Секретная база Китая в Таджикистане. Как это отразится на России

Китай обзавелся военной базой на территории Таджикистана — в горах Памира, расположенных между Афганистаном и Китаем. И обзавелся давно.

О ее существовании еще в феврале 2019 г. писала The Washington Post. Журналисты описывали ее как форпост из двух десятков двухэтажных зданий и наблюдательных вышек.

Душанбе официально все отрицает. Власти Таджикистана тогда заявляли, что журналист WP просто принял за китайскую базу таджикский пограничный пост.

Между тем, в Вашингтоне уверены, что Пекин расширяет свое присутствие в Таджикистане.

Согласно недавно докладу Пентагона об оборонных проектах КНР, Таджикистан был включен в список из 12 стран, где Народно-освободительная армия Китая (НОАК) планирует усилить свое военное присутствие.

Кроме того, в 2019 г. вооруженные силы Таджикистана участвовали в совместных с китайцами военных учениях именно в районе Памира.

Данные из прошлогоднего материала WP на днях подтвердило распложенное в Лондоне и финансируемое Саудовской Аравией издание Iran International, корреспондент которого в начале сентября побывала в районе, где расположена база.

Как пишет eurasianet со ссылкой на ее репортаж, размещенные там китайские военные, чье существование Душанбе отрицает, не позволяют журналистам вести съемку и, понятное дело, отказываются пообщаться.

Однако жители расположенного рядом с базой города Мургаб подтвердили журналистке, что там действительно находятся китайские солдаты.

Она также уточняет, что база заработала в 2016 г. и получила название " Ситод", что, как отмечается, в переводе с таджикского означает "штаб-квартира".

Базу якобы заложили для противодействия проникновению в близлежащий китайский Синьцзян-Уйгурский автономный округ уйгуров из Афганистана.

Т.е. интерес к существованию такой базы на территории Таджикистана обусловлен интересами безопасности КНР. Ну, и отчасти она имеет пропагандистскую ценность для Пекина, на случай, если будет принято решение ее рассекретить и подать согражданам как форпост против уйгуров, усилиями государственных СМИ демонизированных до такой степени, что это оправдывает их насильственное "перевоспитание" в де-факто концентрационных лагерях.

Секретная база Китая в Таджикистане — путь к желудку Китая?

Однако появление базы в Таджикистане продиктовано не только вопросами безопасности и обороны, но и экономической целесообразностью.

Дело в том, что от базы рукой подать до Хунджерабского перевала, расположенного между все тем же Синьцзян-Уйгурским автономным округом и провинцией Гилгит-Балтистан, контроль над которой оспаривают Китай, Пакистан и Индия.

Гилгит-Балтистан находится на территории бывшего княжества Джамму и Кашмир, являющейся причиной конфликта между Исламабадом и Дели.

Отношения у Китая с Пакистаном обрели характер союзнических благодаря и общим геополитическим и экономическим интересам.

А вот с Индией у обеих стран отношения крайне напряженные, перетекающие в открытое политическое и военное противостояние в приграничных районах.

Хунджерабский перевал, расположенный на территории, которую Индия считает своей, имеет стратегическое значение для реализации китайского политико-экономического проекта "Один пояс, один путь".

На перевале уже была проложена связывающая Китай с Пакистаном автомобильная дорога — Каракорумское шоссе. И в планах строительство уже дороги железной.

Таким образом Китай окончательно проложит экономический коридор (CPEC) через Синьзцян из своих портов Гуанчжоу (близ Гонконга) и Фанчэнган (у границы с Вьетнамом) в пакистанские Карачи (ближе к Индии) и Гвадар (на "входе" в Оманский и Персидский заливы).

Гвадар — один из трех глубоководных портов Пакистана, который был построен Китаем в 2002-2005 гг., а в 2013 г. передан Исламабадом в управление Китаю в обмен на $2,6 млрд инвестиций в развитие местной инфраструктуры.

Учитывая расположение порта, Пекин получил удобный и безопасный пункт для доставки нефтепродуктов из арабских стран, которые затем по суше — через Пакистан и спорный Джамму и Кашмир — отправятся в Китай.

Конечно, для превращения Гвадара в нефтеперевалочный пункт Китаю нужно еще обзавестись соответствующей инфраструктурой. И в этой истории наверное самое интересное то, что НПЗ для китайцев в условно пакистанском порту планирует построить Саудовская Аравия.

Еще в 2018 г. министр нефти и природных ресурсов Пакистана Гулам Сарвар Хан сообщил, что Aramco, государственная нефтедобывающая корпорация Саудовской Аравии, планирует вложить инвестиции в НПЗ в Гвадаре.

После этого заявления саудиты посещали Гвадар, а 23 сентября стало известно, что основные условия партнерства Aramco с Пакистаном и Китаем уже утверждены.

Саудовская компания построит НПЗ стоимостью $10 млрд. Сделка будет подписана во время визита в Пакистан лично кронпринца СА Мохаммеда бин Салмана.

То есть получается, что наследный принц Саудовской Аравии, человек, которого президент США Дональд Трамп считает своим союзником, поможет нарастить экономическую мощь и обеспечить энергетическую безопасность Китаю, с которым Трамп ведет торговую и идеологическую войну.

И как, интересно, президент США отреагирует на то, что ему дхарию такую воткнул в спину друг, которого он защищал от нападок американского истеблишмента после убийства журналиста WP Джамала Хашогги?

Переформатирование Центральной Азии

В геополитической экспансии Поднебесная веками полагалась на симбиоз экономического и политического сотрудничества.

Появление на территории Таджикистана китайской военной базы, что очень даже вероятно, означает следующее:

Во-первых, Китай планомерно подбирается к роли ключевого спонсора безопасности в Афганистане, откуда Трамп порывается вывести войска в пику Пентагону, ради чего активизировал переговорный процесс с движением "Талибан".

Что опять-таки не по нраву минобороны США, поскольку американская разведка, по сообщениям прессы, располагает данными о том, что российское ГРУ платило талибам за убийство американских солдат в Афганистане.

Во-вторых, Пекин уже втянул очередную центральноазиатскую страну в союзнические отношения.

То есть практически вся Центральная Азия, несмотря на рост антикитайских настроений в ряде стран ЦА (например, Кыргызстане), оказалась на орбите влияния КНР.

Кроме — пока — Казахстана, который в последние годы демонстрирует готовность жестко реагировать на попытки притязания на его суверенитет и территориальную целостность как стороны России, так и Китая.

Когда Пекин через китайские СМИ принялся транслировать тезисы о том, что некогда части Казахстана были подконтрольны Китаю, в Нур-Султане долго не думали и поставили жирный крест на сотрудничестве с КНР в рамках "Одного пояса, одного пути".

Учитывая, что Казахстан в некотором роде побил горшки и с Москвой, и Пекином, то из всех стран ЦА он является наиболее привлекательным для Штатов государством, с которым можно развивать военно-политическое сотрудничество. Оглядываясь на аппетиты Китая, конечно же.

Цена сотрудничества — должная поддержка Казахстана со стороны Вашингтона. Что под вопросом, поскольку трамповский изоляционизм — давно устоявшаяся тенденция. Хотя внешнеполитический вектор может измениться, если Трамп все же покинет Овальный кабинет.

Если же нет, то, очевидно продолжит идти прежним курсом, а значит Казахстан в поле зрения США, скорее всего, не попадет.

К тому же, нынешнее охлаждение в отношениях между Пекином и Нур-Султаном с большой долей вероятности будет иметь временный характер. Кто-кто, а Китай умеет мыслить не на годы и десятилетия вперед, а куда дальше.

Пока же Поднебесная сделала ставку на Узбекистан, через территорию которого проходит центральный коридор "Пояса" и Транскавказский транспортный коридор (ТРАСЕКА). Далее следуют Туркменистан, участвующий в проекте; затем через Каспийское море к порту в Баку, откуда грузы идут дальше по железной дороге Баку—Тбилиси—Карс и через железнодорожный тоннель Мармарай под проливом Босфор на Балканский полуостров и в ЕС.

Таким образом сейчас мы можем наблюдать масштабную трансформацию Центральной Азии, которая происходит под эгидой Китая. И в конечном итоге регион окажется под зонтиком Пекина.

При этом из ЦА выдавливается и Россия, чей политико-экономический проект, Евразийский экономический союз (ЕАЭС), уже не просто не может состязаться с реинкарнацией "Шелкового пути", но полностью теряет какой-либо смысл.