Реформа России вхолостую. Как коронавирус путает планы Путина
Законодательная горячка Владимира Путина породила - прежде всего за рубежом и наиболее остро в среде политэмигрантов из РФ - огромное множество версий по поводу того, не пришел ли, так сказать, час Ч". Под этим часом все эти течения предсказателей тоже понимают разное. Мотивация Путина трактуется трояко, в зависимости от взглядов интерпретаторов.
Бюрократия или агрессия
Первая группа - частично системные либералы, такие, к примеру, как редактор входящего в "Газпром-Медиа холдинг" "Эха Москвы" Алексей Венедиктов, - намекают, что грядет либерализация, и вбрасывают нюансы прений в группе создателей новой конституции. Например, инициативу академика-международника Александра Чубарьяна, облеченного доверием Путина на прошлых президентских "выборах". Этот академик вроде как предложил Путину стать пожизненным сенатором. Довольно традиционный алгоритм отхода от власти диктаторов в классической Латинской Америке. Но зачем это Путину и какие гарантии он получит? Подобные варианты больше похожи на фантазии.
С чего бы это Путину вдруг смягчаться и играть в дарителя свобод? Если в чем он когда-либо и был либералом, то лишь в узком экономическом понимании, значительную часть своего правления следуя сомнительному принципу нередко выступающего президентским ментором Анатолия Чубайса: "если кто-то не вписался в рынок, я не виноват". Впрочем, позиции системных либералов примерно с лета прошлого года заметно ослабли (теперь они цепляются за Сергея Кириенко), и кроме смутных грез, блуждающих, по Салтыкову-Щедрину, между конституцией и севрюжиной с хреном, у этой придворной партии не осталось ничего.
Вторая группа интерпретаторов - бывшие системные либералы, отлученные от кормушки. Осевший в Вашингтоне и ударившийся в исторические изыскания Андрей Илларионов на пару с политическим беженцем Андреем Пионтковским нагоняют тучи. По их мнению, встряска конституционного порядка нужна Путину, чтобы отмобилизовать политическую систему (и, шире, Россию) перед попыткой насильственного покорения Европы. Сначала ближней - Украины и Беларуси (а также Казахстана), а потом как пойдет. Совет безопасности РФ с заместителем Медведевым - это якобы аналог Большого фашистского совета в Италии прошлого века, который играет роль резервного органа на случай провала блицкрига Путина, чтобы его в таком случае отстранить.
Иными словами, выстраивается контур, подобный дизайну европейских диктатур ХХ в., или до недавнего времени Китая. Дуче, фюрер, верховный правитель - возносится в горние дали, но на него элита возлагает и полную ответственность за авантюры.
Эту линию, запугивая новым вторжением Украину и первым - Беларусь, модифицирует и странствующий профессор Валерий Соловей, изгнанный из МГИМО после провала условно-либеральной политической темы во время летних московских событий. Соловей, правда, намекает, что у Путина проблемы со здоровьем, из-за чего и возникла нынешняя спешка. Что же, это вполне может быть. Другое дело, что профессор устраивает платные семинары, и ко многому из того, что он говорит, приходится относиться со скепсисом.
Третья системная версия - скорее банальная - исходит из теории функционирования бюрократии. Следует осознавать, что большую часть своей профессиональной жизни Путин провел все-таки в чиновниках, а не в разведчиках. А главное качество бюрократа с точки зрения конкурентоспособности - это наведение тени на плетень и сверхнормативная генерация бумаг. Резко обозначившийся общественный запрос на изменения необходимо было запутать и разбавить многочисленными шокирующими телодвижениями, в том числе переворачивающими все с ног на голову.
Многие наблюдатели уже говорят о том, что Путин - или кто придумал это все на самом деле - может просто парализовать нынешнюю модель разнонаправленными импульсами, не говоря уже о намеках самого Путина на то, что именно президентом он больше становиться не собирается.
К тому же нужно помнить о фундаментальной обиде Владимира Владимировича на весь мир и в особенности на свое собственное окружение, которое от него получило все и живет в собственное удовольствие, в то время как он потратил лучшее время своей жизни на существование в рамках жестких ограничений. Поэтому весь этот конституционный процесс мог быть инициирован ради него самого в условиях отсутствия прогресса по линии прорыва в великие державы и возвращения к экономическому благополучию.
Китайская подножка
Ключевой остается аксиома: гарантировать безопасность Путину не способен никто. Отсюда и второстепенный, но характерный для азиатских деспотий вариант интерпретации происходящего - проверка лояльности обеих волн представителей собственной элиты, а также старой ельцинской олигархии. Лето прошлого года обнаружило признаки неустройства: глава Ростеха Сергей Чемезов стал финансировать конструктивную оппозицию в сфере СМИ, увеличил свою активность опасный эмигрант Леонид Невзлин, а опыт с юными губернаторами-технократами от Кириенко, равно как и провальные выборы в Московскую думу, оказался нервным.
Впрочем, внутренние проблемы России второстепенны по сравнению с тем, что какая-никакая, но трансформация в ее ригидной системе может принести соседям и миру.
Прежде всего необходимо вспомнить про объективные внешние факторы, довлеющие над РФ, над которыми она не имеет никакой власти.
Первый объективный фактор - это стимулируемый вспышкой эпидемии коронавирусной пневмонии в Китае экономический спад, который нанес тяжелый удар по экономике как Поднебесной, так и всего мира. Кроме пока еще устойчивых США и сбалансированной экономики ЕС. Россия же, чья экономика очень слаба, исключением как раз не является. А падающие цены на нефть и газ делают ей подсечку, тем более что они совпали с очередным валом социальных обещаний, запакованных в обложку конституционных изменений и ревизии прошлых двух серий - 2012 и 2018 гг., так называемых майских указов.
Чем-то это напоминает социальный популизм Михаила Горбачева, который сразу по приходу к власти повысил зарплаты и пенсии, что совпало с падением цен на нефть и запрограммировало экономический крах СССР. Однако вязкая стагнация РФ последних шести лет - случай скорее локальный, в то время как коронавирус послужил соломинкой, упавшей на раскачанную стероидами спину глобально нагруженного китайского дракона. Остановимся на этом моменте подробнее, поскольку он может стать поворотным для внешней политики России, разочарованной в восточных перспективах.
Статистические данные показывают, что Дональд Трамп волновался не зря: после кризиса 2008 г. Китай стимулировал экономику закачкой ликвидности, причем удержать ситуацию ему так и не удалось - разрыв доходов и расходов бюджета все время нарастал. По сути, вся экономика Китая работала исключительно в долг, размеры которого в связи с размерами самой экономики выглядят весьма солидно.
Долг нефинансового сектора Китая, по последним известным данным, составляет порядка $35 трлн. Очевидно, что эпидемия вынуждает власти КНР игнорировать любые инфляционные риски, закачивая ликвидность в необходимых количествах, темпах и масштабах. Первый транш на первых торгах в $240 млрд долларов (1,7 трлн юаней) - это только начало. Расходы бюджета будут только расти, а вот доходы по понятной причине - падать. Разрыв будет еще более впечатляющим в 2020 г. даже по сравнению с не слишком удачным прошлым годом.
Между тем в Москве, к примеру, уже начались проблемы со складами и ценами поставщиков - как жалуется одиозный московско-крымский блогер Александр Горный, 95% товаров в ассортименте российских продавцов бытовой готовой продукции и полуфабрикатов имеют китайское происхождение.
Здесь стоит иметь в виду, что проблемы Китая, на который мечтал переориентироваться обиженный на Запад Путин, накапливались годами, и эпидемия лишь обострила существующие противоречия. Никто не отменял аксиомы теории систем - любая катастрофа мотивирована в первую очередь внутренними причинами.
Внешний по отношению к системе фактор, в данном случае коронавирус, может лишь ускорить или замедлить негативные процессы. Но неразрешимость самих противоречий заложена внутри пострадавшей системы (в частности, это опять поплывший в сторону личной власти местный политический режим и диспропорции развития территорий огромной страны). Лечение Пекином симптомов оказалось бьющим мимо цели.
Видимо, Компартия Китая совершила просчет, решив выйти из кризиса 2008 г. через стремительное и несбалансированное расширение внутреннего рынка. И теперь Китай со своей политической ригидностью, проявившейся в ситуациях с Гонконгом и эпидемией в Ухане, сталкивается с катастрофическими последствиями этой модели развития.
Отсюда можно сделать два вывода для подсистемы отношений в треугольнике России, Китая и внешнего мира - в отличие от своего неудавшегося суверена Москва как раз проводит политику бюджетной жадности (едва ли не нулевого роста - лишь бы сохранялась пусть и мертвящая, но стабильность). Поэтому к реальной экспансии РФ не склонна - разве что в мышлении Кремля произойдет крен к дирижизму в стиле идей Глазьева. Впрочем, это может изменить политический кризис, устроенный Путиным и его окружением.
Второй вывод - самому Китаю, когда его закрома похудеют после дорогой балансировки своей избиваемой экономики, внешняя экспансия может и понадобиться. За счет ослабшей и подставляющейся России, сателлитов в Центральной Азии и опекаемого американским конкурентом бассейна Южно-Китайского моря.
Попался или нет?
Перестройка системы управления РФ - если это вообще она, поскольку в московской тусовке внезапно возобновился разговор о том, что нельзя сужать президентские полномочия, и вообще социум встревожен всеми этими процессами - способна острыми углами совпасть с меняющейся общемировой ситуацией. Но в игре, разумеется, не только экономические вопросы и Китай. В конце концов, на выжатые из податного населения полтриллиона долларов и готовых продать ему свою веревку западных бизнесменов, которых в РФ дополнительно обрабатывают в изоляторах, Путин может воевать достаточно долго.
Второй объективный фактор - это происходящее на Ближнем Востоке, куда Москва влезла довольно основательно. В странах региона оценивают, что означают телодвижения в Кремле, насколько более или менее устойчивой они сделают страну, претендующую чуть ли не на советские масштабы влияния. Это касается и Израиля, и Ирана, и Египта, и Турции. Так, последняя активно увеличивает свой контингент в Сирии, усиливая контроль над логистическими возможностями России.
При этом не срастается у Москвы динамичное сотрудничество такого же плана, как с Асадом, ни с иракцами, ни с иранцами, у которых сегодня предостаточно собственных проблем. Израиль исполняет ритуальные танцы с РФ, периодически пацифицируя террористические гнезда на территории Сирии, Ливана и Палестинской автономии - да и вообще больше рассчитывает на Америку.
Планы устроить заварушку в Ираке с участием Ирана, а лучше всего между Ираном и США, если таковые у РФ и были, - сорваны точечным ударом Вашингтона. А в соперничестве с Турцией в Сирии скорее раньше, чем позже наступит момент истины. Ближний Восток - дело дорогое. Тот же Буш-младший со всей очевидностью едва не разорил Америку довольно бессмысленной многолетней кампанией, вместо того чтобы использовать методы попроще и поэффектнее (как это пытается делать Трамп). Говорить о том, что Путин попался в ту же ловушку, пока рано. Но необходимость постоянного повышения ставок может к этому привести - как и вера в то, что раскачивание этого региона повышает цены на нефть. Когда-то так было, но сейчас - вряд ли.
Третий объективный фактор, не позволяющий, несмотря на все затрачиваемые усилия, Кремлю вырваться на оперативный простор - это непредсказуемость Трампа и существование США как таковых. Как бы ни завивал Путин пугающие холодные ветра в сторону Европы, пользуясь старым советским вентилятором, многолетние усилия приводят максимум к скольжению позиций американских союзников по НАТО, объединенных с Америкой в единую экономическую систему (по крайней мере, пока).
Можно, конечно, предполагать, что российский автократ затеял перестройку системы, чтобы атаковать Беларусь, Эстонию, Украину, Норвегию или Грузию, но это будут лишь бездоказательные предположения, поскольку и внутри страны, и вовне (за пределами обычной полицейщины) Россия продолжает управляться постмодернистскими методами. При этом любые реальные столкновения с американцами, будь то на Донбассе, в Сирии или Ливии, а также в коридорах разведок и даже в околоземном пространстве, почти мгновенно ставят Россию на приличествующее ей место в глобальной экономической, технологической и социально-психологической иерархии. И этот статус уже не изменят никакие перестановки в системе фасадных институтов путинской РФ.
