Пророчество Пелевина. Русский витязь Кадыров готовит огнемет для Путина
По случаю новогодних и рождественских праздников "ДС" вспоминает самые резонансные материалы прошлого года
Два события, на первый взгляд, почти не связанных друг с другом, привлекли в эти дни внимание к персоне Рамзана Кадырова. Во-первых, Владимир Путин выступил с инициативой об определении федерального органа, который отвечал бы за вопросы социальной адаптации мигрантов на территории России, и поддержал предложение о создании закона "О российской нации". А во‑вторых, Рамзан Кадыров не согласился с российским минфином, задумавшим урезать бюджет Чечни.
Поразительно, но весь проект "российской нации" от начала до конца укладывается в эти два события. Глядя на них, можно с чистым сердцем сказать, что при всех немалых проблемах современной России именно в нациестроительстве нынешняя российская власть достигла небывалых высот. Стоило вождю лишь одобрительно кивнуть - и российская нация явилась на свет во всем своем невыносимом для непривычного глаза блеске.
Рассмотрим внимательно это примечательное явление. Особое внимание нужно уделить Рамзану Кадырову, который, вне всяких сомнений, выступает главной скрепой, если угодно, становым хребтом этого проекта, тем упругим стержнем, на который надеты и которым связаны все прочие его части. Глядя на великолепного Рамзана - а он, несомненно, великолепен, и его великолепие ярче всего проявляется как раз в роли такого стержня, на ум невольно приходит старинный китайский эпитет "нефритовый". Но, разумеется, российский стержень должно ассоциировать с другим, оригинальным, именно российским материалом. Пожалуй, исконно российская осина будет здесь уместнее всего.
Откуда он взялся
После заключения Хасавюртского договора население Чечни разделилось на два лагеря. "Джамаат" состоял из полевых командиров, которые поддерживали идею интеграции Чечни в исламский мир путем ее арабизации и отказа от националистического чеченского сепаратизма. Против них выступали приверженцы суфийских тарикатов, к которым относилось большинство населения тогдашней Ичкерии. Лидером "тарикатчиков" был муфтий Чечни Ахмат Хаджи Кадыров. Его цепными псами стали шесть братьев Ямадаевых, которых в республике ненавидели и боялись за невероятную жестокость. Клан Ямадаевых представлял собой одну из самых мощных вооруженных группировок в Ичкерии и контролировал нефтедобывающие районы республики.
Москва искала чеченского партнера, готового ради денег поступиться независимостью. Ахмат Кадыров принял это условие.
Но в 2004 г. Кадыров-старший был уничтожен ФСБ как излишне самостоятельный контрагент, к тому же претендующий на несоразмерно большую долю от направляемых в Чечню денежных потоков. Сын Ахмата, Рамзан, учел опыт отца. Верно оценив обстановку, он понял, что победить в борьбе за власть в Чечне, да и просто остаться в живых может только тот, кто абсолютно лоялен Москве, готов забыть свои корни и без оглядки на них включиться в процесс создания новой российской нации.
За два с половиной года от гибели отца до назначения президентом Чечни Кадыров существенно укрепил свою власть, последовательно уничтожив наиболее опасных конкурентов. Тогда же он выработал и тактику отношений с Москвой: переход в лобовую атаку при любых конфликтах с федеральными властями и игру на обострение ситуации и повышение ставок до тех пор, пока Кремль не вмешается и не разрешит ситуацию на его условиях. Что касается самих чеченцев, то Кадыров и его окружение относились к ним как к естественным врагам, уничтожая любой неподконтрольный себе центр силы, будь то мощный и богатый клан, чеченские подразделения, подчиненные не лично Кадырову, а минобороны или МВД, боевики или независимые от Кадырова судьи.
Став президентом Чечни, Кадыров продолжил тот же курс, последовательно создавая собственный культ личности, который он выстроил на фундаменте культа личности отца, одновременно демонстрируя абсолютную лояльность лично Путину. Это позволило ему мало-помалу стать в глазах Путина силой, способной при необходимости противостоять любым проявлениям нелояльности в среде силовиков и получить негласное разрешение на формирование собственных структур, фактически дублирующих государственную власть в большинстве российских регионов. Что касается Чечни, то в ней структуры Кадырова попросту заменили федеральные органы власти, подотчетные Москве по обычным каналам. Успеху построения этой дублирующей системы управления Россией способствовала также и обособленность чеченцев, ненавидевших и презиравших остальное российское население - с полным, кстати, на то основанием.
Это позволило Кадырову в любых ситуациях решительно идти на конфликт с любыми столпами российской вертикали власти и почти всегда выходить из таких конфликтов абсолютным победителем. По сути, ему удалось проделать с Путиным и его окружением ровно то же, что Путин пытается проделать с Западом: торгуя угрозой конфликта и нестабильности и играя на старых страхах, получить негласный статус решателя, регулятора и стабилизатора ситуации, обладающего, в силу важности своей миссии, иммунитетом перед любым законом. За последние полтора года Кадыров успел померяться силами со всеми - с МВД, СК, Генпрокуратурой, ФСБ. Каждый раз арбитром в таких ситуациях выступал Кремль, и каждый раз он приносит авторитет федералов в жертву авторитету Кадырова.
Некоторое время между федеральными и кадыровскими структурами сохранялось равновесие сил. Путин мог тешить себя надеждой, что на любого восставшего вассала у него припасен Кадыров - в роли того самого осинового кола, о котором шла речь выше, а сам Кадыров при необходимости может быть устранен в ходе спецоперации ФСБ и заменен на кого-то из его окружения. Но Путин недооценил две вещи: роль личности Кадырова, мало-помалу заменившего окружавшие его ключевые фигуры на своих ближайших родственников, и снижение эффективности официальных спецслужб в связи с падением курса рубля.
Сегодня "официальных" силовиков неуязвимость Кадырова злит, и они требуют хотя бы символичных уступок. Но равновесие сил нарушено. Влияние Кадырова растет, в то время как государственные структуры коррумпируются и разлагаются еще больше. Коррупции, неподконтрольной Кадырову, в его окружении нет и не может быть, поскольку она немедленно карается смертью. Кроме того, даже если бы Кадыров в какой-то момент из тактических соображений и захотел немного снизить градус этого противостояния, он не может сдать никого из ближнего круга, включая даже совершенно одиозных, находящихся в международном розыске Делимханова, Геремеева или Турлаева. Для него такая сдача будет означать потерю авторитета, управляемости Чечней и неизбежную физическую гибель. Это значит, что, спасая себя, Кадыров пойдет до конца в любом таком конфликте, а стратегически он неизбежно будет идти на дальнейшую конфронтацию с силовиками, постепенно подминая их под себя.
Кремль же, в свою очередь, во‑первых, не готов обходиться без Кадырова, структуры которого приобрели уже общефедеральный характер и являются важным элементом удержания трещащей по всем швам федерации от внутреннего взрыва. А во‑вторых, если бы даже Путин и захотел в какой-то момент переиграть ситуацию, у него уже нет ни сил, ни ресурсов для Третьей чеченской войны, а ведь устранение лично Кадырова при сложившемся раскладе будет означать именно и только ее. Причем эта война, в отличие от двух предыдущих, будет идти уже по всей территории России.
На страже ценностей
Внимательные наблюдатели уже не раз отмечали, что Кадыров все чаще берет на себя роль защитника базовых ценностей современного российского общества. Одним из последних примеров такого рода стал конфликт с участием Константина Райкина и примкнувшего к нему Олега Табакова, рискнувших подвергнуть сомнению практику сопряженной с насилием цензуры, практикуемой лояльными к власти активистами.
Эти сомнения вызвали резкую отповедь со стороны лидера байк-клуба "Ночные волки" Александра "Хирурга" Залдостанова. Его позиция встретила полную поддержку со стороны Кадырова, фактически взявшего байкера под свою защиту.
"Хирург высказал свое мнение честно и предельно откровенно. И я не совсем понимаю, как можно требовать от Залдостанова извинений за мнение, которое близко миллионам россиян", написал Кадыров в своем Инстаграме, удивившись мнению Райкина о том, что "группам оскорбленных людей" и всяческим общественным организациям непозволительно требовать отмены выставок или спектаклей.
Характерно, что вмешательство Кадырова немедленно положило конец дискуссиям по данному вопросу, что, несомненно, свидетельствует о его моральном авторитете, в основе которого лежит единственный аргумент, понятный и принимаемый современными россиянами, - грубая сила, стоящая над законами и в силу этого сама являющаяся законом.
Путин в поисках национальной идеи
Эта ситуация, когда Россия теряет внутреннюю связность и готова разлететься на куски, не может не тревожить Кремль. Между тем центробежные тенденции усиливаются по мере падения цен на нефть и углубления финансового кризиса. Кремлю становится не на что покупать лояльность элит, а ничего, кроме прямого подкупа сверху донизу, не связывает их в единое целое. Эта ситуация была исчерпывающе описана Виктором Пелевиным еще 17 лет назад в романе Generation "П".
К слову, там же есть отличная сцена. Вовчик Малой дает главному герою Вавилену Татарскому заказ: разработать ни много ни мало новую национальную идентичность. Что, собственно говоря, повторяется и сегодня на наших глазах - только в роли Вовчика Малого выступает Владимир Путин. Впрочем, держу пари, что именно его и имел в виду Пелевин.
Попутно Вовчик Малой, как и его тезка Путин, вынужден решать разные неприятные и докучные проблемы, в том числе и с чеченцами. К Малому мы еще вернемся, а Путин уже принял решение: финансирование Чечни не урезать. В очередном конфликте за власть и доступ к ресурсам Кадыров снова одержал победу. Правда, чтобы сохранить лицо, Путин дал поручение минфину увеличить расходы на госпрограмму развития Северокавказского федерального округа только в бюджете на 2018-2020 гг., но можно не сомневаться, что все недоданное Кадырову в 2017-м к нему в 2018-м вернется с лихвой. Анализ финансирования Чечни в предыдущие годы и общая политическая ситуация в сегодняшней России не оставляют места для сомнений в таком и только таком развитии событий.
Однако, разбираясь в отношениях между Путиным и Кадыровым, мы забыли еще об одном действующем лице. Кто автор самой идеи - в ее письменном, проектном виде? Кто выступил в роли Вавилена Татарского?
Кадыров - русский богатырь
Центральным стержнем новой русской национальной идеи может стать только героизированная икона имущественной экспроприации и личного потребления. И Рамзан Кадыров, уверенно поставивший себя над всяким законом, правом и моралью и одновременно демонстрирующий необычайную потребительскую успешность (коллекционный автопарк, дворцы, покрытые золотом пистолеты, автоматы и, возможно, даже гаубицы, щедрые дары приближенным к нему лицам и т. п.), являет собой идеальный стержень такого рода. И российское массовое сознание приняло его в этом качестве. К примеру, покойный Арсен "Моторола" Павлов - национальный герой современной России - явно стремился подражать Кадырову и во внешности, и в образе жизни, почти во всем являя собой его копию, уменьшенную до масштабов ДНР.
Этот образ поддерживает и сам Кадыров: недавно он опубликовал в своем Инстаграме видео с торжественного приема в честь Дня чеченской женщины, на который он пришел в костюме русского богатыря.
Все сказанное убедительно говорит о том, что проект новой российской нации уверенно перешел из сферы идей в сферу практического воплощения. Дело за малым - нужно убрать уже излишние строительные леса, сыгравшие свою роль при сооружении этой конструкции. Очевидно, именно это и произойдет в России в обозримой перспективе. И архитекторы, и теоретики новой российской нации должны уступить место практикам, но эти практики никогда не встали бы на ноги без их усилий. Что касается самого процесса такого демонтажа, то Пелевин оказался пророком и здесь:
- Завалили Вовчика.
- Как? - откинулся Татарский на стуле.
- А очень просто, - сказал Ханин. - У него вчера стрелка была с чеченами. Как раз возле твоего дома, кстати. Он на двух машинах подкатил, с бойцами, достойно все. Думал, как у людей будет. А эти гады за ночь окоп вырыли на холме напротив. И, как он подъехал, долбанули из двух огнеметов "Шмель".
Дальнейшее падение рубля и всей российской экономики делает этот сценарий гарантированно неизбежным. Рано или поздно Вова Путин, как и его литературное отражение Вова Малой, окажется не в силах ни исполнить волю нового хозяина России, ни противостоять ей.
По сути, Россия сегодня возвращается к ценностям эпохи Ивана IV. Однако такой возврат не может быть устремлен в прошлое и памятник Грозному в Москве не может стать вехой этого исторического поворота. Зато ею может стать перенос столицы в Грозный (переформатирование - тоже вариант, вспомните питерский мост Кадырова), откуда новые бояре и новый российский самодержец и будут диктовать свою волю русским холопам.
И холопы уже готовы их почитать. А опричники - робко подражать, отпуская похожую бороду, но, разумеется, покороче и пореже.
Портрет идеолога
Автором идеи о российской нации, одобренной Путиным в целом, оказался некий Вячеслав Михайлов - бывший завотделом пропаганды и агитации Львовского обкома Компартии Украины, секретарь Луганского обкома Компартии Украины, завсектором теории наций и национальных отношений Института марксизма-ленинизма и так далее вплоть до министра по делам национальностей в 1995-2000 гг. и завкафедрой национальных и федеративных отношений Росакадемии госслужбы - по настоящее время. Его проект доступен в Сети, и в нем есть занятные места. Вот, к примеру, такое: "Лермонтов - великий русский поэт, но уберите из его творчества "Мцыри", "Героя нашего времени" и "Демона". Все, Лермонтова нет. А почему? Да потому что нет Кавказа в его творчестве. Я думаю, в этом примере понятие "русская" или "российская нация" раскрывается полностью". Кроме того, автор сетует, что "украинцы себя русскими уже не называют", равно как и якуты, категорически отрицающие свою принадлежность к русской нации. Автор, впрочем, не теряет надежды достичь консенсуса в ходе обсуждений на местах. В принципе это возможно, но только если, подобно Вавилену Татарскому, пригласить в качестве консультанта дух Че Гевары. В частности, заслуживает внимания его (духа) реплика о том, что, говоря о национальной идее, "правильнее было бы говорить об орально-анальном вау-воздействии, так как эти влияния сливаются в один импульс, и именно этот комплекс эмоций, этот их конгломерат и считается социально ценной проекцией человека".
Вместе с тем нужно подчеркнуть, что высокая оценка Михайловым роли Кавказа в формировании новой российской национальной идеи является, вне всякого сомнения, глубоко верной. И чем бы ни была вызвана такая оценка - интуитивным прозрением или глубокой аналитикой, - она говорит о большом потенциале Михайлова-идеолога.
