром Азии, находится в стадии постепенной адаптации к китайским реалиям, весьма жестким, чтобы не сказать, шокирующим, по контрасту с британской правовой системой, на основе которой было выстроено гонконгское самоуправление. Переходной период запланирован до 2047 г., когда Гонконг должен уже окончательно стать частью Китая. Пока же он доживает последние вольные годы в статусе ОАРС, в рамках концепции "одна страна, две системы", и, по крайней мере формально, с высокой степенью автономности, подчиняясь Пекину только в вопросах внешней политики и обороны, со своей валютой и внутренними законами.
Так обстоят дела в теории. На практике же Пекин активно и весьма эффективно влияет на руководство Гонконга, добиваясь сворачивания ненавистных ему вольностей. Однако до настоящего времени удушение гонконгских свобод шло тихо и носило по большей части подковерный характер.
Непосредственным поводом для протестов, начавшихся 9 июня, стала попытка провести через местное законодательное собрание законопроект, допускающий выдачу в материковый Китай. В настоящее время экстрадиция подозреваемых по запросу зарубежных органов юстиции допускается в Гонконге только в те страны, с которыми подписаны соглашения об этом, а их около 20, но ни Китай, ни Тайвань, ни Макао в этот список не входят.
В ответ, стремясь разрядить обстановку, глава администрации Гонконга Керри Лам пошла на некоторые уступки: она отложила рассмотрение законопроекта, уже принятого в первом чтении, на неопределенное время. На практике это означало, что закон в любое время может быть принят - и что он будет принят, как только шум вокруг него немного уляжется. Протестующие не поддались на столь очевидный обман и потребовали окончательно похоронить скандальный законопроект.
Однако администрация Гонконга, не без основания считающая, что она в большей степени зависит от Пекина и от местных олигархов, реально влияющих на ее персональный состав, чем от протестующих избирателей, на уступки не пошла и не идет. Законопроект, принятый в первом чтении, может быть актуализирован в любое время.
Революция анонимов. Кто раскачивает Гонконг?
И еще две важные детали есть в этой истории. Во-первых, протесты идут волнами, которые спадают и снова набирают силу с циклом примерно в календарный месяц. Во-вторых, у них так и не возникло явного публичного лидера или группы лидеров, которые выступали бы с заявлениями от имени всех протестующих. Такое анонимное раскачивание ситуации становится уже общемировым стилем - вспомним протесты "желтых жилетов" во Франции.
С другой стороны, организационное ядро у протестов, очевидно, все же есть, о чем говорят, к примеру, сопровождающие их забастовки разной степени массовости. Но это ядро либо хорошо законспирировано, настолько хорошо, что его не удается вытащить на свет даже усилиями общекитайских и собственно гонконгских служб безопасности, либо, как вариант, протесты инспирируются из-за границы, но доказать это предметно - крайне сложно. В этом случае тоже нет никакого резона демонстрировать степень своего знания ситуации.
Анонимность протестов исключает и ведение переговоров с протестующими. Будь такие переговоры возможны, был бы возможен и поиск компромисса. Например, ужесточение условий, при которых допускается выдача в страны, не входящие в список тех, с кем заключен соответствующий договор. Сейчас же Керри Лам фактически загнана в угол. Ей предлагают либо капитулировать вчистую, на что она не может пойти без потери лица, причем не только своего, но и лоббирующего новый закон Пекина, либо все более жестко противостоять очередной волне протестов.
Между тем последние действия протестующих, блокировавших на несколько дней аэропорт Гонконга и избивших двух не понравившихся им пассажиров, явно провоцируют власти именно на жесткий ответ. Кому-то очень нужна новая площадь Тяньаньмэнь - или нечто похожее. Как минимум нечто, достаточное для того, чтобы обвинить Китай в нарушении условий передачи ему Гонконга.
Дуализм гуманитарного права
И такая пикировка уже началась: Британия напоминает о соглашении, по которому Пекин не может установить свое прямое правление в городе до 2047 г., и обещает ввести против Китая санкции, если он будет и дальше нарушать права жителей Гонконга, а Пекин нервно огрызается, обвиняя Лондон в грубом вмешательстве в свои внутренние дела. Фактически Китай сейчас дразнят гонконгскими протестами как быка пиками, не нанося серьезных ран, но причиняя боль. Матадор же, в роли которого выступают США, пока остается в стороне, не вступая в игру. Очевидно, что его выход еще впереди.
Нисколько не идеализируя китайское руководство, которое рассматривает и всегда рассматривало "права человека" как ненужную условность, нельзя не заметить, что против Китая фактически начата операция, аналогичная той, которая в 1970-е годы прошлого века была проведена против СССР администрацией Джимми Картера. Проблемы Синьцзяна, Гонконга и другие проблемы, связанные с правами человека, а их в Китае немало, будут актуализированы, а затем использованы для формирования его негативного образа и дискредитации на международной арене.
Это напрямую скажется на экономических связях и успехах Китая. Разумеется, китайская экономика от этого не рухнет. Но ее рост и прежде всего рост в высокотехнологичных отраслях, в которых Китай зависит от ведущих стран Запада, будет несколько ограничен гуманитарными санкциями. Можно также предположить, что опыт, полученный в 45-летней давности борьбе с СССР, будет учтен, а сам метод - усовершенствован и станет более эффективным. Конечная цель такой операции - создание группы стран-изгоев, с ограниченным доступом к наиболее продвинутым технологиям.
В этой истории как нельзя более ярко проявляет себя двойственность современного мира. С одной стороны, борьба за права человека и ограничение экономического и, что еще важнее, технологического роста антидемократических режимов, вне всякого сомнения, есть благое дело. С другой, о правах человека неизменно вспоминают тогда и только тогда, когда презирающий демократию режим становится опасен как экономический соперник.
