Путинофоб без амбиций. Будущий генпрокурор США не даст Трампу надеть ошейник на Мюллера
Практически состоявшееся — благодаря предварительному процедурному голосованию в Сенате — назначение Уильяма П. Барра генеральным прокурором США гарантирует выход несколько улегшегося в связи с выборами, бюджетным кризисом и Венесуэлой "русского дела" на новый виток.
Гвардеец Буша
Прежде всего следует отметить: кандидатура Барра, который уже был генеральным прокурором более года при Джордже Буше-старшем, продолжает демонстрировать, насколько короткая у Трампа скамейка запасных. Далее, с момента увольнения Джеффа Сешенса, причем в скандальной форме, прошло почти три с половиной месяца. За это время стало ясно, что конфликт президента с первым замом генпрокурора Родом Розенстайном неразрешим, а исполняющего обязанности Мэтью Уитейкера законодатели не пропустят из-за целого отряда скелетов в его шкафу. Хотя основным аргументом против кандидатуры Уитейкера было его публичное высказывание в отношении расследования Мюллера — он назвал его судом Линча.
Уильям Барр, по-видимому, возник в качестве кандидата на свою бывшую должность, поскольку обладает соответствующим опытом, а также ассоциируется с "моральной" эпохой Буша-старшего, хотя у него тоже могут возникнуть проблемы с Трампом, так как во время сенатских слушаний он, в общем, не демонстрировал особой лояльности президенту. В любом случае профильный комитет, который возглавляет Линдси Грэм, счел, что Барр не станет вмешиваться в расследование или его политизировать. Да и, в конце концов, расследование Мюллера должно в этом месяце уже огласить некие результаты.
Сам по себе Барр — личность весьма примечательная. Он уроженец города Нью-Йорка (что не могло не импонировать Трампу), его родители преподавали в Колумбийском университете, причем отец перешел из иудаизма в католицизм (это явление, похоже, получает все большее распространение в глобальных центрах). По базовому образованию Барр — политолог и китаист, бакалаврский и магистерский дипломы по этим специальностям он ожидаемо получил в Колумбийском университете. А вот доктором права стал уже в Вашингтоне. Иными словами, Барр изначально был нацелен скорее на политическую карьеру.
Первое место работы (1973–1977 гг.) вовсе не какая-либо юридическая контора, как это в основном происходит с выпускниками такого профиля, а Центральное разведывательное управление. Затем что-то вроде стажировки в офисе судьи, и вот, сразу же — Белый дом Рональда Рейгана, в котором он занял должность помощника заместителя директора правового управления.
После этого первого политического опыта Барр занялся-таки юридической практикой, но уже в 1989 г. Джордж Буш назначил его помощником генпрокурора США. Причем на этой должности он стал известен как поборник президентской прерогативы (это тоже не могло не привлечь нынешнего главу государства), обосновывал интервенцию в Панаму и прямые действия ФБР в иностранных юрисдикциях. Так что он, в общем, интервенционист. А значит, либо имел место компромисс с истеблишментом партии, либо взгляды Трампа все же эволюционируют, на что мы уже обращали внимание.
В мае 1991 г. Буш последовательно назначает Барра заместителем генпрокурора, затем исполняющим обязанности главы ведомства. В ноябре 1991-го Барр, добившийся похвал обеих партий (а комитетом Сената, который сегодня возглавляет Линдси Грэм, тогда руководил Джо Байден), принял присягу генерального прокурора.
На этом посту он запомнился, во-первых, перенаправлением усилий ФБР на борьбу с насилием уличных банд, которое удалось значительно сократить. Во-вторых, Барр жестко защищал государственные интересы, в частности, он стоял за помилованием Бушем фигурантов скандала "Иран-контрас". Между прочим, одним из организаторов этой операции был не кто иной, как Эллиот Абрамс, свежеиспеченный специальный представитель США по Венесуэле. Кстати, в этот же период работой с международными организациями занимался заместитель госсекретаря Джон Болтон. Так что в Белом доме сегодня подобралась теплая компания президентства Буша-старшего, что наводит на мысли о цикличности исторических периодов, учитывая нынешнее переиздание холодной войны.
Впоследствии Барр 14 лет проработал исполнительным вице-президентом и главным юрисконсультом телекоммуникационной корпорации GTE — в 2008 г. она слилась с Bell Atlantic и превратилась в заметного ныне игрока на этом рынке Verizon. Затем сотрудничал с разными корпорациями по вопросам государственного регулирования — в общем, такая вот успешная карьера без заноз и съездов с рельс.
(Не)удобный для всех
До выдвижения Трампом своей кандидатуры в прошлом декабре Барр рассматривался Белым домом в качестве главного юриста защиты для президента в рамках расследования Мюллера, в частности, потому, что он поддерживал увольнение Джеймса Коми с должности директора ФБР и указывал на конфликты интересов некоторых следователей в команде специального прокурора. Теперь же он получил поддержку 55 из 99 (поскольку вице-президент, председательствующий в Сенате, голосует лишь при равном количестве голосов за и против) сенаторов, и среди них трое демократов, так что официальное утверждение у Барра, похоже, в кармане.
Примечательно, что против Барра, по его словам, голосовал заделавшийся главным трампистом и письмоводителем от Трампа к Путину сенатор от Кентукки Рэнд Пол, чья позиция с годами становится все более пророссийской. Как, кстати, и у его отца Рона Пола, десятилетиями представлявшего в Палате представителей Техас, и не исключено, что это явление связано с пожертвованиями. Так что правые радикалы, по-видимому, Барру не доверяют, как и крайние левые, поэтому Барр является оптимальным выбором на эту должность умеренных политиков от обеих партий, согласованным с президентом.
Но как он поведет себя по отношению к расследованию Мюллера и другим "русским делам"?
Барр является жестким противником нелегальной иммиграции и судебной волокиты, сторонником смертной казни, вопрос абортов он относит на усмотрение законодателей штатов (но при этом пишет в журнал "Католический юрист" о том, что американская политическая система зиждется на ценностях иудео-христианской цивилизации). В 2016 г. Барр изначально поддерживал Джеба Буша, а также заявлял, что, хотя и нечего "огород городить" вокруг Хиллари Клинтон, расследовать урановую сделку с Россией необходимо (что, кстати говоря, и впрямь небесполезно в свете приближающихся санкций против российского энергетического сектора). Что касается расследования русского скандала, то у Барра была горячая дискуссия с Родом Розенстайном в отношении увольнения Коми: он считает, что Трамп действовал в рамках своих полномочий. Мюллера он тоже "куснул" — неэтично, мол, нанимать в команду следователей лиц, делавших пожертвования Демпартии. Но демократов он привлек тем, что заявил: результаты самого расследования должны быть полностью преданы огласке.
Так что, в общем, можно сказать, что Барр — удачная кадровая находка. Он принадлежит к юридической элите страны, в самой Республиканской партии его можно назвать умеренным, каких-то парализующих секретов в его отношении никому пока обнаружить не удалось, в мае этого года ему исполнится 69 лет, и, хотя американская политика явным образом "стареет", похоже, в сенаторы он не собирается.
В интересах государства
Последнее обстоятельство важно в том смысле, что того же Майка Помпео уже соблазняют возможностями попасть в Сенат в каком-нибудь удобном штате. Да и многие, по-видимому, в Белом доме посматривают на места в законодательной власти, поскольку судьба президентских выборов 2020 г. сегодня представляется весьма туманной. Растет вероятность возникновения соперников действующему президенту в его же собственной партии, а это чревато запрограммированным поражением.
При этом Трампа пока что спасает проблематичная ситуация в лагере демократов — похоже, они могут повторить ошибку республиканцев 2016 г., когда в президенты намылилось слишком много политиков, причем они конкурировали за одни и те же ниши избирателей либерального фланга. К примеру, Берни Сандерс намекает, что он вновь не прочь попробовать, в то время как крайних левых политиков помоложе, объявляющих о своих амбициях, достаточно. Кроме того, демократы отчего-то вбили себе в голову, что США готовы к левому повороту, но результаты выборов, на которых Демпартия победила, вовсе об этом не свидетельствуют. Радикалы вроде пуэрториканки-левачки Окасио-Кортес прошли в нижнюю палату (в ее случае — ранее, на досрочных выборах в округе) там, где и должны были пройти, а в целом левый избиратель голосовал за умеренных, классических таких центристов. Устает от бесконечного хайпа и республиканский избиратель, так что с правой стороны от центра тоже идет поиск более традиционных кандидатов.
В любом случае перевыборы не будут для Трампа и его команды, подверженной рекордной текучке (Пентагоном и тем руководит исполняющий обязанности), легкими. Это хороший мотив положиться на надежных профессионалов без амбиций публичных политиков, гонящихся за расположением избирателей. В этом смысле Барр именно такой — политические обозреватели в США считают его обладателем этакого суховатого высокого интеллекта и носителем здравого смысла. По-видимому, это назначение порадует и избирателей-католиков, которые, впрочем, сегодня концентрируются на политиках латиноамериканского и ирландского этнического происхождения.
Как ветеран администрации Буша-старшего, имевший непосредственное отношение к центральноамериканской эпопее тех времен, Барр точно без каких-либо симпатий относится к режиму Путина. Что касается расследования Мюллера, то здесь важно, кто станет новым первым заместителем генпрокурора, непосредственно курирующим ФБР и команду специального прокурора. Таковым, возможно, станет Джеффри Розен, нынешний заместитель министра транспорта, в прошлом работавший в юридической фирме, с которой сотрудничал и Барр. Вообще, думается, что приоритетом для Барра будет именно закон и политического вмешательства в это расследование он не допустит. Из его практики следует, что, пребывая на государственных должностях, он отстаивал именно интересы государства, а не конкретных личностей. А такие люди, несомненно, являются оружием обоюдоострым.