Русский мир с именем Аллаха. Зачем Путин создает адаптационные центры для мигрантов

Не прошло и недели с тех пор, как Касим-Жомарт Токаев и Ильхам Алиев прекрасно пообщались и поладили, говоря первый на казахском, а второй – на азербайджанском, как Владимир Путин пообщался на камеру с руководителем Федерального агентства по делам национальностей Игорем Бариновым. На первый взгляд между принципиальной демонстрацией президентов Казахстана и Азербайджана отказа от русского языка и этой встречей связи нет. Но только на первый взгляд.

Российская агрессия против Украины (а тем более масштабное вторжение) дала мощный толчок процессу деколонизации постсоветского пространства – в частности, языковому и, шире говоря, культурному. Русский стремительно теряет статус lingua franca – и, соответственно, эффективность в качестве инструмента мягкой силы. Это с одной стороны.

С другой – на фоне вымирания собственного населения Россия становится все более зависимой от иммигрантов. Но проблема Кремля — в предполагаемом неизбежном снижении их социальной адаптации к российским реалиям. Подавляющая часть представителей российских диаспор из Центральной Азии и Кавказа вернулась домой еще в девяностых, по собственной воле возвращаться из государств трансатлантического сообщества дураков нет, а агрессией против Украины Кремль собственноручно лишил Россию возможности привлекать человеческие ресурсы, которые сам считает культурно и этнически близким федерации. При этом захват украинского востока и Крыма дал временный прирост, а принудительный вывоз населения из оккупированных областей не может обеспечить его содержание в России в сколь-нибудь длительной перспективе.

В цифрах это выглядит так. Росстат еще 28 января сообщил, что естественная убыль населения в 2021 году достигла 1,04 млн человек. Это обновление антирекорда 2000 года – тогда в минус ушли 958,5 тыс. И, очевидно, в этой статистике еще не учтены ни естественное уменьшение численности ВС РФ, ни выехавшие из России за последние полгода с вероятной целью длительного проживания за ее пределами. По данным того же Росстата, за полгода за границу выехали 8,5 млн россиян, что на четверть больше, чем за тот же период прошлого года. Здесь указаны все цели выезда – от туризма до ротации военных контингентов, поэтому выяснить, какая часть этих людей намерена не возвращаться в Россию, пока невозможно. Однако, по разным оценкам, это не менее 150 тыс, а максимум может переваливать за миллион, хотя официально на ПМЖ выехали всего 32 россиянина.

Между тем, по состоянию на второй квартал на миграционный учет в России встали 4,16 млн. иностранцев, из которых 3,12 млн. приехали работать. Росстат хвастается, что это рекордно высокое квартальное значение с 2017 года. Однако это всего на 440 тыс. больше, чем за аналогичный период 2021 года, причем доля тех, кто намерен остаться в России, остается неизвестной. Статистика предыдущих двух лет показывала, что объем миграционного прироста оставался практически неизменным – и в лучшем случае компенсировал менее трети вымирания (27% в 2021 году).

При этом, вдобавок к Украине, резкое снижение потока добровольных трудовых мигрантов демонстрируют Молдова, Азербайджан и Казахстан. То есть, выходцы из тех стран, которые не только имеют более высокий уровень жизни, образования и экономического развития, но и альтернативные направления миграции. Человеческие ресурсы, на которые может рассчитывать Россия, объективно характеризуются удаленностью от нее – географической, культурной, образовательной, языковой и т.д. Но Москве выбирать не приходится.

Именно сквозь эту призму следует смотреть на разговор Путина с Бариновым – и на месседжи, озвученные во время него. Мантра о том, что более 80% населения считают, что в РФ царит межнациональный и этноконфессиональный порядок и покой, сама по себе важна для страны, где существуют более 60 потенциальных горячих точек, но на фоне потенциального изменения пропорций национального состава будет приобретать все большее значение. Вот почему, кстати, во время протокольной, на самом деле, беседы выпячивалось "боевое братство" войск, которые "плечом к плечу борются с нацизмом в Украине. Да, они разных национальностей, из разных субъектов, разных религий".

Другой тезис, обращенный к "клеветникам России", мол, она никогда не была колониальным государством, должен выглядеть программным. Тем более, что его усиливает цитата из любимого путинского философа-фашиста Ивана Ильина: "Всех соблюсти, всех примирить, каждому дать возможность молиться по-своему, трудится по-своему, а лучших отовсюду привлечь к государственному и культурному строительству".

Но сенсационной стала следующая новость: в ходе встречи Путин поддержал идею создания центров адаптации для мигрантов. Причем они должны работать как в России, так и за ее пределами.

Глубокомысленная ремарка, что "начинать надо еще на родине потенциальных мигрантов" по сути свидетельствует о том, что Москва будет наращивать арсенал орудий "мягкой силы" вроде разнообразных культурных центров, и не исключено, что вдобавок к букету шпионских активностей "Россотрудничество" получит еще один профиль работы. Приоритетные направления Путин также определил: "Там никто не против, никто не возражает. Напротив, в Узбекистане, в Таджикистане, в Кыргызстане – пожалуйста, все они с удовольствием это делают". Таким образом, Россия, очевидно, проигрывая Китаю борьбу за приверженность режимам Центральной Азии, пытается отыграться, перетаскивая ее человеческие ресурсы. И – готовить их к иммиграции будут там же.

Примечательно, что неделю назад заместитель председателя Совета Безопасности РФ Дмитрий Медведев рассказал о подготовке "всеохватывающего законопроекта", который закрепит изменения в миграционной политике, а в сентябре должно пройти заседание Совбеза, посвященное вопросу урегулирования пребывания иностранцев в России.

Последствия этих шагов предугадать несложно: несмотря на неизбежное уменьшение судьбы титульной нации в России, идеологические установки Кремля не изменятся. Следовательно, "центры адаптации" вполне могут работать в интересах Минобороны – и заниматься не только наймом, но и элементарной подготовкой рекрутов к службе в российской армии. Так, базовый языковой курс позволит усвоить минимум слов, необходимый для подписания контракта и понимания команд. Поэтому вполне вероятно, что вместе с кадыровцами и бурятами, которые уже в дефиците, разносить по миру русский мир придется еще и мигрантам из Центральной Азии.