Сардинский упрямец. Кто такой Доддоре, бросивший вызов наследию Гарибальди
Скандально известный активист, много лет выступавший за независимость Сардинии, 74-летний Сальваторе Мелони, известный под прозвищем Доддоре ("упрямец", "крепкий орешек" - на сардинском диалекте), умер в тюрьме в Кальяри после 56-дневной голодовки. Мелони был арестован в апреле за отказ платить налоги в Италии, которую он считал страной, незаконно оккупировавшей Сардинию, себя же рассматривал как военнопленного. Администрация тюрьмы спокойно наблюдала за ухудшением состояния его здоровья, которое началось в конце июня. За сутки до смерти Мелони впал в кому, но никаких действий по этому поводу предпринято не было. Конечно, в 74 года человек может умереть не только от последствий голодовки, а еще и от множества иных причин. Но действия администрации тюрьмы, не спешившей с оказанием помощи, ясно указывали на намерение итальянских властей избавиться от беспокойного борца за сардинскую независимость.
Республика дурных ветров
Надо сказать, что Мелони был весьма последователен в своей борьбе. Первый тюремный срок за попытки добиться отделения Сардинии от Италии он отбыл еще в 80-х годах, когда его группа в поисках поддержки вышла на связь с ливийским диктатором Муаммаром Каддафи, после чего и была немедленно арестована. Их план восстания был, разумеется, чистой авантюрой, но власти Италии отнеслись к нему со всей серьезностью: 16 человек были осуждены в обшей сложности на 41 год. Мелони как лидер всей затеи получил больше всех - девять лет, а в придачу - пожизненный запрет на занятие государственных и выборных должностей за участие в "заговоре против итальянского государства", но это не сломило его. В 2008 г. Мелони и его сторонники объявили необитаемый остров Мал-ди-Вентре у берегов Сардинии независимой Республикой Малуэнту, учредили там официальную резиденцию, свод экологических законов, начали выпуск собственной валюты и прием в гражданство. Желающих оказалось так много, что руководители республики были вынуждены ввести ротационный принцип пребывания на острове. При площади всего 0,8 кв. км все пожелавшие получить малуэнтское гражданство просто не поместились бы там одновременно.
На момент захвата остров числился собственностью некоего британского гражданина, который, впрочем, так и не объявился. Мелони это не смущало. Он обратился в суд с иском о получении права на владение островом в силу давности фактического владения им. Было объявлено о создании правительства новоявленного государства и о флаге, представляющем собой полотнище с чередующимися горизонтальными красными и голубыми линиями и шестью фигурами, олицетворяющими сардинскую культуру, и надписью Республика Малуэнту.
Итальянское правительство, пребывавшее в уверенности, что вся затея Мелони не выйдет за рамки обычного фрик-шоу, при виде того, как идея Республики Малуэнту овладела массами, впало в легкий ступор, не понимая, что со всем этим делать. Наконец, спустя пять месяцев, Мелони со товарищи выдворили с острова и оштрафовали под предлогом того, что это, мол, заповедник, а они наносят ущерб природе. Одновременно и уже не опасаясь ущерба природе, остров, признанный бесхозным, выставили на продажу по демпинговой цене, но безуспешно. В настоящее время цена снижена до 1,7 млн евро, что в сравнении со стоимостью земли на Сардинии вообще смешная сумма, а о заповеднике никто и не вспоминает. Но остров, чье название переводится как "Остров дурных ветров" и на котором и вправду почти постоянно дует сильный западный ветер, не очень-то пригоден для проживания, и покупателей так и не привлек. Затея переложить борьбу с Республикой Малуэнту на плечи новых владельцев, таким образом, провалилась. Дальнейшее же снижение цены чревато риском того, что сторонники Малуэнту скинутся и выкупят остров сами.
Несмотря на выдворение, Мелони, будучи человеком упорным, - все же профессия водителя грузовика вырабатывает твердость характера и стремление во что бы то ни стало достичь пункта назначения - и в дальнейшем предпринимал попытки высадиться на остров и закрепиться там. Но каждый раз он и его сторонники подвергались аресту и высылке.
В 2012 г. Мелони вместе с пятью другими активистами на год и восемь месяцев посадили в тюрьму в Ористано, на западе Сардинии, за незаконный захват земли. На суде Мелони принципиально говорил исключительно на сардинском диалекте, а судьям-итальянцам, не понимавшим ни слова, предложил пригласить переводчиков.
В 2013 г., сразу после выхода из тюрьмы, Мелони похитила никому не известная экстремистская группировка "Стражи нации", требуя снять с выборов весь список блока Meris (аббревиатура названия "Хозяева в своем доме"), в который вошли активисты основанной им Партии возрождения Сардинии (PaRiS). Поскольку о "Стражах нации" никто не слышал ни до того, ни после, из истории с похищением до неприличия явственно торчали уши спецслужб.
И вот, наконец, в апреле 2017 г. последовал финальный арест, закончившийся смертью 74-летного борца за независимость. На момент ареста против него было возбуждено 25 уголовных дел, а налоговые органы выставили ему претензии на 700 тыс. евро. Доддоре поначалу высказал было готовность прийти к мировому соглашению и заплатить, но платить был согласен исключительно сардинской валютой, выпускаемой в обращение его собственным "министерством финансов". Когда же его великодушное предложение отвергли, Мелони занял жесткую позицию, заявив, что "не намерен платить дань иностранному государству", то есть Италии.
Можно сколько угодно иронизировать над реальностью цели, поставленной Мелони, за которую он в итоге и отдал жизнь. Но в мужестве и упорстве Доддоре никак не откажешь. Трудно отрицать и то, что тюремные власти если и не убили его прямо, то косвенно поспособствовали его смерти. И вообще, бросать в тюрьму на десять лет 74-летнего человека, притом что он не террорист и не убийца, - это весьма дурной тон. Судьи, вынося приговор, явно рассчитывали на то, что Доддоре не выйдет живым на свободу. Мелони тоже это понимал. В числе личных вещей он взял с собой в тюрьму биографию Бобби Сэндса, борца за независимость Ирландии, погибшего в ходе тюремной голодовки. Очевидно, что его решение умереть и своей смертью придать борьбе за независимость Сардинии новый импульс, превратившись в ее знамя, было вполне обдуманным и взвешенным.
Почему власти Италии действовали так жестко?
По очень простой причине: цель, поставленная Мелони, была не столь уж и недостижима, как это может показаться на первый взгляд. Италию уже давно, собственно говоря, всю ее историю, с момента окончания рисоджименто (risorgimento) - объединения страны и одновременно избавления ее от иностранной оккупации, завершившегося в 1870 г., сильно лихорадит. Потому что еще до окончания объединения граждане поняли: их основательно развели, смешав борьбу с оккупантами и общие границы в одном флаконе. Особенно остро это ощущают жители окраин как на севере, так и на юге, а Сардиния как раз и есть южная окраина Италии, к тому же несколько изолированная от нее в силу островного положения и специфической истории. Кстати, слово risorgimento фигурирует и в названии партии Доддоре, что, несомненно, уже само по себе бесит итальянские власти. Еще один фактор беспокойства порождает то, что членами партии в большинстве своем являются студенты - активная и относительно образованная прослойка общества.
А поскольку итальянское государство до неприличия коррумпировано и неэффективно, то граждане им сильно недовольны. И недовольство это принимает две основные формы. Во-первых, тоску по "сильной руке" и ностальгические воспоминания о "золотом веке" Муссолини с проекцией этой ностальгии на разного рода современных диктаторов или фриков, косящих под "сильную личность", от Берлускони до Путина - что больше свойственно центральным областям. А во-вторых, желание отделиться от большого итальянского бардака и организовать свой, меньший по размеру и только для своих, - эта идея популярнее на окраинах. Второе направление в его сардинском варианте как раз и представляли покойный Мелони и его партия.
Но PaRiS - лишь один из многих очагов сепаратистских настроений, тлеющих в современной Италии. Администрация Палермо при жизни Каддафи тоже плотно контактировала с ливийским правительством. Есть все основания полагать, что многие связи сохранены и могут быть возобновлены в будущем с новыми ливийскими властями либо с силами, оппонирующими им. Памятники объединителю Италии и создателю итальянского государства в его современных границах Джузеппе Гарибальди все чаще подвергаются вандализации, и эта тенденция повсеместна. На севере местные власти развлекаются переименованием географических названий на ломбардский диалект (в основе литературного итальянского языка лежит диалект тосканский). Региональные власти Венето выделили 57 тыс. евро на историческое исследование: насколько соответствовали реальным настроениям в обществе итоги объединительного плебисцита 1866 г.? Тогда за присоединение Венето к Италии проголосовали 647 789 выборщиков, а против - всего лишь 69. Есть предположения, что Савойская династия оказала давление на избирателей, и, если это удастся доказать на основе исторических документов, вскрыть нарушения в ходе голосования либо при подсчете голосов, можно будет поставить вопрос о пересмотре итогов плебисцита и незаконности присоединения Венето к Италии.
Ряд муниципалитетов, соседствующих с республикой Сан-Марино, желают к ней присоединиться. В одном из них даже провели поименное голосование - все жители высказались за. Конечно, против руководителя комитета за присоединение к Сан-Марино открыли уголовное дело, но всех-то жителей не пересажаешь. А в Южном Тироле, в немецкоговорящем регионе Больцано, 130 мэров подписали обращение к парламенту Австрии с просьбой о включении их городов в состав Австрийской Республики.
Одним словом, кризис налицо. И власть Италии сознательно создала прецедент, показав, что готова действовать крайне жестко, не останавливаясь ни перед чем. Вот только поможет ли ей это?
Когда вернется Доддоре
Несомненно, PaRiS получила очень жестокий удар. Лидера, равного Мелони по популярности и авторитету, там сегодня нет. Зато есть много молодых и амбициозных активистов, а из покойных вождей выходят превосходные знамена, размахивая которыми можно привлечь в партию новых борцов. Разумеется, для этого нужны время и подходящий момент, которого сейчас все же нет.
Иными словами, PaRiS, и без того довольно маргинальная, на несколько лет, вероятно, сбавит активность. В ней должен вырасти новый лидер, имя Доддоре должно обрасти легендами, а его могила стать точкой борьбы между последователями, чтущими его память, и противниками-осквернителями. И тогда Доддоре обязательно вернется - к большому огорчению итальянских властей, которые уже не смогут ни посадить его в тюрьму, ни похитить, ни убить. Он умер как герой. Этого у него не отнять. А мертвые герои обязательно возвращаются.
Возможно, мы еще увидим, как депутаты Верховной Рады Украины платят своим итальянским коллегам лучшим за хорошее, совершая визиты на объявившую независимость Сардинию в ответ на нынешние визиты итальянских гостей в оккупированный Крым.
Впрочем, отчего же только на Сардинию? В Италии немало приятных мест, которые можно посетить после того, как они обретут независимость.