Пост-Трамп. Почему Ассанж может закрывать WikiLeaks
Прощальное выступление Барака Обамы, предварившее инаугурацию Дональда Трампа, несмотря на его протокольный характер, ясно очертило принципиальную смену общественных запросов на достоверность информации и уровень политического лидерства. Активное отрицание сложности современного мира и принципиальный отказа от объективного знания в пользу примитивных умозрительных рассуждений стали новым трендом Запада — бывшего оплота научного познания и рационализма. Что последует далее?
Президент Пост-Трамп
Налицо несомненная смена ценностей, хотя ничего принципиально нового в этом нет. Человечество развивается циклично, и каждый день в его жизни рано или поздно сменяется ночью. Когда усталый коллективный разум засыпает, на сцену выходят обитатели нижних этажей коллективного бессознательного. Момент окончания очередного светового дня был зафиксирован в минувшем ноябре редакцией Оксфордского словаря, назвавшей слово post-truth (пост-правда) "словом 2016 года". Но ноябрь 2016 — лишь дата констатации наступления эпохи post-truth, которая началась ранее и охватит, по всей вероятности, куда более продолжительный период времени. И Дональд Трамп, бывший celebrity — персонаж светской хроники, ставший президентом, случай, небывалый еще в истории США, post-Trump, если соотносить его с тем, прежним Трампом, ровно настолько же знаменитым, насколько и скандальным, станет знаменем, лицом и пророком новой эпохи.
И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.
Впрочем, оставим пока Откровения и обратимся к современности.
Два события ясно определили линию перелома эпох: помилование уходящим Обамой Челси Мэннинг и конфликт между Дональдом Трампом и Джоном Бреннаном - еще не вступившим в должность президентом, и пока еще директором Центрального разведывательного управления.
Помилование, а точнее, снижение срока — это Обама особо подчеркнул в своей прощальной речи — бывшему рядовому первого класса, специалисту по анализу разведывательных данных Брэдли Меннингу, получившему 35 лет за разглашение секретной информации, которую он сливал на WikiLeaks, и уже в тюрьме ставшего девушкой по имени Челси, стало очевидным переосмыслением принципов информационной войны. Компромат в эпоху постправды теряет смысл, поскольку факты сами по себе никому не интересны. Интерес представляют лишь конструкции, собранные из фактов, как из кубиков, притом не суть важно, реальны или ложны использованные факты.
Важно лишь то, чтобы эти конструкции имели вид логических умозаключений. Манипуляции, связанные с их сборкой, сродни разгадыванию кроссвордов — это занятие вполне доступно лицам весьма среднего ума и ниже среднего уровня образования, оно их развлекает и наполняет чувством интеллектуальной мощи, но проходит по жестко заданному сценарию, не допускающему каких-либо иных вариантов.
Тем более, что около шести лет она уже отсидела и досидит еще полгода, выйдя на свободу только в мае.
Шаг, несомненно, гуманный, при этом акценты расставлены четко: Мэннинг не помиловали, тем более не признали ее действия утратившими опасность для общества, а лишь пожалели. Так что оба именитых "сливных бачка" — Эдвард Сноуден и Джулиан Ассанж — не спешат пока сдаваться в США. Тем более что позиция нового президента в отношении их дальнейшей судьбы может существенно отличаться от снисходительного подхода Барака Обамы к Челси.
Что же касается Бреннана, то он упрекнул Трампа в непродуманных и неосторожных публичных выступлениях — приемлемых для медиа-персоны, к роли которой Трамп привык, но недопустимых для статусного президента. По словам главы ЦРУ, у него есть сомнения в том, понимает ли Трамп "последствия своих слов и реакции на что-либо для США". Но, вероятнее всего, дело не в неспособности Трампа осознать последствия спонтанных заявлений, а в сознательной работе над универсальным медийным образом, который можно трансформировать в любую текущую форму сообразно конкретной ситуации. Этот метод действий постностью соответствует концепции post-truth.
Людоеды заканчиваются
Эпоха post-truth несет в себе две основные опасности: раскола общества, при котором поиск компромисса, основанного на логике и разумных аргументах, становится невозможен, и инфильтрации в США разного рода деструктивных влияний, использующих этот раскол. Хотя в настоящее время говорят о предпринимаемых Россией попытках такого рода, не исключены в принципе и другие претенденты на получение доступа к внешнему управлению. Насколько реальны такие угрозы?
Бесспорно, Америке предстоят непростые времена. Победа Трампа расколола общество. Но если быть более точными, то нам придется признать, что победное шествие Дональда пост-Трампа в Овальный кабинет стало лишь следствием глубокого ценностного раскола, вызванного быстрыми социальными и технологическими изменениями, породившими кризис. Основным симптомом которого и стал феномен post-truth.
Дело в том, что наш мир сложен. Он всегда был сложен — более сложен, чем это постижимо для отдельно взятого человека. Отдельно взятый человек, даже отлично образованный, видит огромный и сложный мир как бы через очень узкую щель. Это вызывает понятные трудности в пространственной ориентации во всех его измерениях.
В нормальных, то есть относительно стабильных условиях общество вырабатывает набор алгоритмов разной степени сложности и доступности позволяющих в значительной степени обойти эту трудность. Можно называть это стереотипным мышлением, но эти стереотипы дают неплохое ориентирование на местности. Отдельные смельчаки могут пускаться и в самостоятельное плавание, ломая шаблоны и вырабатывая в итоге новые стереотипы восприятия, наиболее удачные из которых станут достоянием всего общества.
Но когда окружающая нас местность быстро и резко изменяется, мы оказываемся дезориентированы. Надежные стереотипы поведения заменяются умозрительными построениями, зачастую слабо связанными с реальной ситуацией. Это происходит по очень простой причине — новой ситуации мы еще просто не знаем. У нас пока не было времени ее коллективно изучить, составив общими усилиями набор действенных инструкций для перемещения по окружающей нас изменившейся социальной местности. Сверхусилия, предпринимаемые социумом для преодоления этой ситуации, на каком-то этапе могут вызывать и усталость общества, и породить период умственной лености, тот самый post-truth. И чем быстрее страна продвигалась до этого вперед, чем стремительнее был прогресс, тем крепче будет и период такого сна.
Разумеется, зримые последствия такого отключения общественного разума вызывают апокалиптические ассоциации. Но до появления даже второго всадника — гражданской войны на рыжем коне — в здоровом обществе дело не доходит. А общество США по своей сути очень здоровое и проснется довольно быстро. Период увлечений выдуманными сущностями, воплощающими концентрированное Добро и Зло, пройдет, и для успешных действий в условиях новой реальности будет выработан новый набор стандартных приемов.
В новейшей истории, к слову, был недолгий период, когда советская внешняя разведка смогла внедрить своих агентов на самые высокие посты в американские Минфин, Госдеп и оборонные ведомства. Завербованы были даже директор МВФ и дипломат, исполнявший обязанности Генсека ООН. Однако такой успех стал возможен только благодаря кризису идей, охватившему Америку на выходе из Великой депрессии, когда многие американцы увидели в СССР привлекательный социальный проект и рассматривали помощь Союзу не как предательство национальных интересов, а как вклад в построение лучшего будущего для всего мира.
После 1945 г. все это быстро закончилось. Ознакомление с реальностью СССР и его действия по установлению коммунистических режимов в Восточной Европе и Китае оттолкнули от него большинство бывших сторонников. Началась явка с повинной ключевых агентов советских спецслужб.
Путинская Россия, несмотря на все усилия и затраты, предпринимаемые для построения образа "людоедов с человеческим лицом", не обладает в глазах Запада и в особенности в глазах американцев и сотой долей привлекательности образа СССР в середине 30-х. Унылая судьба тех, кто вздумает избрать Россию в качестве убежища, как это сделал Сноуден, быстро отрезвит многих колеблющихся. О привлекательности других возможных претендентов на влияние речь также не идет. В итоге нынешний хакерский скандал станет, вероятнее всего, трамплином для старта программы по созданию новой, отвечающей требованиям времени системы информационной безопасности США. Есть все основания предполагать, что Дональд Трамп — не столько, впрочем, он сам, сколько его команда, — быстро выработают в этом направлении гораздо более жесткие алгоритмы действий, чем это практиковала команда Обамы. Впрочем, это уже другая тема.
