Саммит БРИКС. О разном подходе РФ и Китая

Одним из ключевых событий недели, затрагивающих позиции и интересы РФ, стал 14-й саммит стран-участниц БРИКС, объединяющий крупнейшие не-западные экономики мира — Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южноафриканскую республику (ЮАР). В контексте войны в Украине этот саммит особенно важен для наблюдения по нескольким причинам.

Первая — война в Украине нанесла тяжелый удар по всей старой, преимущественно западной, мировой системе. Поляризация в результате войны привела к обострению стратегического соперничества между крупными державами — США и Китаем, а также на региональном уровне между "новыми игроками", желающими играть более активную роль в мировых процессах на базе многополярного мира: Индия, Турция, Иран, ЮАР, Бразилия, Мексика, ОАЭ, Саудовская Аравия и другие. Этот процесс заставляет разные страны искать пути усиления своих региональных и мировых позиций вне традиционных, преимущественно западных организаций и институтов.

Вторая — в условиях российско-украинской войны "не-западные" страны Африки, Ближнего Востока, Латинской Америки, Южной и Юго-Восточной Азии пытаются избегать прямого вовлечения в конфликт и присоединения к одной из сторон. Как и во времена "холодной войны", целый ряд государств, желающих сохранять нейтралитет, а вместе с тем усилить свои позиции, пользуясь кризисом, в регионе и мире начали искать приемлемые для себя варианты сохранения равноудаленности и нейтралитета.

Третья – война в Украине и беспрецедентные санкции Запада против РФ очень серьезно разбалансировали мировую систему, а также заставили другие страны усомниться в надежности и последовательности западных финансовых и экономических систем. Процесс, который часто называют "де-долларизацией" мировой экономики – ослабление роли доллара США – вспыхнул с новой силой после начала войны в Украине и введения санкций против РФ, в том числе заморозки и конфискации их государственных активов и резервов Центрального банка. В связи с этим вновь активизировались дискуссии о перспективах формирования альтернативных не-западных финансовых и политических систем, которые по крайней мере могут быть автономными и менее зависимыми от глобальных финансовых, торгово-экономических и технологических инструментов, на которые оказывают эксклюзивное влияние США.

В восприятии многих стран слишком частое и откровенное использование Соединенными Штатами своего влияния на мировую систему из-за санкций является негативным трендом чрезмерной политизации и идеологизации инструментов системы. С их точки зрения система уже не может играть стабильную и надежную роль и быть справедливой для всех. Следовательно, ее нужно изменить в долгосрочной перспективе или создать конкурентные системы и потоки.

14-й саммит стран БРИКС как раз и стал отражением этих трех вышеперечисленных процессов. Его суть заключалась в поиске путей автономизации условных "не-западных стран", уменьшении их зависимости от западных институтов и инструментов влияния, создании собственных региональных и сверхрегиональных закрытых систем. И хотя все страны БРИКС, так или иначе, объединены этой идеей, их подходы и краткосрочные цели отличаются.

Российская Федерация использует платформу БРИКС преимущественно во внутриполитических целях: для продвижения в медиа нарратива об "упадке Запада", а также идеи быстрого и эффективного разворота России в сторону других, альтернативных Западу, партнеров. Это должно создать картинку вовлеченности РФ в глобальные процессы, которые якобы вот-вот приведут к коллапсу западного мирового порядка и формированию нового баланса сил, в ядре которого будет находиться Россия. На самом деле, реальные возможности РФ в генерировании и продвижении своей повестки дня на базе БРИКС ограничены, а западные санкции уже в среднесрочной перспективе превращают РФ в среднего игрока, не интересного странам Азии, планирующим усиливать свои позиции на глобальном уровне. Возможности России предложить странам БРИКС социальные инновации и технологии крайне малы.

С другой стороны, в этом году председательствующий в БРИКС Китай продвигает более глобалистское видение, направленное на максимальный охват и многофункциональность таких объединений, как БРИКС или ШОС. С их точки зрения, создание альтернативных западным структурам, институтам и системам — это игра в долгую, и для нее требуется расширение региональных платформ стран Глобального Юга и Востока. Именно с этой целью Китай решил провести нынешнюю встречу в формате БРИКС+, пригласив на нее также лидеров Египта, Нигерии, Сенегала, Аргентины, Казахстана, Индонезии, Саудовской Аравии, ОАЭ и Таиланда. Таким образом, Пекин уже определяет страны, которые он видит участниками глобального процесса перехода от тотальной зависимости от Запада. Такой подход "размывает" роль РФ и не позволяет приватизировать и инструментализировать его, поскольку заставляет искать компромиссы и делать осторожные заявления среди таких разных стран.

То, что к нынешнему саммиту БРИКС присоединили такие страны, как Аргентину (которая председательствует в Сообществе стран Латинской Америки и Карибского бассейна), Сенегал (который председательствует в Африканском Союзе) и ОАЭ (которые председательствуют в Совете сотрудничества стран Персидского Залива), показывает горизонтальный, а не вертикальный региональный подход Китая к управлению в рамках таких объединений, как БРИКС. Роль РФ здесь сводится к второстепенной – страна важна, но является одной из многих, и ее интересы не будут защищаться за счет всех остальных. В Пекине открыто заявили о возможности присоединения к БРИКС стран со средним уровнем дохода так называемого Глобального Юга.

В каком-то смысле такие региональные платформы, как БРИКС, ШОС, ССАГПЗ и другие, являются своеобразной формой "Движения неприсоединения", существовавшего в годы "холодной войны", и объединял страны, не желавшие присоединяться к одному из идеологических лагерей и намеревавшиеся оставаться нейтральными и равноудаленными от них. Сейчас, на фоне войны в Украине, БРИКС становится повторением этой тенденции, поскольку такие страны, как Индия, Китай, ЮАР, Иран, Пакистан, Аргентина, Мексика и другие считают войну в Украине политико-идеологической, она не должна их касаться и затягивать в водоворот глобального противостояния.

Еще одной важной амбицией Китая в подходе к БРИКСу, в отличие от РФ, является желание объединить все панрегиональные платформы, созданные в последние годы частично из-за желания региональных стран получить больше пространства для маневра и автономии от западных институтов. Поскольку Россия не может предложить себя в качестве лидера этого процесса, особенно по мере ослабления влияния РФ в своей собственной периферии (о чем красноречиво говорят заявления президента Казахстана в Петербурге), Китай примеряет эту роль на себя. Создание горизонтальных региональных партнерств на базе существующих панрегиональных объединений и платформ (например, ШОС, Африканской континентальной ЗСТ, Всестороннего регионального экономического партнерства в Азии и т.п.) позволит Китаю и другим не-западным странам или странам Глобального Юга создать новый уровень управления, который являлся бы альтернативой модели "ядро-периферия", существовавшей многие десятилетия в западной системе миропорядка. Следует отметить, что и страны Запада стали видеть в этом неизбежное будущее, а потому пытаются конкурировать с Китаем и другими, инициируя региональные партнерства, например между ЕС и Персидским Заливом.

В своей речи на саммите БРИКС глава КНР Си Цзиньпин вновь повторил основные положения Пекина относительно будущего мирового порядка: объединение всех условно "недовольных" Западом, региональные партнерства, многополюсность вместо однополярности США, отказ от "прошлых ошибок" (разделения мира по идеологическим рамкам США и на военно-политические блоки), отказ от позиции силы как доминантной в международных отношениях, как это показал пример Украины. Снова: это несколько противоречит позиции РФ, считающей войну в Украине единственно правильным подходом для разрешения споров и передела мира.

Наконец, для Китая БРИКС это инструмент продвижения альтернативных геополитических и геоэкономических проектов в противовес американским идеям расширенного НАТО или Индо-Тихоокеанских союзов. И хотя эта цель также актуальна и для РФ, ведущей прокси-войну с Соединенными Штатами, зацикленность именно на Азии не входит в первоочередные планы Москвы, поскольку их театр боевых действий в Европе и вряд ли выйдет за пределы Европы.

Другие страны-члены БРИКС также имеют свои соображения по поводу роли объединения в будущем мирового порядка. Единственное, что их объединяет, — нежелание критиковать РФ из-за войны в Украине. Но главная причина для этого — не поддержка действий Кремля в Украине, а, скорее, политико-идеологические претензии к Западу и нежелание занимать чью-либо сторону, а также фрустрация из-за западной политики.

Тем не менее, это все не означает скорую маргинализацию роли РФ в мире и регионе. Многое будет зависеть от условий выхода из войны в Украине. Россия уже переориентировала часть экспорта энергоносителей (со скидками) на восточные азиатские рынки, чем привлекает внимание покупателей — Индии и Китая в частности. Кроме того, участие РФ в проектах альтернативного глобального управления и строительства, хоть и вряд ли будет руководящим, но позволит РФ получать дополнительную поддержку и возможности для компенсации некоторых потерь из-за западных санкций. Тем более, что Украина в геостратегических расчетах стран Востока и Юга присутствует лишь поверхностно, и во многом проигрывает России.

Полностью обзор "Россия подробно: события и тренды в РФ за прошедшую неделю (20.06-24.06)" читайте здесь