Преемник Каримова определился?
31 августа премьер-министр Узбекистана Шавкат Мирзиеев впервые заменил президента республики Ислама Каримова на торжествах, посвященных Дню независимости страны. И здесь наличествуют две важные детали.
Первая: это является косвенным признанием того, что Ислам Абдуганиевич находится, как минимум, в бессознательном состоянии, ведь как бы слаб здоровьем ни был правитель Узбекистана, вряд ли находясь в сознании он пропустил бы 25-летие государства, которое, по сути, создал сам (он первым из руководителей республик советской Средней Азии заявил о выходе из состава СССР).
Вторая деталь - сами празднества максимально сокращены по объему и продолжительности. С одной стороны, такой сценарий мог быть запланирован заранее в связи с неким продолжительным ухудшением состояния президента. С другой стороны, очевидно, что вокруг его постели происходит борьба за власть - ведь в церемониях принимает участие именно премьер-министр (в то время как его основной соперник и первый заместитель Рустам Азимов, как сообщалось, помещен под арест - правда, сотрудники подчиненного Азимову Минфина в комментариях местному отделению российского агентства "Спутник" это отрицают ), а не председатель Сената республики, который согласно конституции должен был бы выполнять обязанности главы государства.
Соответственно, если Каримов мертв, то верхушка Узбекистана явно пока не готова это признать, а если жив, то она и сама находится в подвешенном состоянии - и при всем маккиавелизме Каримова вряд ли бы он прибег к настолько впечатляющему спектаклю. Эти маневры, в любом случае, указывают, что источникам "Ферганы", столь нелюбимой ташкентским режимом (и вынужденной несколько дней противостоять явно инспирированным узбекскими силовиками обвинениям в дезинформации) можно доверять.
В особенности, если учесть, что "серым кардиналом" политической жизни в Узбекистане является не какой-нибудь пугливый олигарх-коммерсант, а глава местной службы безопасности Рустам Инноятов.
Инноятов, надо сказать, разведчик потомственный, опытный (прошел Афганистан) и профильный - по "образованию прикрытия" он является специалистом по иранской филологии (а это, кроме прочего, может означать некоторое присутствие таджикских корней, что в сложносплетенной конструкции власти в Узбекистане немаловажно). Интересно, что в отличие от многих других функционеров в Ташкенте, Инноятову, входящему в черный список ЕС по Узбекистану из восьми человек, бежать (кроме Москвы или Тегерана, и то вряд ли) некуда. Поэтому, вероятно, ключевую роль в ташкентском пасьянсе сегодня, как и ранее в ходе тех или иных политических неурядиц в республике играет все-таки глава службы безопасности, а также, возможно - министр обороны Кабул Бердиев. Хотя бы в силу того, что обе дочери Каримова - Гульнара и Лола - до самого недавнего времени находились в опале.
В силу форс-мажорных обстоятельств эта ситуация могла измениться, и вот почему. Судя по происходящему, Ислам Абдуганиевич все же не принял никаких распоряжений на случай своего, так сказать, вынужденного отхода от дел (иначе, возможно, не затевал бы и последних президентских выборов). Поэтому ни у одной из очевидно соперничающих между собой дворцовых партий банально не достает легитимности, и в такой комбинации роль дочерей важна хотя бы потому, что они - Каримовы.
Здесь следует сказать вот о чем: в обсуждении политического кризиса в Узбекистане зарубежными комментаторами вольно или невольно присутствует ряд примитивизаций, которые не способствуют прояснению картины общественно-политических и социально-экономических процессов в этом государстве. Во-первых, это излюбленный конек постсоветских политологов, а именно рассуждения о кланах и их роли в прошлых и нынешних событиях. Дело в том, что кланы, конечно, имеют место быть, но: а) приобрели форму местничеств, а это далеко не то же самое, что простые семейные организации; и б) Узбекистан, в конце концов, является одной из древнейших городских цивилизаций, с вековой аристократией, уничтожить которую не смогло ни российское, ни советское владычество.
Из обстоятельства "а" следует необходимость сохранения баланса, причем сложносочиненным путем, а из обстоятельства "б" - необходимость одобрения "мандата" следующего правителя всем традиционным аристократическим слоем. И в этом смысле у ташкентца и выпускника Оксфорда Рустама Азимова, как считают профильные обозреватели, шансы на занятие трона продолжают сохраняться.
Но исполнительную власть все же возглавляет выходец из Джизакской области Шавкат Мирзиёев, который, с одной стороны - возможно, как и сам Каримов, имеет таджикские корни, а с другой стороны был назначен им губернатором родной для президента Самаркандской области.
При этом у премьера по биографии "западного" налета нет, и может именно поэтому Мирзиеёва и считают более склонным к пророссийским настроениям. Во-вторых, Узбекистан, несмотря на периодическое заигрывание (но при этом обладающее совершенно прагматическими чертами) с Москвой, Вашингтоном, Анкарой и Пекином - был и остается довольно закрытой страной и при этом демонстрирует немалую специфику. К примеру, в 90-е молодой Каримов считался весьма прогрессивным автократом и воплощал смелый курс рыночной либерализации - так, крупные корейские корпорации пришли в Узбекистан раньше, чем в другие постсоветские страны. Но при этом ОДКБ создавалась именно в Ташкенте, при том что в начале 2010-х собственно Ташкент и заморозил свое собственное участие в блоке. Пусть и противоречивый, но внешний PR республики в странах Запада никогда не уступал, к примеру, казахскому.
Критики режима утверждают, что репрессивность правительства, коррупция и создание огромного слоя чиновников (и бюджетников в целом) за годы, прошедшие после восстания в Андижане, давно нивелировали эти успехи, о чем свидетельствует и усиление миграционных потоков из Узбекистана. Тем не менее, те извне, кто сегодня негласно соперничают за влияние в Ташкенте, могут выиграть по-крупному.
Густонаселенный и богатый ресурсами Узбекистан с его военно-политическим потенциалом - увесистая гирька на весах баланса сил в Центральной Азии. Но к этому выигрышу прилагается и багаж - загнанные Каримовым в подполье, но сохраняющие влияние на народные массы мусульманские группировки социал-консервативного профиля (в стилистике "Братьев-мусульман") готовые, в случае долгой смуты в верхах взорвать как сам Узбекистан, так и всю Центральную Азию.
