Реприватизация в России и снятие санкций. Сработает ли новая игра Путина

В некоторых случаях эта смена происходит путем национализации, деприватизации (возвращение предыдущему владельцу, преимущественно государству), в других – реприватизации (повторная приватизация после возвращения в государственную собственность ранее приватизированного объекта). Но во всех случаях эти процессы происходят по решению власти, поэтому в дальнейшем будем называть эти процессы национализацией, ведь в любом из случаев только власть решает, какой актив будет следующим и кто будет его владельцем.

Начало переговорного процесса запустило волну публикаций о возвращении в Россию иностранных компаний и "очереди" из тех, кто хочет вернуться на российский рынок. Впрочем, по нашему мнению, массированного возврата (кроме определенных потребительских вещей и торгующих ими компаний) не будет. И дело не в социальной ответственности компаний или возможных репутационных потерях. Одним из ключевых факторов невозвращения крупных инвесторов станет активно проводившаяся в России последние несколько лет национализация (реприватизация). В том числе, иностранных активов. За время войны было наработано значительное количество судебных прецедентов и процессов (в частности, на уровне прокуратуры), несущих значительные риски для иностранных компаний при попытке возвращения.

Другим фактором становятся новые владельцы национализированных/реприватизированных активов. Очень сомнительно, что, например, компания ExxonMobil будет стремиться быстро вернуться в страну, которая в одностороннем порядке прекратила ее участие в нефтегазовом проекте "Сахалин-1". Это обошлось ExxonMobil в $3,4 млрд при выходе из активов и $600 млн из-за их обесценивания. Компенсировали ли российские власти что-то – неизвестно. Но ключевое даже не списанный ущерб. Доля компании тогда же Указом Путина была передана вновь оператору проекта "Сахалин-1" — дочерней структуре "Роснефти" (контролируется Игорем Сечиным) компании "Сахалинморнефтегаз-шельф". Отдаст ли "Роснефть" теперь уже свою долю американской компании (пустит ли на свой рынок) – вопрос очень сомнительный. Такая же ситуация с портами, логистическими операторами, зерновыми трейдерами, заводами и т.д.

Россия за последние три года создала значительные сдерживающие условия для возвращения иностранных компаний:

• Формирование "правового поля" национализации активов (например, закон № 139-ФЗ от 28.04. 2023 г. о внесении изменений в Федеральный закон от 29.04.2008 г. № 57-ФЗ "О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства", который упрощает для государства взыскание имущества с "недобросовестных" иностранных инвесторов в рамках закона об инвестициях в стратегические хозяйственные общества; определен перечень видом деятельности, имеющей стратегическое значение, в частности — логистика, разведка недр и прочее;
• Формирование судебных прецедентов причин и оснований национализации активов;
• Специфичность новых собственников активов, не заинтересованных во "впуске на свое поле" иностранных инвесторов (замена бизнеса на власть).

Собственно, невозможность масштабного возвращения наиболее широко раскрывается в активно проводившихся последние три года процессах национализации.

Резюме

25 апреля 2024 г. на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, который объединяет крупный бизнес, Владимир Путин заявил о возможности национализации компаний в интересах национальной обороны. Но отметил, что национализация нескольких промышленных предприятий еще "не пересматривает приватизацию". По его утверждению, речь идет "о случаях, когда действия или бездействия собственников предприятий, имущественных комплексов наносят прямой ущерб безопасности страны и национальным интересам".

Считается, что новая волна национализации началась во время полномасштабной войны с Украиной. На самом деле, одними из первых под национализацию попали компании, вопросы к которым (или к владельцам которых) были у власти/правоохранительных органов еще до февраля 2022 года. Именно поэтому можно говорить об условном разрешении провластных структур окончить процесс смены собственности отдельных предприятий, своеобразной "отмашки" завершить юридические процедуры. Ориентация на владельца – ключевая в новой национализации. Это объясняет отсутствие отраслевой связанности национализированных предприятий, ведь в списке есть предприятия от производителей взрывчатки до агрокомплекса, энергетики и портов. Также довольно условен точечный характер новой национализации, ведь вместе с одним большим активом часто национализируют и аффилированные активы собственника — десятки предприятий разных размеров и отраслевой направленности. Но если новая национализация начиналась с проблемных или стратегических активов, к началу 2024 года расширяется как отраслевая направленность предприятий, так и основания для национализации. С 2025 года процесс национализации теряет какие-то характерные особенности и все больше превращается в способ покрытия расходов на войну. Всё это создает практически неограниченные возможности для процесса дальнейшего передела активов в России.

Текущая национализация/реприватизация отличается как от приватизации 90-х, так и от "бархатной реприватизации", происходившей в 2007 году. Тогда самые крупные компании переходили от их владельцев в руки "правильных" предпринимателей, связанных с властями. Происходящий сейчас процесс проходит не только в интересах связанных с властью предпринимателей или демонстративно лояльных к "СВО", но и в интересах наполнения бюджета, компенсации растущих расходов.

Контекст

Перераспределение активов, активно происходящее в российской экономике последние два года, рассматривают через призму потребностей экономики военного времени. Но в ряде случаев процессы национализации (деприватизации, реприватизации) сложно назвать поддерживающими стабильность экономики и промышленности. Подтверждением тому являются заявления представителей Российского союза промышленников и предпринимателей, которые неоднократно поднимали тему национализации на встречах с Путиным. "У нас никто не знает, кто в очереди может быть следующим", — сказал глава РССП Александр Шохин. Несмотря на дифирамбы бизнесу, который в значительной степени удержал экономику России после начала полномасштабной войны, от принятия решения о 10-летнем сроке соглашений по приватизации по просьбе представителей РССП (с момента принятия новой редакции Гражданского кодекса) Путин уклонился. Реакция Путина может означать, что эти процессы направлены не только на поддержку экономики, но и сохранение существующего политического уклада или поддержку запланированных Путиным военных действий. И все же процессы национализации после начала военных действий и процессы, происходящие в 2025 году, отличаются. Как отличаются и процессы смены собственников в 2022-м от действий в 90-х. Как отмечалось в докладе Счетной палаты "Анализ действий приватизации госсобственности в Российской Федерации за период 1993-2003 гг", политика приватизации шла впереди юридического дизайна процесса, а процесс приватизации сопровождался массовым уклонением от уплаты налогов. Смена владельца происходила на основе рейдерства, смешанного с коррупцией. В 2007 году "Коммерсантъ" написал: "Реприватизация все же пошла. Поскольку у этого передела так и не была сформирована правовая основа, то реприватизация стала криминальной". Национализация, начавшаяся в начале войны в Украине, сопровождается фактически аналогичным процессом, только реализованным властью. Хотя правила уже есть, но они упразднены решением власти. Прокуратура фактически нивелирует правила игры и рынка, суды это принимают и создают прецедент, на основе которого принимаются дальнейшие решения. Современная национализация – это просто воля власти, внешне прикрытая нормами права и по ходу наработанными механизмами работы прокуратуры и судов. Новая национализация разрушает нормы права, разработанные в России, как собственно и правила рынка, для наполнения бюджета и сохранения существующей политической модели.

Процессы современной национализации можно разделить на несколько этапов:

1. До начала "СВО", но после наложения санкций на Россию за аннексию Крыма.
2. 2022 г. – зеркальная реакция на новые санкции и выход иностранного бизнеса.
3. 2023-2024 гг. распространение практик национализации иностранного бизнеса на русский бизнес. Масштабирование практик национализации. Формирование "правового" поля национализации.
4. 2025 г. – изменение рамок национализации. Новая национализация подчинена интересам внешней торговли и избегания санкций. Основным критерием становится обеспечение логистики, возврат выручки и ключевое – сохранение тайны.Также новым нюансом становится включение в процессы структур ФСБ и Федеральной службы по техническому и экспортному контролю.

После начала полномасштабных военных действий в Украине по политическим и этическим причинам из России начали уходить иностранные инвесторы. Деятельность части компаний, оставшихся работать в России, была усложнена из-за введения санкций и валютного контроля. Значительным моментом явилось замораживание российских активов и национализация правительствами европейских стран подсанкционных российских предприятий. В ноябре 2022 года Германия объявила о национализации бывшей дочерней компании российского энергетического гиганта "Газпром". Польша изъяла долю "Газпрома" у газового оператора Europol Gaz, управляющего польской частью газопровода "Ямал – Европа". Ответом стал указ Путина от 25 апреля 2023 г. "О временном управлении некоторым имуществом". Первыми, кого затронул данный указ, стали энергетические компании "Юнипро" (87,7% принадлежит немецкой Uniper), "Фортум Раша" и "Фортум Холдинг" (69,9% и 28,3% соответственно принадлежат финской энергетической компании Fortum).

Подписанный указ и прецеденты стали основой дальнейшей национализации иностранных активов и не только. Но если первые случаи национализации были, скорее всего, любимым вариантом российского ответа — "зеркальными решениями", то в дальнейшем и указ, и прецеденты используются не только для национализации иностранных активов, но и для решения экономических и других вопросов. Если и начиналась она как условный ответ на действия европейских правительств, то довольно быстро стала происходить в интересах отдельных лиц, компаний или собственно наполненности бюджета. Хотя объяснять деприватизацию или национализацию ответом российского правительства на аналогичные действия европейских правительств весьма неправильно. Схожая тенденция наметилась еще до начала войны. В 2020–2021 гг. были поданы и удовлетворены три иска о возврате активов в государственную собственность. В 2021 году у семей экс-главы ФСО Евгения Мурома и бывшего заместителя руководителя петербургского ФСБ Николая Негодова был изъят порт "Бронка" в Санкт-Петербурге (основание – порт строился на средства, полученные в результате коррупционных соглашений, именно подобные типы обоснований будут использоваться при национализации 2023-2024 годов). В 2021 году Генпрокуратура забрала завод "Кучуксульфат" в Алтайском крае — единственный в РФ производитель сульфата натрия окончательно национализирови в 2023 году. Указ Путина и случаи национализации стали негласным разрешением для масштабирования практик.

Фактически, масштабируемая национализация стартовала уже в первый месяц полномасштабной войны – с активов компаний, вышедших с российского рынка. В начале марта 2022 года правительственная комиссия по законотворческой деятельности поддержала идею национализации имущества иностранных компаний, вышедших из России. Бизнесу предлагали дать 5 дней на решение – продлить работу или продать свою долю. В случае отказа от работы в России суд на три месяца должен был назначить временную администрацию, после чего акции должны были выставить на торги, а компанию ликвидировать. По нашему мнению, подобные инициативы не преследовали цели национализации активов как таковой. Ключевым было остановить выход компаний и удержать предприятия и рабочие места (а также не допустить паники). За год схема была усложнена и переросла в право государства на выкуп активов иностранной компании по существенно заниженным ценам для последующей перепродажи. За счет разницы предполагалось наполнение бюджета. Это позволяло бы либо останавливать выход, либо получать дополнительные поступления,

В 2023 году количество исков из-за национализации выросло почти в 5 раз по сравнению с довоенным временем. По подсчетам "Новой газеты" и российского "Трансперенси Интернешнл" за два года полномасштабной войны в суды поступило 40 требований о национализации более 180 компаний. Суммарные активы этих компаний составили около 1,04 трлн. рублей (~0,6% ВВП России).

Произошедшая позднее национализация использовала и опыт национализации активов иностранных компаний, и возвращение имущества в собственность государства с помощью прокуратуры. Поменялись только официальные основания и масштабы. Более того, часть национализированных предприятий – это законченные прецеденты по изменению собственности, которые начались задолго до 2022 года. Поэтому разделение ее на этапы носит достаточно условный характер и выглядит больше как эволюционный процесс накопления опыта организации масштабных процессов национализации.

С середины 2023 г. национализация в России масштабируется с использованием предыдущего опыта и прецедентов. Целью становится не только остановка выхода иностранных компаний из рынка, но и:

• решение вопросов национальной безопасности — возвращение предприятий, связанных с ВПК. Это необходимо для обеспечения необходимых объемов продукции для нужд ВПК.
• наполнение бюджета (как основной, а не дополнительный эффект). За 2023 год российский бюджет заработал на приватизации около 30 млрд. рублей. Это в 16 раз больше, чем планировалось (1,8 млрд). 13 марта 2024 года министр финансов заявил, что власти ждут от приватизации в 2024 году более 100 млрд рублей. Это примерно в сто раз больше плана госбюджета на 2024 год. Соответственно, должны возрасти и объемы национализации.
• способ наказания несогласных (среди них — нелояльных к "СВО"), мотивации лояльных (передача новых активов).

Новый передел собственности в России характеризуется разновекторной направленностью. Ведь предполагает не только национализацию активов компаний из недружественных стран или условный зеркальный ответ, но и используется для решения экономических (наполнение бюджета) вопросов, вопросов безопасности (национализация предприятий ВПК), компенсации потерь ближнего окружения из-за санкций. Поэтому новая национализация не имеет четкого отраслевого направления и не ориентирована на определенную группу лиц.

С 2025 года национализация все больше теряет какие-то особенности и приобретает массовый и обезличенный характер. Вероятно, это объясняется падением доходов, дефицитом бюджета и необходимостью находить источники покрытия затрат. С увеличением санкционного воздействия на первый план выходят также активы, встроенные в схемы внешнего взаимодействия: порты, логистические узлы, склады и другие предприятия, ориентированные на экспорт (обеспечивающие экспорт). Эти организации фактически подчиняются властям для создания закрытой, полностью управляемой экономической системы.

Для большего понимания процессов национализации в России мы попытались обобщить ее характерные признаки с самого начала так называемой "СВО" и основания, которые использовались для организации процесса. Предприятия, подпавшие под национализацию, можно разделить на:

• Отраслевое направление – важные для безопасности государства предприятия, главным образом ориентированные на ВПК. С усложнением экономической ситуации могут приобщаться предприятия других отраслей, например, агропромышленного комплекса. Одной из причин необходимости национализации таких производств называлась невозможность обеспечивать необходимые темпы и объемы производства оборонных предприятий в условиях конфликта интересов собственников и правительства России, хотя это не всегда подтверждается частными случаями национализации.
• Активы иностранных компаний, собственников, в том числе и с двойным гражданством. Цель – усложнение выхода с российского рынка, в случае выхода – наполнение бюджета или бонусы лояльным группам. Причем не всегда это "недружественные страны". К примеру "Амурмедь" была продана Михаилом Прохоровым в 2017 году китайским инвесторам (соглашение оспаривала ФАС).
• Активы украинцев или активы на оккупированных территориях. Процедуры отличаются для двух направлений. Первые идут по схеме иностранных компаний, вторые – простая национализация (перерегистрация, отжим). Получатели различаются в зависимости от вида активов: небольшие – местный бизнес/власть, крупные – решение принимается федеральными властями. Издание "Ліга.net" сообщало, что по состоянию на ноябрь 2022 года на оккупированных территориях было зарегистрировано более 9500 украинских юридических лиц. Из них 15 – в прошлом компании-миллиардеры (годовой доход которых за 2020 год превысил 1 млрд грн).
• Активы "опальных" к власти россиян или россиян, проживающих за рубежом. Цель – наказание нелояльных и дополнительные бонусы лояльным. Некоторые из случаев национализации – истории, которые начались еще до полномасштабной войны (например, автодилер "Рольф" или завод "Кучуксульфат"), но только во время войны (или развертывания национализации) по ним было принято окончательное решение. Этот вид национализации может предусматривать не только конфискацию активов, но и стимулирование собственников предприятий к редомицилации и деофшоризации активов. Отдельной группой можно выделить активы бывших глав регионов, депутатов Госдумы и других чиновников достаточно высокого уровня. Хотя ответ может быть более простым и заключаться в ассимиляции власти и бизнеса. Поэтому они были отнесены к группе нелояльных.

Эти направления условны и в большинстве случаев могут пересекаться. К примеру, прецедент с национализацией Уральского завода авто-текстильных изделий, изготавливающий колодки для военных тягачей УРАЛ, МАЗ и БелАЗ. Хотя речь шла о возвращении предприятий ВПК, официальная причина – владельцы Константин Ефименко и Елизавета Андреева помогают ВСУ, а Андреева получила российское гражданство только в 2022 году, то есть предприятие можно рассматривать как украинские активы. Национализация "Волжского завода органического синтеза" происходила вообще по комплексу оснований. Завод был назван имеющим стратегическое значение для обеспечения обороны страны, собственник (государство) его приватизацию не проводил, соответствующих поручений Волгоградской области не давал, соответственно Фонд государственного имущества Волгоградской области незаконно распределил государственное имущество, причем даже резидентам иностранных государств. То есть был использован практически весь арсенал применяемых оснований. Примером "благодарности" лояльным группам может служить процесс национализации (в этом случае реприватизации) Челябинского электрометаллургического комбината. В рекордно короткий срок требование Генпрокуратуры о передаче акций предприятия государству было удовлетворено. Одной из причин называют то, что владелец не поддержал "СВО", а его дети живут за границей. По информации Forbes, 75% ЧЭМК могут перейти "Ростеху", а 25% — частному инвестору. Среди последних называют "патриотически настроенных" бизнесменов Игоря Алтушкина и Андрея Козицина. Алтушкина называли одним из спонсоров батальона "Урал".

Обобщение используемых оснований (процедур):

1. Исковое заявление о нарушении экономического суверенитета РФ и тем самым создание угрозы безопасности страны. В основном использовались для возвращения в государственную собственность активов российских компаний, главные офисы которых находятся за границей. Вторым видом является национализация в случае, когда действия или бездействие собственников наносят вред безопасности государства и национальным интересам (касается предприятий, связанных с ВПК).
2. Приватизация прошла не по законной процедуре, значит, Россия не передавала право собственности. Тотальная проверка приватизации, проведенной еще в 1990-х, – поиск ошибок в документах на приватизацию. С целью расширить сроки использовался факт правонарушения не с момента его совершения, а с момента обнаружения, что нивелирует все возможные сроки и понятия давности. Принимается решение, что если приватизация прошла с нарушением закона, то все последующие соглашения с акциями признаются недействительными – прокуратура считает в таких случаях, что даже миноритарии не считаются добросовестными приобретателями независимо от того, как они приобрели ценные бумаги (даже если на бирже, что является очень опасным прецедентом). Схема будет расширена на сделки, проводимые региональными органами власти без привлечения федеральных структур, что, по сути, можно выделить даже в отдельное основание. Типичный пример – Соликамский магниевый завод. Процедура: проверка прокуратурой выполнения норм законодательства при приватизации завода. Установление факта, что соглашение проведено неуполномоченным органом, не направившим документы о планируемом превращении завода в акционерное общество в Госкомимущество России, тем самым лишив последнюю возможности представить материалы на утверждение правительства. В начале 2025 года Росатом решил выплатить 405 млн руб добросовестным миноритариям (9600 руб за акцию).
3. Нарушения антикоррупционного законодательства, активы приобретены на доходы от коррупционной деятельности или посредством коррупции. Яркий пример – активы экс-губернатора Челябинской области Михаила Юревича. Одну из самых крупных в России макаронных фабрик "Макфа" и другие аффилированные с Юревичем активы прокуратура обратила в собственность государства на основании того, что активы имеют "коррупционное происхождение, поскольку владельцы занимались бизнесом, работая в органах власти, и нарушали антикоррупционное законодательство и ограничения". Это основание может быть в дальнейшем использовано против любого чиновника, семья которого или он сам имел бизнес.
4. Разное. Варианты: обращение в доход государства имущества, принадлежавшего членам экстремистского объединения, спонсорство ВСУ, поставка продукции в недружественные страны, отмывание средств, неуплата налогов и т.д.

Все эти процедуры позволяют национализировать большинство компаний в РФ. Реализуется же процедура только при наличии позиции (воли) власти на изъятие имущества. Важно: юридические нормы при этом производятся путём уже принятых решений.

До 2023 года не наблюдается использование какой-либо четкой юридической процедуры — в разных случаях суды/прокуратура используют достаточно хаотические методы доказывания (например, в случае с Волжским заводом оргсинтеза используется несколько причин национализации: вывод кредитных средств, незаконная приватизация, нарушение законов о порядке иностранных инвестиций в предприятия стратегического значения). С начала 2024 г. прохождение таких дел значительно упрощается, а суды и прокуратура нарабатывают более четкие механизмы национализации, которые в дальнейшем и применяют. В начале 2024 г. в судах рассматривались иски о национализации 180 компаний, суммарные активы которых составляли около 1,04 трлн руб (0,6 % РФ за 2023 г.). Большая часть принадлежала предприятиям ВПК и машиностроения, пищевой и рыбной промышленности, сферы недвижимости и строительства, а также логистики.

С каждым новым процессом Генпрокуратура (или другие инициаторы национализации) начинают использовать не одно основание, а несколько, сочетая, например, стратегичность активов с коррупционными факторами или незаконным приобретением, иностранным влиянием, финансированием ВСУ и т.д. Таким образом, по нашему мнению, не только обеспечивается "гарантированность" и скорость результата, но и дается определенный знак владельцам, что любая борьба за активы может закончиться арестом, например, по статье о государственной измене, экстремизме или иной, гарантирующей лишение свободы. Этот тренд не только активно продолжается в 2025-м, но и все чаще скатывается в произвол.

В процессах используются отдельные элементы предварительной судебной практики, хотя это использование более свободно и формально. В случае национализации "Домодедово" генпрокуратура по достаточно уже стандартной схеме использовала несколько позиций: пересмотр порядка приватизации — ничтожность соглашения о приобретении активов — иностранное гражданство собственников — владение стратегическими активами — вывод прибыли за границу. Также в постановлении приводится позиция, согласно которой стратегические активы поставлены в зависимость от действий иностранных резидентов – использовано наличие иностранных паспортов у владельца компании. "Дружественность" государства при этом не учитывается (у Каменщика паспорта ОАЭ, Турции), как и не учитывалось время получения этого паспорта (отсутствие гражданства на время приобретения активов) или отказ от него. Иностранные собственники и стратегические активы становятся также определяющими при национализации Raven Russia (транспортные терминалы вблизи критически важной транспортной инфраструктуры — МКАД, аэропортов Шереметьево, Внуково, Пулково, морского порта Санкт-Петербург и Московской железной дороги).

Дальнейшее размывание критериев национализации (в том числе и для участников рынка) – национализация зернотрейдера "Родные поля" (ранее известного как ТД "Риф"). В этом случае претензии прокуратуры очень далеки от устоявшейся практики. "Поля" были созданы собственником с нуля, следовательно, физически не приватизированный актив. Владелец Петр Ходыкин никогда не являлся чиновником, поэтому коррупционная составляющая также не применима. Да и уголовных дел в рамках иска прокуратуры к владельцу "Родных полей" нет. Предприятие также не является стратегическим (доля "полей" на рынке не более 18 %, что ниже установленного законом порогового значения). Единственным фактом из предварительно наработанного прокуратурой опыта является то, что Петр Ходыкин является иностранным инвестором (имеет вид на жительство ОАЭ и гражданство Сент-Киттс и Невис), хотя не имел такого статуса на время приобретения активов. Собственно, на момент получения активов статуса такого не существовало. Собственником 100% стало Росимущество.

Исходя из анализа активов, крупнейшими бенефициарами новой национализации являются структуры "Ростеха" Сергея Чемезова и структуры "Росхима" (Ротенберги) при принципиальной разнице в получении этих активов: "Ростех" — передача указами Путина или правительства, "Росхим" — продажа. Значительные активы получил и "Росатом", но подбор этих активов похож на завершение формирования производственных и логистических цепей. Чуть более низкий уровень как активов, так и их количества у структур, связанных с ВТБ, Газпромом, Минсельхозом. Меньше у Игоря Сечина, хотя это может быть скорректировано величиной и значимостью активов (активы ExconMobile и, возможно, BP в добыче нефти). Минимальная у структур, связанных с Рамзаном Кадыровым. Причем связанные с ним люди получали активы в начале войны. И фактически отсутствует (не замечена) такая передача в 2024-2025 гг.

Фактически отсутствуют имущественные объекты, передаваемые в результате национализации структурам Михаила Ковальчука. Однако это не означает, что они не получали имущества. Процесс происходит по отличному от национализации пути.

В 2024 году Ковальчук в открытом письме Владимиру Путину представил список из 7 научных организаций, которые хотел бы видеть в составе национального исследовательского центра "Курчатовский институт", президентом которого является. Имея в структуре института 30 профильных НИИ, Ковальчук требует еще 7, для "замыкания технологических цепочек, созданных в НИЦ". Это Институт ядерных исследований РАН, Федеральный научный центр пищевых систем им. Горбатова (крупнейший русский научный отраслевой институт пищевой индустрии – известный разработчик решений для компаний пищевой индустрии, создатель стандартов, которыми руководствуются производители товаров питания по всей стране), Институт океанологии им. Ширшова РАН (с базой в Геленджике), крымский НИИ виноградарства и виноделия "Магарач" РАН, Северокавказский федеральный научный центр садоводства, виноградарства и виноделия (входит опытная станция виноградарства и виноделия, на которой хранится самый крупный в России генофонд сортов винограда из разных стран мира — 4921 образец сортов), Федеральный ростовский аграрный национальный центр (один из центров селекции), Институт проблем технологии микроэлектроники и особо чистых материалов РАН. Часть структур входит в состав Российской академии наук, часть — Минобразования. Путин поручил Михаилу Мишустину и своему помощнику Андрею Фурсенко разработать соответствующие предложения.

В 2023 году "Курчатовский институт" уже пополнился семью институтами:

• Институт высокомолекулярных соединений,
• Институт химии силикатов,
• Научно-исследовательский центр "Кристалография и фотоника",
• Научно-исследовательский институт системных исследований,
• Институт проблем проектирования в микроэлектронике,
• Институт сверхвысокочастотной полупроводниковой электроники им. В. Г. Мокерова,
• Физико-технологический институт им. Валиева.

Также весной 2023 руководство Курчатовского института пыталось присоединить Южное отделение Института океанологии РАН, имущественный комплекс которого расположен в городе Геленджик, в Голубой бухте. Южное отделение Института океанологии имеет морской причал и занимает северную часть акватории Голубой бухты Черного моря у подножия хребта Туапхат. Обосновывалось это целью материаловедческих исследований в пользу обороны и сохранности Российской Федерации. В письме было указано, что этот имущественный комплекс максимально отвечает требованиям к составу имущественного комплекса, необходимого для выполнения поставленных перед Курчатовским институтом целей и задач. Тогда директор НИИ океанологии написал в письми Путину: "В обращении (М.В. Ковальчука,- Авт.) умалчивается тот факт, что НИЦ "Курчатовский институт" уже имеет как земельные участки, так и специализированные научно-исследовательские полигоны на побережье Черного моря, в частности – в Геленджике (Чехта), Анапе и Сочи. Очевидно, что под прикрытием эфемерных исследований, якобы имеющих стратегическое значение для обеспечения безопасности государства, происходит рейдерский захват ценной территории на берегу Черного моря (…) Даже далекому от науки и технологий человеку понятно, что большую часть перечисленных в "обращении" исследований можно провести на любом из свободных участков многочисленных российских морей".

В 2023 году провернуть такую сделку не получилось, поскольку Южное отделение является частью НИИ океанологии. Поэтому в 2024 году Ковальчук попросил институт полностью (отделения в Калининграде, Санкт-Петербурге, Астрахани, Геленджике, Анхангельске и т.п.).

Начав с присоединения более или менее профильных НИИ в 2023-м, в 2024-м Михаил Ковальчук начал присоединение и непрофильных, замыкая на себе не только исследовательскую инфраструктуру, но и имущественные комплексы этой инфраструктуры. Можно предположить, что запущенный в 2023 году проект, согласно которому Национальный исследовательский центр "Курчатовский институт" перешел под научно-методическое руководство Российской академии наук (РАН), будет продолжен путем присоединения всех интересующих Ковальчука исследовательских учреждений и формирования под его руководством новой структуры.

Торговые марки

Новым прецедентом смены собственности стала отмена правовой охраны торговой марки иностранной компании, которая после начала полномасштабной войны ушла с рынка РФ.

Роспатент 12 марта зарегистрировал торговую марку Ericsson для российского производителя кондиционеров ООО "Р-Климат" ("Русклимат", совладелец Михаил Тимошенко, систематически встречающийся с Мантуровым, Путиным, инвестирует в промышленность). Год назад СМИ сообщали, что компания намерена снять правовую охрану торговой марки шведского производителя Telefonaktiebolaget LM Ericsson — весной прошлого года "Русклимат" подал в суд, в октябре суд удовлетворил иск полностью.

Дело по снятию правовой охраны торговой марки иностранной компании, вышедшей с рынка, стало прецедентным в России. Юристы предупреждают, что весной 2025 года истекает трехлетний срок правовой охраны торговых марок, поэтому и другие иностранные компании могут лишиться своих торговых марок (в соответствии с п. 1 ст. 1486 ГК РФ правовая охрана торговой марки может быть прекращена досрочно в результате неиспользования торговой марки без перерывов).