"Любі друзі" Трюдо. Почему в Канаде судят своих граждан за взятки в Ливии
На днях в Канаде разразился большой скандал, в который оказался втянут премьер-министр страны Джастин Трюдо.
Премьерские неприятности
Благодаря публикации в газете Globe and Mail, на свет всплыла история о том, как Трюдо оказывал давление на генерального прокурора Джоди Уилсон-Рейбоулд, с целью воспрепятствовать расследованию дела о коррупции и мошенничестве против инженерной компании SNC-Lavalin Group Inc., которую обвиняют в даче взятки - а генпрокурор этому давлению поддалась. При этом взятки раздавались не в Канаде и не прямо сейчас, а в Ливии во времена Каддафи, где SNC-Lavalin подкупала чиновников для получения выгодных инфраструктурных контрактов в нефтегазовой сфере.
Трюдо пока держится, хотя и не смог опровергнуть обвинения. Но его главный политический советник и близкий друг еще с университетских времен, Джеральд Баттс уже ушел в отставку. Джоди Уилсон-Рейбоулд, две недели назад переведенная "в рамках переформатирования правительства" с должности министра юстиции и генерального прокурора, которую она занимала с ноября 2015 по январь 2019 года, на должность уровнем ниже - министра по вопросам ветеранов, привлечена пока в качестве свидетеля. Менеджеров SNC-Lavalin со страшной силой трясут, проверяя всю их деятельность под увеличительным стеклом. Суд должен начаться в апреле, но в газетах уже обсуждают, что делать с SNC-Lavalin, чтобы не пострадали непричастные - инвесторы и работающие там люди.
Дело обещает быть запутанным, долгим и скандальным, а его детали от нас бесконечно далеки и потому не очень интересны. При этом дело само по себе довольно рутинное: SNC-Lavalin регулярно ловят на взятках, розданных в третьих странах. Компания платит штрафы или топит дела в судах, менеджеры, непосредственно осуществлявшие подкуп, иногда садятся, иногда выходят сухими из воды, а взяткополучателей из третьих стран, если они обнаруживаются в Канаде, попросту депортируют.
Масштабы нынешнего скандала обусловлены тем, что в него втянут премьер, в остальном это довольно обычная история. Нас же интересуют не детали дела, а сам подход, логика следователей. Ведь, казалось бы: ну, хорошо, давали взятки, где-то и кому-то. Но это же были местные особенности ведения бизнеса - и как было не дать? Вот вам задача: есть дикари, и, чтобы работать на их территории, вождю надо выставить ящик стеклянных бус и ящик табака, а еще напоить его виски. После чего довольный вождь рыкнет на своих подданных, и все завертится. А без этого никак. Пока вождь трезвый и злой - дело с места не сдвинется. И никто тут не виноват, даже вождь, просто такова объективная реальность. Ну, вот так устроены отсталые племена и общества.
Если же пойти на принцип, упереться и не поить вождя виски, то придут другие, напоят, и перехватят контракт. То есть, на первый взгляд, повода для уголовного преследования нет вообще. Взятка дана чиновникам другого государства, за контракты, полученные в этом государстве. И пусть бы власти Ливии, или, скажем, Индии - был в истории SNC-Lavalin и такой эпизод, или еще какой-то дикой страны и беспокоились бы по этому поводу. Это их дикарские пляски - пускай себе и пляшут, или не пляшут, а стараются жить как приличные люди и сажают своих взяточников. Или, как в России, принимают законы о неподсудности за взятку, полученную под давлением обстоятельств непреодолимой силы. Если все-таки решат бороться со взятками, и захотят наказать взяткодателей, пусть обращаются в Канаду - но по своей инициативе. И вот тогда их обращения можно будет рассмотреть. Но зачем же самим канадским властям, безо всяких жалоб со стороны стран, где за взятку контракты были розданы, тревожить у себя дома своих уважаемых людей? В чем их интерес и какое им дело до всего этого?
Ответ на этот вопрос разбивается на две части - на объяснение необходимости именно такого подхода - а он, как мы увидим, сугубо прагматичен, и на юридическую базу. Начнем с необходимости.
Зачем это надо вообще?
Если бы речь шла о ящике бус и ящике виски, как это было в старые добрые времена, лет 200-300 назад, то зло от такой взятки было бы куда меньшим. В том смысле, что даже набрав сотню ящиков таких бус, наш вождь не смог бы переехать в развитую страну. И там, открыв торговлю этими бусами (или виски, пусть даже так), стать уважаемым человеком в силу имущественного статуса, и при этом, обладая возможностями, которые дает богатство, по-прежнему вести себя как дикарь, пренебрегая общими правилами поведения. Иными словами, зло, хотя и подпитываемое взятками, оставалось бы в собственной локации, не распространяясь на развитые страны.
Трудно сказать, кто первый столкнулся с тем, что мир изменился, и границы стали прозрачными для разжиревшего на взятках зла. За условную точку отсчета можно принять Францию 60-х годов прошлого века, когда вдруг обнаружилось, что выходцы из французской части Африки, разбогатевшие на откатах, полученных в обмен на содействие в реализации белых проектов, и переехавшие с нажитыми деньгами во Францию, оказались не в силах отказаться от старых кулинарных привычек, и потихоньку жрут людей.
Но это была лишь первая ласточка. Быстро выяснилось, что новые богачи работают на Западе привычными методами, коррумпируя и разлагая уже его, а не те страны, из которых они вышли. Последствия бывают ужасны. К примеру, степень разложения Запада, достигнутая российскими племенными вождями, прорвавшимися туда с крупными деньгами, такова, что ставит под вопрос существование всей западной цивилизации как таковой, в том виде, в каком она существует сегодня.
Впрочем, российская проблема ввиду ее масштабов и специфики уже выделилась в отдельное явление. При этом никаких вариантов ее решения Запад пока предложить не может. Россия успешно пожирает и разлагает его изнутри.
Но вернемся к нашим, сравнительно мелким и невинным, коррупционерам из Ливии, Индии, и других подобных стран. Было обнаружено, что, разжирев на взятках, они норовят перебраться на Запад, где становятся источниками коррупционного заражения. То есть, семена коррупции, посеянные в рамках экономической Realpolitik, возвращаются назад и дают пышные всходы.
Кроме того, прецеденты с раздачей крупных взяток в слаборазвитых странах неизбежно становятся известны и чиновникам развитых стран, а это рождает у них нездоровые соблазны. Вот, чтобы далеко не ходить за примерами: в конце января нынешнего года против SNC-Lavalin было открыто дело о взятке, данной за получение контракта на ремонт моста в Монреале в 2000 году.
Наконец, такие взятки разлагают и саму отсталую страну, в которой они раздаются, окончательно лишая ее шанса на развитие. По сути, это повторяет ситуацию со спаиванием народов, неспособных нормально усваивать алкоголь. Да, на спиртовой смазке дела с ними идут проще и веселее, но в результате туземцы спиваются в ноль, и с ними становится невозможно вести никаких дел вообще.
Из этой ситуации, как известно, есть два выхода. Первый: споить туземцев окончательно, дать им передохнуть - с ударением на "о", и на освободившейся территории построить развитой социализм. Это советский подход. Второй подход, западный: запретить продавать алкоголь туземцам. А также дарить им его, и даже наливать, пригласив в гости. То есть, вообще запретить контакты между туземцами и алкоголем, сделав их наказуемыми уголовно - по отношению к тем белым, которые их допускают, ну, а туземцев просто гнать вон из питейных заведений.
Естественно, что на этом пути будут нарушения, и много будет их, особенно поначалу, поскольку спаивать туземцев - дело крайне выгодное. Естественно, что удачливые, то есть, непойманные нарушители будут более успешны в делах с туземцами, чем честные люди, не продающие им алкоголя. Естественно, что туземцы, которым злые пришельцы не будут давать спиться и вымереть, будут этим крайне недовольны, и станут кричать о дискриминации, а также пытаться протащить к себе алкоголь контрабандой уже собственными силами. Тем не менее, проводя эту линию неуклонно и методично, можно достичь некоторых успехов. Так вот, ровно такой же подход было решено реализовывать по отношению к взяткам, раздаваемым чиновникам слаборазвитых стран: запретить такую практику на международном уровне, а тех, кто будет на ней пойман - наказывать.
И, наконец, еще один аспект проблемы: мир стал глобален. А с ним глобализировалась и коррупция. Иными словами, борьба с коррупцией тоже нуждалась в международном регулировании.
Как это устроено юридически
В 1997 году в Стамбуле странами ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) была подписана Конвенция по борьбе с подкупом должностных лиц иностранных государств при проведении международных деловых операций. Страны, подписавшие ее, обязались принять законодательство, предусматривающее уголовную ответственность за подкуп иностранного публичного должностного лица. На основании этой конвенции были приняты национальные законы. В частности, в Канаде это Закон о коррупции иностранных публичных должностных лиц (CFPOA). В США, которые не входят в ОЭСР и не подписывали Конвенцию, есть аналогичный по смыслу Закон о коррупции за рубежом (FCPA ) 1977 года.
Это эффективно?
Здесь можно поспорить. По факту дела обстоят так: международные корпорации по-прежнему массово дают взятки для продвижения своих интересов, часто попадаются, а попавшись, зачастую идут на сделку с правосудием, оплачивая крупный штраф. Помимо убытков от штрафа уже сам факт огласки не лучшим образом влияет на их имидж.
Общая же тендеция такова: практика борьбы с коррупцией на международном уровне становится все более широкой, а список пострадавших от нее корпораций растет. То есть, отношение к международной коррупции становится все менее и менее терпимым.
Конечно, искоренить коррупцию полностью, как явление, невозможно. Тем более это невозможно тогда, когда речь идет о работе в странах, в которых коррупция является системообразующей. Но законы, противодействующие коррупции на международном уровне, по меньшей мере, играют роль фактора сдерживания и морального давления. Они не позволяют легализовать эту практику, и заставляют коррупционеров действовать осторожнее, принимая во внимание риски разоблачения.
