Путин подождет. Как Си Цзиньпин будет делать Китай снова великим
В Китае происходят два события, которые будут оказывать влияние на войну России против Украины
4 марта в Пекине начался съезд Народного политического консультативного совета (НПКР), совещательного органа при правительстве; а 5 марта – первый после избрания Си Цзиньпина на третий пятилетний срок съезд Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), главного законодательного органа страны. Сессии продлятся примерно две недели.
Цель конгрессов, в которых принимают участие тщательно отобранные лица, — дальнейшее цементирование власти Си Цзиньпина. В 2018 г. Си удалось преодолеть внутреннее сопротивление и "сломать" неписаное правило двух пятилетних сроков. Тогда, пять лет тому назад, Си создал условия для собственного пожизненного пребывания на высшем уровне власти в КНР. Сейчас же фактически завершается процесс его канонизации наряду с Дэн Сяопином и Мао Цзэдуном. Он должен окончательно стать центром тяготения во всей китайской компартии, а значит, и в стране. То есть, автократия в Китае значительно усиливается.
С другой стороны, есть важные факторы, которые интересны, прежде всего, нам, украинцам. Особенно в контексте решения Пекина все же втянуться в решение или продолжение полномасштабной войны, которую Россия развязала против Украины.
Экономика, технологии, оружие
Перед стартом ВСНП Си презентовал свою программу постковидного восстановления страны, в которой приоритетным направлением является возрождение экономики, перенесшей сокрушительный удар из-за пандемии и из-за политики "нулевого ковида" — трехлетнего локдауна в стране, негативно отразившегося на бизнесе и гражданах. Эти факторы повлекли за собой более чем скромный трехпроцентный рост экономики. Хотя и этот показатель многие экономисты в прошлом году считали завышенным.
От политики "нулевой терпимости к Covid-19" Пекин был вынужден отказаться, когда в стране вспыхнули неожиданно для Си массовые акции протеста.
Он ощутил угрозу, и правительство КНР начало менять подходы с целью успокоения граждан, местного бизнеса, иностранных инвесторов. Китайцам было обещано возвращение к нормальной жизни.
Это и было закреплено в представленной Си программе, где целью определяются рост ассигнований на социалку, образование и 5-процентный рост экономики. Этот показатель не выглядит больно уж оптимистичным, поскольку является самым низким за 30 лет. Скорее прагматичным. Правительство КНР признает, что ситуация в стране тяжелая, но предлагает аккуратный оптимизм с учетом реалий – 5% роста ВВП. Цифра не столь высока, но является демонстрацией стремления правительства создать условия для возобновления бизнеса и возвращения инвесторов.
Давление и ковид
Последний пункт – крайне важный для режима Си, из-за ощутимого оттока иностранного капитала. Ведь именно популярность оффшоринга с конца 90-х обусловила массовій приход в Китай топовых мировых корпораций. Если взять отдельно США, то американский бизнес с 1980-х по 2014 г. увеличил часть рабочей силы за рубежом с 30% до 60%. В большинстве случаев она находилась именно в Китае благодаря дешевой рабочей силе и стремительному развитию соответствующей инфраструктуры.
Однако пандемия положила этому конец – пострадали логистические цепочки. Это первый фактор. Второй – демографический, поскольку опять-таки из-за перманентного локдауна уменьшилось количество кадров на предприятиях.
Но существует и третий фактор, лишь отчасти аффилированный с ковидным кризисом – это усиление автократических тенденций в Китае и его растущая агрессивность на внешнеполитической арене. Иностранный бизнес не желает становиться жертвой режима Си из-за своей принадлежности к той или иной стране из списка оппонентов или даже противников Пекина. Тем более что некоторые известные корпорации уже попали под удар Китая в рамках вендетты за решение правительств стран их происхождения: это и шведская Ericsson из-за запрета оборудования Huawei в этой стране, и японско-южнокорейские супермаркеты Lotte – из-за размещения систем ПРО THAAD в Южной Корее, и обвинения в адрес автоконцерна Stellantis (Peugeot, Citroën, Chrysler, Opel, Maserati) в недостаточном уважении к китайским клиентам и т.д.
Такой откровенный политический буллинг повлек за собой масштабный выход бизнесов из КНР в более "дружественные государства" и, конечно, более стабильные и в такие, которые играют по правилам. Новый тренд получил название "френдшоринг".
К примеру, Volvo откроет первое за 60 лет предприятие в Европе — в Словакии. Однако больше всего выиграют все же другие азиатские державы, которые могут предложить то, чем когда-то "взял" корпорации Китай – сравнительно дешевой и достаточно квалифицированной рабочей силой, развитой инфраструктурой. Прежде всего, это Вьетнам и Индия. Во Вьетнам уже переезжают Apple, Samsung и Adidas. А известный американский производитель игрушек Hasbro производство из Китая перенес сразу и в Индию, и во Вьетнам.
Согласно опросу, который Торговая палата ЕС в КНР провела в июне прошлого года, покинуть Китай планируют 23% западных компаний. Они, в частности, рассматривают те же Вьетнам и Индию, а также Турцию и Сербию. Недавно начали присматриваться и к Украине.
Российский фактор
Утрата Китаем экономической и политической привлекательности для иностранного бизнеса приводит также к ослаблению его позиций в плане регионального влияния. И в то же время дает шанс другим игрокам усилить собственное влияние в регионе, да и на международной арене. Это и Вьетнам, имеющий богатую историю территориальных споров с Китаем. И опять-таки Индия – давняя региональная противница КНР.
Экспорт этих двух стран в 2021-2022 финансовом году уже существенно увеличился: Вьетнама — на 19% (до $327 млрд), Индии – на 43% (до $418 млрд).
На политических позициях Китая отразилась и его непонятная позиция относительно российской войны против Украины, которая скорее была поддержкой, чем нейтралитетом.
И что примечательно, Индия, которую, правда, тоже критиковали за слишком большой интерес к российским энергоресурсам, позволила себе уколоть Китай в этом вопросе. По информации Bloomberg, во время саммита министров финансов и глав центробанков стран "Группы двадцати" индийская сторона давила на Россию и Китай, чтобы они в коммюнике мероприятия признали войну войной. Те не согласились, и Индия как председательствующая сторона обнародовала собственное резюме с соответствующими формулировками.
Характерно, что и этот выпад Индии как свидетельство ослабления влияния Китая, и в целом выше упомянутая программа Си, происходят на фоне заявлений европейских лидеров о том, что доказательств намерения Китая все же предоставить России оружие, о котором ранее стало известно Вашингтону, нет. Штаты и Европа достаточно четко дали понять Пекину, что это решение будет иметь последствия. И, по всей вероятности, КНР все же решила поставить этот вопрос на паузу, если не отказаться от идеи.
То есть внутренние кризисы в Китае оказались гораздо более сильными и актуальными для Си в контексте сохранения власти, чем его геополитические игры на истощение США и Европы руками России. И все потому, что как глобальная (некогда) фабрика Китай нуждается в западных рынках и западных инвесторах для достижения цели в 5% ВВП постковидного восстановления страны. И, конечно, для дальнейшей конкуренции со Штатами, но с избеганием прямой конфронтации.
По крайней мере, сейчас. Поскольку от миссии сдвинуть США Си не отказывается. Об этом свидетельствуют два других блока из программы лидера КНР.
Первый – это акцент на технологиях и достижении независимости в науке. В Пекине на примере России еще раз убедились в сверхважности технологий: современная техника и оборудование в меньшем количестве эффективнее устаревших, пусть и многочисленных образцов предыдущих поколений. И согласно исследованию, которое по заказу Госдепа США провел Австралийский институт стратегической политики (ASPI), Китай уже опережает Штаты в 37 из 44 технологий в сферах обороны, космоса, робототехники, ИИ, квантовых технологий, энергетики и т.д. Программные установки Си свидетельствуют о том, что движение в этом направлении продолжится.
Момент второй – это увеличение военных расходов. Китайское правительство заложило 7%, а это значительное увеличение военного бюджета КНР — до $225 млрд, хотя и все равно он в четыре раза меньше военного бюджета США.
Если подытожить, то вероятная ориентация Си Цзиньпина на урегулирование внутрикитайских проблем – это плохие новости для России и неплохие для нас. Однако перспектива отложенного столкновения США и Китая не дает повода для оптимизма. С другой стороны, окончательное поражение России лишит Китай одного из инструментов давления на США и ЕС, поэтому есть смысл предположить, что Пекин и дальше будет поддерживать Москву, но по-прежнему – политически и через разные теневые схемы.
