Почему провалился гуманитарный саммит ООН
Всемирный гуманитарный саммит, созванный в Турции генсеком ООН Пан Ги Муном, несмотря на присутствие свыше 125 глав государств и правительств, не стал мировым событием номер один.
Фокус СМИ постоянно сползал с повестки дня то на проблему курдов, рельефно выделившуюся на фоне мероприятия, то на личность турецкого президента и его шаги по абсолютизации собственной власти. А приглашенные, кажется, чувствовали себя скорее гостями, чем участниками какого-то большого общего дела— гостями Пан Ги Муна, который собрал всех своих знакомых на отвальную вечеринку перед уходом с поста.
Поэтому мировые лидеры и вели себя, как на вечеринке. Кто-то использовал "выход на люди", чтобы донести до мира какие-то важные для них (и их избирателей) месседжи. Кто-то использовал эту оказию для личных встреч "на полях" — возможность поговорить в непринужденной обстановке, иногда — почти незаметно, иногда — с теми, с кем в любой другой ситуации встреча обязательно обратилась бы в скандал.
Это при том, что поводом для встречи стала проблема беженцев, которая, как утверждают, представляет собой колоссальный вызов. В первую очередь речь шла, конечно, о миграции из зон военных конфликтов. Но не забыли и мигрантов, покидающих свои родные края вследствие природных катаклизмов, преимущественно связанных с глобальными изменениями климата.
Не знаю, на что тут пенять в первую очередь. На то ли, что масштабы вызова преувеличены. Или на то, что этот вызов не так уж серьезен для тех, кто призван его принять и ответить. А может, на то, что многие сомневаются в способности ООН предложить эффективный способ ответа на этот вызов. А может, все дело в том, что глобальные вызовы на самом деле интересуют только тех, кому они чего-то стоят (в обоих смыслах). Что глобализация в политическом и гуманитарном смыслах — миф.
Вы, думаю, не удивитесь, что в своей речи генсек ООН не сказал ничего нового. Он в который раз призывал мир решать проблему миграции путем сокращения самой проблемы. Он даже немного насмешил публику планами по двукратному сокращению количества мигрантов к 2030 году. Юмор, правда, вышел мрачноватый— учитывая то, как эффективно "сокращают количество мигрантов" воды Средиземного моря.
Но будем справедливы: говоря о сокращении количества мигрантов, Пан Ги Мун ни в коем случае не имел в виду физического уничтожения. Просто то, что он имел в виду, не вызывает никаких иллюзий в плане эффективности: речь шла об улучшении ситуации в регионах конфликтов и катастроф. Что до сих пор было — и, увы, остается — чистой декларацией. Причем это касается как недопустимости/сокращения количества военных конфликтов и соблюдении правил ведения войны, так и разговоров в пользу бедных на темы глобального потепления.
Возможно, из-за расплывчатости и декларативности этих основных пунктов программы разговор не клеился, а вопрос о том, стоило ли ради этих "тостов" тратиться на всемирный саммит, постоянно подворачивался под язык.
Впрочем, снова справедливости ради не станем обвинять в бессилии только одну ООН. Если она и изжила себя, то ровно настолько, насколько изжили себя государства-суверены, которые, играя в глобальный мир, остаются стражами своих внутренних интересов.
Глобальная организация бессильна там, где нет настоящей глобализации. Там она оказывается только ширмой для тех, кто под аккомпанемент разговоров о "мире как общем доме" ориентируется только на свой внутренний политический рынок. Потому что именно в этот рынок вложены все политические активы и только от него, в конечном итоге, зависит судьба национальных политических элит. Попросту говоря, избиратель — национальный, а не глобальный. А потому даже самые глобальные вопросы будут рассматриваться только через призму интересов национальных политических элит, причем в этом аспекте гуманистические европейские демократии мало чем отличаются от людоедских африканских диктатур. Поэтому трудно сказать, кто и что не совпадает с реальностью глобального мира — с экономической, экологической, информационной, демографической точек зрения: надгосударственная структура ООН или входящие в нее национальные государства. Кризис ООН в полной мере совпадает (и даже местами отражает) кризис глобальной политической структуры мира.
Поэтому Пан Ги Мун может только увещевать американское и британское правительство, чья гуманитарная помощь страдающим регионам фактически не доходит до конечного страдающего потребителя, который, по подсчетам ООН, получает доли процента от выделенных средств. Или немецкое правительство — чемпиона по забюрократизованности гуманитарных программ. Правительства, выделяющие средства, вынуждены отчитываться перед налогоплательщиками, потому что от них в конечном итоге зависят результаты выборов. То есть во главу угла ставится не эффективность программы, а отчетность.
Это знакомо каждому, кто имел дело с "грантоедством" в любой форме: львиную долю времени, сил, а иногда и бюджета отнимает бумажная и административная работы, а не непосредственно проект. А предпочтение отдается таким статьям бюджета, которые легко подтвердить. Закупка товаров и услуг, например. Причем подтверждения передачи этих товаров и услуг непосредственно потребителю не требуется — потому что как ты это подтвердишь? Поэтому львиная доля средств идет на организации-посредники, способные по форме отчитаться, и в конце концов именно отчет ставят во главу угла своей деятельности. Круг замыкается.
Но это, смею вас уверить, проблема вовсе не только гуманитарных программ государственных фондов. Но и программ ООН в не меньшей мере. За исключением некоторых довольно узких и четко сформулированных программ, преимущественно медицинских все прочее грешит такой же любовью к "тренингам для тренеров", пропаганде "естественных родов" в странах "золотого миллиарда" и борьбе с глобальным голодом путем организации высмеянных еще мистером Питкином благотворительных банкетов. Потому что это проще с точки зрения отчетности. А что еще интересует бюрократию? Которая проглотила ООН точно так же, как проглотила она гуманитарные программы критикуемых Пан Ги Муном правительств.
На саммите ни о каких сменах курса, корректировке методов и вообще реформах внутри ООН, кажется, речь не идет. Наоборот, саммит засвидетельствовал поддержку статус-кво. Правила игры в секторе "гуманитарной помощи" остаются прежними, и поэтому гости саммита могли расслаблено улыбаться друг другу и обещать "посмотреть, что можно сделать" в смысле "повышения эффективности" и "снижения бюрократических барьеров".
Собственно, для того, чтобы это понять, можно было не ходить дальше вступительной речи Пан Ги Муна, в которой проблема беженцев звенит, словно отлитая в бронзе: "сокращение количества мигрантов". Никто не оспаривает, кажется, ни тезиса о необходимости этого сокращения (хотя идеи тут могут быть самые разные), ни тот традиционный арсенал методов, который ООН применяет к этой проблеме уже не первое десятилетие. Проблема, видите ли, только в эффективности. А не в сути.
