"Левое" землетрясение. Британия рискует оказаться в руках "Супертрампа"
Недавнее обнародование результатов исследования политических симпатий британцев, готовящихся к выборам 8 июня, генерировало самые причудливые вибрации на европейской политической глади. К примеру, упал курс акций итальянских банков, давно путешествующих на канате над бездной. По-видимому, итальянским финансистам почему-то более по душе британские консерваторы, нежели нынешние лейбористы. Вероятно, потому, что во главе трудовиков в данный момент стоит левый ретроград Джереми Корбин, и в случае его прихода к власти, на фоне резких шагов правого ретрограда Трампа на противоположном океанском берегу, можно будет сказать, что англосаксонский мир окончательно сошел с ума. И тем же итальянским банкам никто помогать не станет.
Кроме того, есть множество более мелких причин - так, несмотря на инициацию процесса развода, Великобритания продолжает оставаться членом ЕС и торгуется за условия выхода, стремясь избежать выплаты алиментов. Причем в этом вопросе Лондон серьезно поднял ставки, а это тоже могло синхронно не понравиться избирателям и заставить нервничать европейский бизнес. Впрочем, не будем ставить телегу впереди лошади - что же происходит внутри и вокруг досрочной парламентской кампании в бултыхающейся у европейского берега стране?
Так, 31 мая в Times вышел материал об улучшенной модели опросов YouGov, которую тестирует эта платформа, и если верить их итогам, то консерваторы получат всего 310 мест, а это меньше необходимого однопартийного большинства (326 мест). В то же время другие профессиональные прогнозисты пока дают правящей партии от 360 до 390 мандатов в новом парламенте. В пропорциональном разрезе дела уже сегодня обстоят хуже - еще недавно, в апреле, тори вели в опросах с преимуществом в 24%, теперь же (The Independent цитирует YouGov от 1 июня) их лидерство сократилось до всего лишь 3%. Общая картинка ныне такова - 42% у консерваторов, 39% за лейбористов, 7% у либеральных демократов.
В мандатах, а система в Великобритании, как известно, мажоритарная, расклад выглядит следующим образом. Консерваторы могут получить 310 мест (сегодня - 330), лейбористы - 257 (сейчас они контролируют 229 штыков), шотландские националисты - 50 (в данный момент - 54). За северными ирландцами зарезервировано, по сути, 18 мест, так что в роли четвертой партии выступают либеральные демократы, претендующие на 10 мест (при нынешних 9), еще три места принадлежат уэльским националистам, по одному могут получить "зеленые" и независимые кандидаты.
Вообще, глядя на эту картину, нельзя не задуматься, как Великобритании еще удается удерживать банальное единство - так, например, раз отдельного английского парламента не существует, надо ли понимать, что консерваторы и являются английской националистической партией? Но тори больше похожи на империалистов. А если бы такая "английская партия" завелась, смогла бы она получить места в парламентах Шотландии, Северной Ирландии или Уэльса? Как-то сомнительно. В частности, именно появление шотландских националистов (многократно усиленное заигрыванием тори с евроскептиками) начало вытеснять с севера страны лейбористов, так как эти националисты - более левые...
С партийной системой Великобритании вообще происходит любопытная трансформация. Стоит обратить внимание на яростные дискуссии под тематическими статьями в британских СМИ: читатели, которые называют себя "социалистами", не желают голосовать за лейбористов, называя их "новыми лейбористами, которые предали рабочий класс". Причем эти же "социалисты" полностью поддерживают Брекзит, поскольку считают, что ЕС - это клуб богатых корпораций. На что им отвечают, что "Новый Труд" Тони Блэра, Гордона Брауна и Эда Миллибэнда уже умер, а Джереми Корбин является настоящим социалистом, который, наоборот, за рабочий класс и против корпораций (а значит, и против ЕС - в нынешней извращенной логике борьбы мнений на острове). Только вот сам Корбин никогда не заявлял, что он против ЕС, поскольку считал, что база его партии как раз поддерживает европейскую интеграцию.
Похоже, часть левых избирателей еще не осознала, что левые либералы (проевропейские глобалисты) и впрямь больше не управляют партией. С 2005 г. Корбин голосовал против решений своей партии 238 раз. Причем сам Тони Блэр недавно заявил о том, что возвращается в политику, как говорится, "видя такое дело", и, если уж совсем прямо формулировать - куда катится Британия. А куда она катится - и, правда, сказать очень трудно. В частности, теракт в Манчестере повлиял на рейтинги островных политиков гораздо меньше, чем метания Терезы Мэй по ряду вопросов пенсионного обеспечения, а также ее отказ от участия в теледебатах. Технически оно может и верно - зачем оппонентам рейтинг повышать? Но вот общество как-то не оценило такой ход. А не оценило оно его, потому что с момента кампании вокруг референдума и итога голосования находится в состоянии невроза.
Ведь Брекзит преподносился безответственными пропагандистами как панацея от всех бед - в реальности же начался травмирующий процесс разбирательств и подсчетов, а перспективы развития экономики страны крайне туманны. В Уэльсе (как свидетельствует недавнее общение репортеров CNN на улицах городов региона) начали понимать, что выход из ЕС - дело дорогое и болезненное и не способно само по себе открыть новые предприятия, и создать новые рабочие места. На телевидение продолжают кипеть дебаты - мол, Британия вложила в ЕС с 1973 г. 180 млрд фунтов и не собирается больше ничего платить. К чему-то вроде этого склоняется и официальная линия - между тем, усиливший свои позиции после выборов в Нидерландах и Франции, Брюссель требует как минимум 100 млрд. Опять-таки, что значит, ЕС говорит - у Соединенного Королевства есть обязательства, просто нужно их выполнить...Это не такая уж и большая сумма, если сравнивать с устроенным британцами (вернее, будем объективны: англичанами и уэльсцами) континентальным Армагеддоном. А Терезе Мэй сегодня остается лишь атаковать дедушку Корбина, чьи фантазии вообще простираются за горизонт - он, мол, и Брекзит осуществит, и сохранит принадлежность к общему рынку, и граждане стран ЕС смогут сохранить свои рабочие места в Великобритании. Звучит это, конечно, совершенно нереально. А Корбин, в свою очередь, уже использует против Мэй и теракт в Манчестере, и два нападения с автомобилями и ножами в Лондоне. Лейборист стремится выставить премьера слабым и неспособным ответить на угрозы безопасности.
Корбин - это такая немного увеличенная копия Берни Сандерса или аналог Жан-Люка Меланшона, практически своего ровесника. Кстати, брат Корбина Пирс - один из известных в Британии противников теории глобального потепления, что опять-таки намекает, что у Корбина (космополитического сторонника объединения Ирландии), в общем, немало общего с мятежным Трампом. А возможно, и больше общего с Найджелом Фарриджем (изначальным идеологом Брекзита), чем с Тони Блэром, чей "новый лейборизм" он костерил весь период его существования. Так что Джереми Корбин, который помнит еще Вильсона и Каллагана на Даунинг-стрит, 10, на посту премьера опасен для единства Запада и глобализации - раз он сомневается, необходимо ли Великобритании вооружаться, то, что помешает ему открыть дорогу для выхода страны из НАТО? Этот лидер лейбористов считает, что у Соединенного Королевства врагов нет, а международный капитал является общим противником всех народов. В общем, в значительной степени, приход "старых лейбористов" к власти в Лондоне явно порадовал бы Владимира Путина - в их глазах он выглядит борцом с империалистическими хищниками, ведь поддерживали же они Уго Чавеса.
Между прочим 28 июня 2016 г. на фоне итогов референдума о выходе Великобритании из Евросоюза и массовых отставок членов лейбористского теневого кабинета 172 парламентария-лейбориста проголосовали за вотум недоверия Корбину и лишь 40 депутатов высказались в его поддержку. В тот же день премьер Британии Дэвид Кэмерон обратился в парламенте к лидеру оппозиционной партии лейбористов Джереми Корбину с просьбой "ради всего святого" уйти в отставку. Но тот и не подумал этого сделать (публично, конечно, лидер трудовиков не заявлял, что не считает Брекзит своим поражением) и, как видим, угадал, ведь на девятнадцатый месяц в статусе лидера партии Корбин получил шанс повести ее на выборы. Чем Брекзит не шутит?
Но, к счастью, проценты - процентами, а разговор именно о победе лейбористов пока что не идет. Речь идет о возможном поражении консерваторов, а это вовсе не одно и то же. В 2010 г. тори под руководством Дэвида Кэмерона тоже не набрали большинства - взяли больше мест, нежели лейбористы, но и толку? Им пришлось формировать коалицию (а это в британской системе не слишком-то и удобно) с либеральными демократами, чей лидер Ник Клегг стал вице-премьером. Но именно игрища Кэмерона с евроскептицизмом и его политика жесткой экономии натуральным образом съели рейтинг и фракцию либеральных демократов в прошлом парламенте. Сегодня их в его составе всего девять, а их новый лидер Тим Фэррон - уверенный еврофил. Если консерваторы под руководством Мэй не доберут до большинства, им придется обратиться за помощью к либеральным демократам, а их условием будет прекращение Брекзита.
Другой вариант, почти непредставимый - это шотландские националисты. Но те хотят вернуться в ЕС пусть даже ценой выхода из состава Великобритании, а фракция у них при этом, скорее всего, будет мощной.
Правительство меньшинства, которое утвердят, кроме тори, разные специфические мелкие группы - явно не то, ради чего Мэй шла на эти выборы. А она спровоцировала их прежде всего ради получения собственного мандата на проведение политической линии без оглядки на ту, с которой избирался Кэмерон. А также ради формирования собственного кабинета, а не того, который достался ей по наследству. И в котором она не могла бы сделать желаемые изменения, поскольку недавно сама была лишь одним из министров и фракционных лидеров. Итак, какие варианты существуют теперь?
Во-первых, консерваторы все еще способны взять 326 мест и создать однопартийное большинство. Это будет, впрочем, означать потерю по сравнению с 2015 г., но им ее в принципе простят. Видимо, придется смягчить те или иные позиции, однако Тереза Мэй получит собственное правительство, и тогда риск стоил того.
Во-вторых, тори не доберут до большинства и станут править "меньшинством", создавая ситуативные альянсы, но это чрезвычайно малоэффективно, в особенности учитывая, что Британия находится на счетчике у ЕС. Все равно они будут вынуждены идти на поклон к либеральным демократам (хотя те пусть еще сами попадут в парламент), а это, не говоря уже о более левых группах, опять-таки может обессмыслить Брекзит. Ведь теперь очень трудно вернуть все назад, вернее, за это тоже надо будет заплатить.
В-третьих, теперь нельзя отрицать возможность победы лейбористов - хотя они позади большинства на 69 мест и на 59 потенциальных штыков уступают консерваторам, но что если они наберут немного больше, а тори немного поменьше? Их фракции будут сравнимы, а вот договориться с шотландцами и либеральными демократами на каком-то варианте сворачивания Брекзита даже Корбину будет легче, нежели Мэй. Да только вот Корбин откровенно более неприемлем, чем Мэй в этом кресле с точки зрения глобальной безопасности.
Так что налицо некоторый парадокс. С одной стороны, лейбористы ослаблены странностями постимперской партийной системы, в которой краевая партия из Шотландии отгрызла у них важный электоральный регион.
С другой - они все еще могут выиграть из-за некоторой утери консерваторов связи с болеющей, испытывающей рессентимент, британской нацией, которая и сама не знает, чего она хочет, но обижается на ЕС.
С третьей - в интересах глобальной безопасности Джереми Корбина лучше не допускать к полномочиям премьера, иначе и Трамп с овчинку покажется. Но нужно отметить: хотя в самой фракции у него всего 40 сторонников (примерно пятая часть) он все-таки популярнее прошлого лидера Эда Миллибэнда, да и с Мэй скоро сможет сравняться по личному обаянию...
Похоже, нас ждет еще одно землетрясение на Британских островах. Но вдруг оно вернет Соединенное Королевство на столбовую дорогу цивилизации и предотвратит его распад?
