Прах ненасилия. Кто похитил останки Махатмы Ганди
Прах Махатмы Ганди, одного из идеологов борьбы за независимость Индии от Великобритании, был похищен из мемориала Бапу-Бхаване в штате Мадхья-Прадеш в день празднования 150-й годовщины со дня его рождения. По словам сторожа, он открыл ворота мемориала рано утром, а вернувшись вечером, около 23 часов по местному времени, обнаружил пропажу урны с прахом Ганди и надписи "предатель" и "враг нации", сделанные на хинди, зеленой краской, на фотографиях Ганди. Судя по выбору цвета и языка, акцию осуществили сторонники радикальных индуистов, не простивших Ганди его компромиссной позиции по отношению к мусульманам, за которую его и застрелил в 1948-м активист группировки "Хинду Махасабха" Натхурам Годзе. Годзе был отнюдь не маргиналом, не одноразовым убийцей, а выходцем из почтенной семьи браминов, редактором крайне правой газеты "Хинду раштра". Ганди, к слову, был более низкого кастового происхождения, происходя из варны вайшья.
Ни малейшего раскаяния по поводу убийства Ганди радикалы-индуисты не испытывают и сегодня. Так, нынешний лидер "Хинду Махасабха" правозащитница (!) Пунджа Пандей распространила в феврале, к 71-й годовщине со дня гибели Ганди, видеоролик с символическим "повторным расстрелом" его портрета из пневматического пистолета. Ролик мгновенно обрел неслыханную популярность, полиция возбудила уголовное дело и арестовала девять человек, причастных к его изготовлению, но сама Пандей с мужем благополучно скрылись, избежав ареста. И дело постепенно заглохло. Заглохло же оно по очень простой причине: невозможно навязать обществу никакой закон или запрет, если этот закон или запрет категорически отвергает значительная его часть. Это, к слову, полностью соответствует идеям Махатмы Ганди о ненасильственном сопротивлении.
История с пропажей праха тоже выглядит странно. Если Ганди популярен в Индии так, как это принято думать, то на его 150-летие на мемориале должно было быть многолюдно. И что же получается: среди этого многолюдья какие-то люди беспрепятственно похищают урну с прахом и изрисовывают фотографии оскорбительными надписями, при этом никто их не останавливает и даже не вызывает полицию? И почему при таком отношении к охране мемориала его нужно вообще запирать, хотя бы и на ночь?
Очевидно, что никакой охраны, кроме сторожа, а, точнее, привратника, отпирающего-запирающего вход, там нет и в помине. Жест, конечно, красивый - мол, великого индуса, отца индийской независимости, охраняет его популярность. Но, как оказалось, это далеко не так. Хотя, возможно, дело не в жестах, а в отсутствии бюджета для охраны, а еще в том, что мемориал всегда пустует, и на 150-летний юбилей был так же пуст, как и в другие дни.
Сейчас полиция якобы изучает записи с камер наблюдения - кажется, они там были.... Если, конечно, их не забыли включить.
Не все так просто и с похищенным прахом. После убийства Ганди его тело кремировали с государственными почестями в Нью-Дели, после чего прах был разделен на несколько частей и провезен по разным регионам Индии для церемонии прощания. Затем большая часть праха была развеяна над морем в районе мыса Каньякумари на юге Индии, где встречаются воды Индийского океана, Аравийского моря и Бенгальского залива, а меньшая разошлась по самым неожиданным местам. Так, в 1997 году урну с частью праха Ганди обнаружили в банковском хранилище в штате Одиша - кто и зачем ее там оставил так и осталось неизвестным. Внук Махатмы Тушар Ганди получил урну и развеял прах над Гангом в районе Аллахабада. В 2008 г. еще одну урну с прахом передал родственникам Махатмы анонимный индийский бизнесмен из Мумбаи. Прах был развеян над морем.
Считается, что есть и другие урны с прахом Ганди помимо той, которую похитили из Бапу-Бхаване. По слухам, одна из них находится в индусском храме в Калифорнии, еще одна - во дворце Ага Хана, лидера секты исмаилитов.
Таким образом, урну из Бапу-Бхаване могли банально похитить для перепродажи, сымитировав действия радикалов. Впрочем, не исключен и вариант, что ее похитили все-таки радикалы - но, тем не менее, именно для перепродажи.
Не все просто и с наследием Ганди. Помимо благостных цитат на свет то и дело всплывают разного рода скандальные истории. Так, около года назад группа преподавателей и студентов университета Ганы, основанного по случайному, но, несомненно, символическому совпадению в том же 1948 г., когда Ганди был застрелен, обратилась с петицией об удалении статуи Махатмы из университетского городка, мотивируя это тем, что он был расистом. Речь идет о высказываниях раннего Ганди в годы его пребывания в Южной Африке, когда он, ведя борьбу за равенство белых и образованной части индусов, пренебрежительно отзывался об африканцах, говоря о том, что индийцы превосходят во всем чернокожих.
Впрочем, и это можно было бы понять - в конце концов, молодой Ганди еще не был тем Ганди, которого узнал весь мир. Но вот другой эпизод: ожесточенное противостояние Ганди с лидером индийских неприкасаемых Бхимрао Амбедкаром. В то время, как Амбедкар добивался полного равенства для неприкасаемых, Ганди ратовал за защиту их прав посредством законов, демонстрировал собственное отношение к ним, пользуясь последним классом в поездах, трапезничая с неприкасаемыми, участвуя в голодовках в их поддержку, но при этом не считал необходимым отстаивать для них места в учебных заведениях и предостерегал от попыток установить полное равенство, поскольку это угрожало бы социальным взрывом. О том, в чем были правы и ошибались двое непримиримых оппонентов, Амбедкар и Ганди, можно судить по статье о современном положении неприкасаемых в Индии.
В вину Ганди порой ставили и то, от чего он много лет пытался предостеречь. Так, его усилия по прекращению вспыхнувшего в 1947 г. конфликта между Индией и Пакистаном в конечном итоге стоили ему жизни - а, между тем, Ганди десятилетиями говорил о необходимости религиозного мира между мусульманами и индуистами. В 1948 г. Ганди, опираясь на свой авторитет, удалось остановить мусульманские погромы, прокатившиеся по всей территории Индии, а также выплаты пакистанскому правительству 550 млн рупий, как это предусматривало соглашение о разделении. Именно после этого лидером "Хинду Махасабха", бомбейским миллионером Винайяком Саваркаром и был организован заговор с целью убийства.
Впрочем, Махатму Ганди ожесточенно критиковали и при жизни, притом, со всех сторон сразу.
Ортодоксальные индусы осуждали его за симпатии к мусульманам, мусульмане-фундаменталисты - за попытку ослабить их единство перед лицом враждебных индусов, британцы считали Ганди популистским шарлатаном, радикалы обвиняли в излишней умеренности и склонности к "гнилым компромиссам" - впервые за это его избили еще в Южной Африке в 1915-м. Словом, слава святого человека, сложившаяся вокруг Ганди к концу жизни, и большой авторитет вовсе не уберегали его от постоянных нападок. Не уберегли они его и от пули убийцы, и от посмертных преследований.
Был ли Ганди мыслителем - гуманистом, постигшим великие истины, пока для нас недоступные? Пожалуй, нет - он был лишь одним из многих, пытавшихся увидеть лучшую сторону человека и предлагать рецепты действий, опираясь именно на нее. Как и большинство таких мыслителей, Ганди постоянно сталкивался с невозможностью реализовать свои идеи, поскольку этому мешали темные стороны человеческой натуры - включая иной раз и его собственную. Это давало его оппонентам повод для упреков в непрактичности, отрыве от реальности, и, если бы этот термин был тогда в ходу - в популизме. Одновременно, будучи вполне практичным и умелым политиком, Ганди был вынужден отступать от собственных принципов, исходя из существующих реалий, что, в свою очередь, порождало новый букет обвинений - в реакционности, расизме, лицемерии... Наконец, Ганди, как и всякий человек, формировался постепенно, в течение всей жизни, преодолевая собственные заблуждения и расширяя видение мира.
Ганди называют "отцом толерантности", но толерантность мутировала, на наших глазах став худшей формой тирании. Схожая участь грозит постичь и ""сатьяграху"", "стояние в истине" как форму ненасильственного, якобы, сопротивления. Впрочем, в нашем мире, переполненном насилием, формы которого множатся буквально на глазах, вероятно, и не могло быть иначе. Компромисс, достигаемый без взаимной угрозы насилием, остается утопией - и нет никаких признаков того, что это положение сможет вскоре измениться.
