Право на расу. Верховный суд США признал неправомочными два случая расовой дискриминации абитуриентов
Но этот вердикт ещё не означает, что черные абитуриенты во всех штатах не будут получать дополнительных баллов за свою расовую принадлежность
"Позитивная дискриминация" существует в США с 1961 года, когда президент Джон Кеннеди подписал указ о её введении, в частности, при поступлении в колледжи и вузы, а также при приеме на госслужбу. По замыслу Кеннеди, это должно было дать шанс черным претендентам, имеющим худший уровень подготовки, чем выходцы из белых семей, но, возможно, способным раскрыть свои дарования в дальнейшем. Со временем позитивную дискриминацию стали применять и в отношении латиноамериканских семей — по мере роста латиноамериканской общины в США. Как и решение Кеннеди, это имело очевидную политическую подоплеку: любая администрация Белого дома, выступающая за введение или сохранение положительной дискриминации, может рассчитывать на бОльший кусок голосов позитивно дискриминируемых общин. Это и позволило позитивной дискриминации дожить до наших дней, глубоко укоренившись в американском обществе. Что же касается достижения большей социальной справедливости, а также выявления глубоко зарытых талантов, то здесь результаты шести десятилетий практики выглядят, как минимум, спорными. БОльшая часть интеллектуальной элиты США по-прежнему белая, правда, она быстро "желтеет" за счет азиатской составляющей, и быстрее всего — в области технических наук. При этом, азиаты подвергаются расовой дискриминации при поступлении в вузы наравне с белыми. Черные же по-прежнему удерживают первенство в баскетболе, а совместно с латинской общиной – в криминальной части американского общества, где они ожесточенно конкурируют друг с другом. Зато благодаря позитивной дискриминации в США пышно расцвел агрессивный черный расизм, занявший прочные позиции и в университетах.
С дискриминацией всё непросто
Демонтировать систему позитивной дискриминации (ПД) — с учетом многоуровневого, от федерального к отдельным штатам, законодательства США — крайне сложно во всех смыслах: в юридическом, политическом и практическом, на уровне реального правоприменения. Зато можно не сомневаться в том, что тема отмены ПД станет одной из самых горячих на ближайших президентских выборах 2024 года. Президент Джо Байден уже заявил, что категорически не согласен с решением ВС и "не позволит ему стать последним словом". Байден также заявил, что ВС США "не обычный суд", сославшись на то, что из девяти судей шесть являются консерваторами и только трое — либералами. Эти заявления были ожидаемы, поскольку черные и латинос составляют существенную часть как "ядерного" электората Демократической партии, так и колеблющихся, за голоса которых в ходе избирательной кампании, в основном, и идет борьба. В свою очередь, экс-президент и все еще вероятный кандидат в президенты США от Республиканской партии, Дональд Трамп, окучивая свой электорат, назвал 29 июня — день, когда ВС вынес свое решение, — "великим днем". "Американцы с необычайными способностями и всем необходимым для успеха наконец-то получат вознаграждение", — написал он в Твиттере.
Действующий министр образования Мигель Кардона, чья фамилия напоминает о позитивной дискриминации в отношении американцев латинского происхождения, обрисовал практические подходы к ситуации. Кардона заявил, что Верховный суд "отнял очень важный инструмент, который руководители университетов использовали для обеспечения разнообразия в кампусе". "Но это не отняло у нас намерения добиваться, чтобы наши колледжи состояли из очень разных студентов, как и наша страна", — продолжил он, добавив, что Белый дом в ближайшее время выпустит руководство для университетов с инструкциями о том, как юридически поддерживать разнообразие – то есть, как обходить постановление Верховного суда.
Таким образом, любой демонтаж системы ПД будет жестко саботироваться на самом высоком уровне, в том числе и по прямому указанию нынешней администрации Белого дома. Кроме того, в самих университетах сформировано устойчивое расовое лобби, поддерживающее дискриминацию белых и желтых абитуриентов, студентов и преподавателей. Независимо от исхода выборов 2024 года, это противостояние способно длиться десятилетиями.
Что именно решил Верховный суд и как это соотносится с американским общественным мнением
Попытки добиться отмены ПД в Верховном суде предпринимались и ранее, в 1978 и 2016 годах, но безуспешно. Верховный суд США укрывался за тем, что расу студентов можно учитывать при поступлении лишь "как один из многих факторов, влияющих на принятие решения". Суды других инстанций рассматривали подобные дела в среднем раз в пять лет, и принимали решения как за ПД, так и против неё.
С формальной точки зрения ВС вынес решение по двум конкретным случаям, связанным с поступлением в Гарвард и в Университет Северной Каролины (UNC), 6-3 против UNC и 6-2 при одном воздержавшемся против Гарварда. В обоих случаях судьи встали на сторону организации "Студенты за справедливое поступление", основанной активистом-юристом Эдвардом Блюмом. Её аргументы опирались на Раздел VI Закона о гражданских правах 1964 года, который запрещает дискриминацию по признаку расы, цвета кожи или национального происхождения. Поскольку речь идет о конкретных случаях а не о конституционности ПД в целом, решение ВС не является окончательным прецедентом. Оно имеет лишь некоторое прецедентное значение, как последнее по времени решение по такому делу, но его прецедентность в каждом конкретном случае небесспорна, и нуждается в судебном подтверждении.
Комментируя решение ВС, главный судья Джон Робертс написал: "Многие университеты слишком долго ошибочно заключали, что пробным камнем индивидуальности человека являются не преодоленные трудности, приобретенные навыки или извлеченные уроки, а цвет их кожи". Но это мнение судьи, а не суда в целом. В тексте же решения отмечено, что политика UNC и Гарварда была "благонамеренной", а университетам не следует запрещать рассматривать "рассуждения заявителя о том, как раса влияет на его/ ее жизнь".
Зато Робертс высказался значительно резче: "Процесс приема в Гарвард основан на пагубном стереотипе, согласно которому черный студент обычно может принести что-то, чего не может предложить белый человек". В еще большей степени Робертса беспокоит то, что американская судебная система "выбирает победителей и проигравших на основе цвета их кожи". Позицию судьи Робертса (белого) полностью поддержал судья Кларенс Томас (черный), давний и последовательный борец с ПД, считающий ее вопиюще антиконституционной практикой. "Самопровозглашенная праведность университетов не дает им лицензии на дискриминацию по признаку расы", — заявил он.
Противники отмены ПД упирают больше на эмоции, чем на юридические аргументы. Кетанджи Браун Джексон, первая черная женщина, назначенная в Верховный суд, заявила, что его решение стало "трагедией для всех нас", и что с "забвением [принципа] "дай им съесть торт" большинство [ВС] объявляет о "дальтонизме для всех" юридическим указом". Еще одна несогласная, судья Соня Сотомайор (белая), заявила, что решение ВС "закрепляет поверхностное правило дальтонизма как конституционный принцип в эндемически сегрегированном обществе".
Эдвард Блюм, основатель организации "Студенты за справедливое поступление", высказал удовлетворение решением ВС, назвав его "началом восстановления правового соглашения, которое связывает воедино нашу многорасовую и многоэтническую нацию", и подчеркнул, что "дискриминационная практика [ПД] подорвала целостность законов о гражданских правах нашей страны". Юконг Чжао, президент Азиатско-американской коалиции за образование, в интервью BBC заявил, что решение ВС "сохранит меритократию, которая является основой американской мечты". Зато Энджи Габо, президент Гарвардской ассоциации чернокожих студентов, заявила BBC, что "очень обескуражена", что именно ее раса "на 100% сыграла роль в ее поступлении", и что "студенты, на [поступление] которых повлияла их раса" получили моральную травму.
Заявление Габо весьма примечательно. Оно указывает на то, насколько идея позитивной дискриминации "по праву" укоренилась за полвека в сознании черного населения.
Здесь можно вспомнить уже довольно давнюю историю с учительницей из Нью-Йорка Деборой Морз-Каннингхэм, которая всего лишь порассуждала на своей странице в ФБ о том, что такое привилегии. "Привилегии — это когда ты, в жизни ни дня нигде не работав, носишь кроссовки за 200 долларов, — написала Дебора. – Или когда живя на пособие, покупаешь наушники Beats за 300 долларов. Когда не платишь за мобильную связь, когда в социальном жилье тебе не нужно платить за воду и электричество, когда растущие налоги никак не влияют на количество еды на столе твоей семьи. Привилегии — это когда ты идешь протестовать против всего что тебе не нравится, не думая о том, что нужно брать отгул на работе, когда можно иметь сколько угодно детей вне зависимости от дохода, просто отправляя их в бесплатный детский сад".
И хотя в посте не было ни слова о том, кто именно пользуется этими привилегиями, десять тысяч подписантов петиции с требованием уволить Морз-Каннингхэм как-то узнали себя, и поспешили встать на защиту "своих законных прав". Если неполиткорректно называть вещи своими именами, это называется социальный паразитизм. На него и замахнулся Верховный Суд, хотя и в его рядах, как мы видели, нет согласия по этому вопросу.
И, наконец, реакция университетов. Президент Гарварда Лоуренс Бэкоу сказал, что, хотя Гарвард "несомненно выполнит решение суда", в нем по-прежнему будут обучаться и преподавать "люди разного происхождения, взглядов и жизненного опыта". Формулировка предельно аккуратная, но смысл её вполне прозрачен. Канцлер UNC Кевин Гускевич высказался еще откровеннее, сказав, что, хотя "это не тот результат, на который университет надеялся", он "рассмотрит решение" и "предпримет все необходимые шаги для соблюдения закона".
Иными словами, об отмене ПД речь не идет. Горячая тема просто вытащена на свет из-под спуда, и очень удачно, как раз к президентским выборам.
А что с законами уровня штатов? При такой правовой неопределенности на федеральном уровне именно они должны играть решающую роль.
В девяти штатах США расовые преимущества при приеме в колледжи запрещены. Это Аризона, Калифорния, Флорида, Джорджия, Оклахома, Нью-Гэмпшир, Мичиган, Небраска и Вашингтон. В Калифорнии в 2020 году была предпринята попытка вернуть ПД через референдум, но она провалилась. Всего штатов, напомню, 50.
Что в итоге
Итак, до прямого запрета ПД на федеральном уровне – чуть дальше, чем до Марса, решение ВС носит крайне ограниченный характер, а шум вокруг него поднят, в основном, в расчете на грядущую предвыборную кампанию. Мечта Мартина Лютера Кинга о том, "что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом её принципа: "Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными", что сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом и мои четыре ребёнка будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами" по-прежнему остаются мечтами. Вместе с тем, некоторые изменения за полвека налицо. Черные получили в свое распоряжение собственный расизм и собственную расовую дискриминацию, ничуть не худшие, чем некогда у белых. Можно ли считать это шагом к установлению подлинного равенства? Вероятно, да, правда, лишь при условии, что оба расизма и обе дискриминации могут конкурировать, находясь в социальном обороте одновременно. Так оно и происходит на практике: какие-то социальные ниши удерживает черный расизм, какие-то белый. Со временем свой расизм получат и желтые — они уже работают над этим, достигая некоторых успехов. Но чтобы вообще без расизма – это пока получается с трудом, в очень узких социальных нишах и лишь на короткое время. Справедливости ради надо сказать, что такая проблема существует не только в США – просто там её чаще вытаскивают на свет.
Тем не менее, надежда на расовый мир в отдаленном будущем все-таки есть. Смешение рас, хотя и медленно, но все-таки происходит, и в США оно идет быстрее, чем где бы то ни было. В сочетании кремами для загара это порождает множество случаев, когда отличить условного белого от условного черного на глаз невозможно, и приходится проводить генеалогические изыскания и генетическую экспертизу.
Такие истории рассказывал еще Марк Твен, но появление статусного черного расизма придало им новое измерение. Быть черным стало выгодно, а значит, появились и черные подделки, вроде активистки Рэйчел Долезал, внезапно оказавшейся белой, или доцента истории в университете Джорджа Вашингтона, Джессики Круг. Круг не только лгала о своем происхождении, но и специализировалась на истории афроамериканцев в США, а в 2018 году выпустила книгу "Современные изгнанники", посвященную борьбе с работорговлей, на которую получила грант от Шомбургского центра исследований культуры темнокожих. В списке тех, кого автор благодарила за помощь в работе над книгой, были и ее предки, "неизвестные, безымянные, которые пролили кровь ради будущей жизни, беспричинно веря, что она может или должна быть". Всё шло прекрасно, но в какой-то момент Круг замучила совесть и она призналась в многолетней лжи.
Это, надо признать, делает ей честь. Зато руководство факультета повело себя по-расистски: оно отстранило Круг от работы со студентами и, не имея формальных поводов для увольнения, призвало её уйти добровольно, угрожая, в противном случае, добиваться аннулирования контракта. В итоге, Круг ушла, но, что было бы, если бы она уперлась? Ведь та же Долезал, разоблаченная как криптобелая и вытесненная с поста главы отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения штата Вашингтон, не отказалась от своей афроидентичности, сменила в 2016 имя на Нкечи Амаре Диалло, а в 2018 году выпустила автобиографическую книгу "В полном цвете" по которой Netflix снял документальный фильм.
Что ж, в принципе, всё верно: если мужчина/ женщина может заявить, что ощущает принадлежность к противоположному полу и добиться через суд юридического признания себя в новой гендерной роли, то отчего не проделать это и с расой? А, поступив по расовой квоте в университет, или на госслужбу, можно, при большом желании, проделать через несколько лет и обратный переход. Возможно, сотня-другая таких дел и торпедирует в итоге "позитивную дискриминацию" доведя её до полного абсурда. Или, напротив, доведя до абсурда, укрепит её ещё сильнее.
