Персона недели: Джордж Мартин. Саркастичный миротворец
Очередной урожай статуэток "Грэмми", собранных сразу в 23 номинациях, - осязаемое свидетельство того, что в глобальное культурное пространство вошел целый новый мир. Притом глубина его проникновения оказалась существенно большей, чем, к примеру, у мира Джона Толкиена или Джоан Роулинг. Причин тому просматривается сразу несколько.
Во-первых, со времен Толкиена - и даже со времени появления Гарри Поттера - культурный глобализм, опирающийся на мировую Сеть, усилился как минимум на порядок. А во‑вторых, и Толкиен, и Роулинг, как ни крути, написали сказки. Можно поспорить о том, насколько они предназначены для детей, тем не менее это сказочные миры.
Мир, который построил Джордж
Чем сказочные миры отличаются от настоящего мира? Некоторые подробности, характерные для жизни в мирах реальных, в них опущены. И, что еще важнее, само повествование строится в рамках ясной системы ценностей: вот это хорошо, а вон то - плохо, а значит, здесь добро, а там зло. Добро рано или поздно, но неизменно побеждает, после чего сюжет оказывается исчерпанным. Сказке наступает конец, ее мир схлопывается, жизнь в нем замирает. Окончательная победа добра на поверку оказывается худшим из апокалипсисов.
Но в мире, построенном Мартином, по сути, имеется лишь четыре фэнтезийных допущения. Первое - изменчивая орбита планеты, порождающая непредсказуемую смену времен года, когда зима и лето могут длиться любой, неизвестный заранее срок. Впрочем, за время показа сериала этот феномен получил вполне серьезные научные объяснения от астрофизиков. Так что остаются драконы (числом три), нечастая магия да нежить, обитающая за Стеной, порождение древнего колдовства и маячащая где-то за ней исчезнувшая цивилизация. Изрядно, впрочем, наследившая артефактами.
В этот мир поселены обычные люди, в каждом из которых присутствует и добро, и зло. Технологически это обитатели эпохи Высокого Средневековья: взяв за основу историю соперничества Ланкастеров и Йорков, легендарные Войны роз за английский трон и добавив к драконам, нежити и неправильной орбите политические интриги, а также насилие и секс, Мартин сотворил свой мир.
Получилось очень удачно. Прежде всего потому, что новый мир оказался стабилен: ему не грозит кома из-за скоротечной победы добра, поскольку добра как такового нет. Нет и абстрактной идеи, вокруг которой закручены все события, - борьба за престол по своей сути процесс бесконечный. В отличие от героев Толкиена или Роулинг, герои Мартина сексуально активны, легко прибегают к насилию и не зациклены на рефлексиях о сути добра и зла, преследуя собственный интерес.
Мартин вышел из рамок фэнтези, получив нечто качественно иное. Условно это можно было бы назвать "альтернативной историей" (увы, эта ниша занята принципиально иным жанром): сказка - эпична, а история - нет.
И да - в сказке есть главный герой. Вынужденно бессмертный, поскольку его нельзя убивать - без него развалится весь сюжет. Чего не происходит в истории. Временами Мартин откровенно троллит читателей, уничтожая ключевых персонажей, как мух, - благо человеческая жизнь в средневековом мире и впрямь стоит недорого. Но катастрофа не наступает - сюжет продолжает развиваться.
Джордж, который построил мир
Мэтр родился 20 сентября 1948 г. в Бейонне, штат Нью-Джерси, США, в семье портового грузчика Рэймонда Колинза Мартина и Маргарет Брэди Мартин. С детства увлекался чтением, а также "писал и продавал страшные истории соседским детям". По образованию журналист.
В 70-80-е годы писал фантастику, не очень известную на пространстве пост-СССР, хотя отчасти и переведенную, но как-то прошедшую вторым планом. Правда, "второплановой" она оказалась лишь у нас, а в большом мире Мартин получил за нее четыре "Хьюго", восемь "Логусов" и более десятка других престижных премий. Он также поучаствовал в написании сценариев для "Сумеречной зоны". Но старые рамки стали ему тесны, и на свет появился цикл "Льда и Пламени", первоначально воспринятый читателями как добротная фэнтези. А потом начались трудности - естественно, у читателей. Мартин лишь посмеивался в бороду.
Сколько отмеряно
Как показывает опыт жизни других фантастических миров, они постепенно угасают, хотя их угасающая жизнь может растянуться на десятилетия, а это, согласитесь, впечатляет. Хотя, наверное, можно предположить, что существует, по крайней мере теоретически, некий барьер социальной достоверности, перейдя который такой мир становится органичной частью социума, и, как следствие, неотъемлемой частью повседневной реальности. Преодолению барьера способствует общая виртуализация социальной жизни - и она налицо. Еще одно условие - глубокая проработка персонажей, их связей, быта, культуры и т. д. Это тоже есть.
И наконец, необходимо отсутствие сюжета, допускающего его завершение: все умерли, добро победило зло, они поженились и жили долго и счастливо, а потом опять-таки умерли в один день, все встретились в Раю, сидя на облаке и испытывая вечное счастье, переходящее в такой же оргазм, главные герои закончились, а приема в этот закрытый клуб нет. Это условие тоже соблюдено. Иными словами, мир льда, огня и игры престолов вполне может приобрести самоподдерживающийся характер, а попытка прикончить всех в восьмом сезоне сериала окончится ничем: на смену павшим героям в бесчисленных фанфиках, ремейках и вариантах развития игрового сюжета в строй встанут новые бойцы.
Есть еще одна опасность: фрагментация мира в бесконечной вариабельности фанфиков, превращение могучей реки в множество мелких, быстро пересыхающих ручейков. Эта опасность, пожалуй, самая грозная, но и она преодолима развитой коммуникацией виртуального мира, ставшего частью реального социума.
Лед, огонь и насилие
Сначала Мартин создает великолепных персонажей: героев, которых хочется восхвалять, а затем оплакивать; негодяев, которых ненавидишь, но одновременно и понимаешь их побудительные мотивы, находя эхо этих мотивов в самом себе; монстров, пробуждающих первобытные страхи. Он коварно выжидает момент, когда читатель входит в русло повествования, выстраивая уже свои собственные планы на дальнейшее развитие событий, ибо сказка, где добро борется со злом, всегда предсказуема и победитель заранее известен. А потом резко перетасовывает колоду, меняя местами героев и негодяев, делая это с легкостью. Просто показывая ситуацию немного под другим углом зрения и подбрасывая читателю новую порцию фактов. Такой контрастный душ очень бодрит, делая ход событий совершенно не рутинным. А еще он неплохо проверяет на прочность наш дежурный набор прописных истин.
Герои Мартина никогда не совершают окончательного выбора - точку в их выборе ставит только смерть. Пока они живы, им приходится выбирать постоянно, и тот, кто высоко взлетел, завтра может низко пасть, а павший - подняться. И с мерой успеха тоже все зыбко и непросто. Если у Толкиена мера стратегического успеха - это служение Добру, что гарантирует если не выживание, то уж во всяком случае причисление к сонму победителей, ибо победа добра неизбежна, то Мартин принципиально и вызывающе отказывается от любой сверхидеи. Кто жив - тот и прав, кто победил - тот и есть добро. И вообще, умри ты сегодня, а я завтра - вот основа отношений героев его саги.
Так, некая Джиния Беллафанте из "Нью-Йорк таймс" в своей рецензии написала, что эта "смесь костюмированной драмы с игрой в сексуальные классики" заставляет предположить, будто "все это беззаконие преподносится как подарок дамам, вероятно, из резонного опасения, что иначе ни одна нормальная женщина на это не взглянет". Блоггер-феминистка Сэди Дойл заявила, что "от Джорджа Р. Р. Мартина у меня по коже бегут мурашки [...] по причине двадцати миллиардов безнаказанных изнасилований". Впрочем, судя по читательской реакции, поклонницы "Игры престолов" совсем не против таких сцен.
В 2011 г. писательница Рахель Браун в интервью спросила у Мартина, как он решает, когда включить в роман сцену сексуального насилия. Его ответ звучал так: "На протяжении многих лет я получаю письма от читателей, которым не по нраву сексуальные сцены, они считают их "неуместными". Думаю, под этим словом они подразумевают: мне это не нравится. Человек не захотел про это читать, а значит, это для него неуместно. И если я виновен в неуместном сексе, то, следовательно, виновен и в неуместной жестокости, и неуместных пирах, и неуместном описании одежды, и неуместной геральдике, поскольку это не привносит практически ничего в развитие сюжета".
В общем, получите жизнь во всей ее полноте или смените дилера. То есть автора. Но автор нравится, и читатели выбирают его. Вероятно, их привлекает высокий уровень эмоционального фона, отнюдь не только сексуального. Жизнь буквально бьет ключом на страницах романов и в кадрах сериала: с персонажей сдирают кожу, они превращаются в зомби в подземельях или в ледяных демонов в северных лесах, сгорают заживо на кострах безумных королей и ясновидящих жриц... Словом, жизнь в Вестеросе и за Узким морем очень разнообразна - если вы находитесь наверху, и во всех случаях грязна, сурова и коротка.
Впрочем, и это не главное. А что же главное?
Да, так что же главное?
Эпичная борьба добра и зла на поверку оказывается ничтожной, стоит лишь немного изменить масштаб восприятия, перейдя от межличностных отношений к государственным и цивилизационным. Причем и эти три блока при сопоставлении друг с другом проходят изрядную уценку. Единственная бесспорная мера успеха - как и в реальной жизни - оказывается очень проста: успешен тот, кто выжил. Способ выживания - собственная головная боль каждого, но любой выбор неизбежно наказуем. Такой релятивизм делает сюжет бесконечным, в нем ограниченно лишь время, отведенное персонажам, вокруг которых строится повествование, но они легко заменимы.
Персонажи год от года наливаются жизнью, становясь частью реальности. Потому что компьютерные игры на базе саги, являющиеся, по сути, динамическими, многовариантными тренажерами для достижения социального успеха, - это уже часть реальности безо всяких скидок. Чтобы было понятнее: авиасимуляторы не заменяют подготовки пилота в реальных условиях. Но они позволяют сократить ее в разы при лучшей успеваемости курсантов и меньшем числе летных происшествий. Об этом вам скажет любой инструктор.
Ценность литературы - ее бытовая, реальная ценность - ровно та же. Отличие хорошей литературы от плохой - в достоверности тренажера.
Но может ли быть достоверной фантастика?
Очевидно, может. В конце концов, суть любой фантастики в акцентуации тех или иных сторон социальной жизни путем создания модели мира, где эти стороны проявятся особенно выпукло. Опасность тут в том, что глубокая проработка мира и героев, обитающих в нем, - процесс крайне непростой. Зачастую полученные гомункулусы выходят довольно примитивными. А Джорджу Мартину удалось создать на редкость детализированный мир, причем процесс его детализации продолжается. Мир уже живет своей жизнью: сериал отличен от романа, игры - от сериала, фанфики прорабатывают с большим или меньшим успехом боковые линии. Вопрос в том, как долго этот мир проживет?
Человеческое, очень человеческое
Полный отказ от морализаторства и вытекающее из него отсутствие однозначности в сочетании со строгой логичностью развития событий, основанной на вечных свойствах человеческой натуры, - вот главный успех Джорджа Мартина. Практически все ситуации, возникающие по ходу развития сюжета, двойственны. Джон Сноу, незаконнорожденный сын Неда Старка, поддавшись пафосному порыву, вступает в Ночной Дозор - общество давших обет безбрачия воинов, посвятивших жизнь Стене, отделяющей королевство Вестерос от диких земель, и обнаруживает, что его товарищи в большинстве своем сосланные преступники, а вовсе не благородные добровольцы, и Дозор давно превратился в тюремную колонию, защищающую Вестерос не только от внешней угрозы, но и от его худших граждан. Дейенерис Таргариен, ставшая после смерти своего мужа, кхала Дрого, военным лидером, сталкивается с тем, что попытки быть справедливым правителем делают ее уязвимой и неспособной вести тотальную войну, которую практикуют ее противники. Благие намерения перед лицом укоренившихся культурных традиций вдруг оборачиваются своей противоположностью.
Репутация Королевской гвардии как олицетворения рыцарства и чести погублена убийством Безумного короля Эйериса Джейме Ланнистером. Джейме изгоняют, называют Цареубийцей, обвиняют за глаза в ужасном преступлении. Но затем сир Джейме становится одним из главных персонажей и открывает, что одним из мотивов убийства было желание Эйерису, уничтожить город вместе со всеми жителями, поскольку Безумный король верил, будто восстанет из пепла в теле дракона. Впрочем, мотив был не единственным, и эта маленькая деталь не дает образу злодея Джейме одним прыжком перейти в свою героическую противоположность.
Словом, в саге нет ничего вечного и ничего святого: альянсы ситуативны, союзы длятся ровно до тех пор, пока это выгодно всем их участникам, распутство - естественная часть жизни, богатые тоже плачут, а религия - опиум для народа, причем выдачу этого опиума легко дозируют в зависимости от политической ситуации, то строя теократию, то снося ее в интересах укрепления парадигмы "государство - это я".
Очевидно, что главный посыл, исходящий от автора, - именно релятивизм. Нет ничего абсолютного. Все зависит от людей и целиком находится в их руках. Все обстоит ровно так же, как и в реальной жизни. В этом месте эпоха, придуманная Джорджем Мартином, неразличимо сливается с современностью.
Дело в небесной механике
Минувшее лето в мире Вестероса стояло семь лет, а прошлая зима длилась целое поколение. Казалось бы, абсолютный вымысел. Но, как указывает Джеф Марси, "охотник на планеты" из Университета Калифорнии, Беркли, это в принципе возможно.
Времена года по большей части определяются тем, каким образом планета наклоняется в сторону или от своего Солнца. Например, ось вращения Земли не проходит строго вертикально. Она имеет небольшой наклон, ввиду чего северное полушарие в одной части орбиты приближается к Солнцу (лето), а во второй - отдаляется от него (зима).
Другие планеты испытывают подобные - и более экстремальные - сезонные изменения.
Тот же Уран, к примеру, обращен своим Северным полюсом к Солнцу около 42 лет - столько длится тамошнее лето, а затем приходят еще 42 года зимы. Все дело в ориентации оси вращения.
Но хоть времена года и могут быть на Уране очень долгими, их смена все же предсказуема. В мире Вестероса никто не знает, когда закончится лето и придет зима. Как полагает Грег Лафлин, астрофизик из Университета Санта-Круз, это может указывать на неустойчивость оси вращения планеты. Правда, сомнительно, чтобы смена сезонов в этом случае происходила в заданные в фильме временные промежутки.
Смена времен года также зависит от вида системы, в которой находится планета. В частности, если она испытывает сильное и неравномерное гравитационное влияние соседних планет или вращается по сложной орбите вокруг одной из парных звезд, тогда у нее определенно могут возникнуть "сезонные затруднения". К слову, в сериале упоминалась вторая луна, которая некогда разрушилась, что вполне может указывать как раз на сильные гравитационные возмущения.
