Почему Башару Асаду не стоит бояться вторжения
Переговоры о перемирии между сирийской оппозицией и представителями режима Башара Асада продолжились в Женеве, несмотря на воскресный тройной теракт в Дамаске, ответственность за который взяло на себя Исламское Государство. И хотя стороны не контактируют напрямую, спецпредставитель ООН по сирийскому вопросу Стаффан де Мистура выражает сдержанный оптимизм. О каких бы то ни было перспективах переговоров говорить преждевременно, но факт их продолжения, возможно, указывает на то, что примитивная демонстрация силы Халифатом оказалась менее убедительной, нежели дипломатичные угрозы внешних игроков.
В частности, здесь уместно вспомнить, что 23 января по итогам переговоров с турецким премьер-министром Ахметом Давутоглу вице-президент Джо Байден заявил о готовности США начать наземную операцию в Сирии - в случае провала политического урегулирования. В свою очередь, британская газета The Times написала о том, что Москва и Вашингтон приступили к созданию авиабаз на северо-востоке Сирии на расстоянии 50 километров друг от друга. К январским заявлениям о готовности США к проведению наземной операции против ИГ, с учетом характерных особенностей того внешнеполитического курса, который проводит нынешний Белый дом, следует относиться с большой осторожностью. Растиражированное сообщение Байдена неотделимо от контекста американо-турецкого военно-политического сотрудничества, ведь в ходе этих переговоров было также сказано, что США считают "Рабочую партию Курдистана" террористической организацией наряду с ИГ. Поэтому речь, скорее всего, идет о расширении гарантий помощи турецкой армии, которую, невзирая на имевшие место усилия Вашингтона и провокации со стороны как недружественных Анкаре курдских группировок, так и Москвы, пока не удается масштабно вовлечь в сирийский конфликт.
Иными словами, турецкая политика в Сирии, а частично и в Ираке, по-прежнему состоит в реализации ограниченной стратегии, которая зиждется на сдерживании курдского государственного строительства на территории этих стран, недопущении расширения пространства дестабилизации на собственно турецкую территорию, на противостоянии ИГ, а также на содействии постепенному демонтажу режима Башара Асада. Тем не менее, похоже, что Вашингтон и впрямь рассматривает возможность увеличения своего прямого военного присутствия в Сирии. На это указывает, в частности, сообщение компании Stratfor, что Пентагон приступил к созданию первой авиабазы в городе Рмейлан, на подконтрольной курдам территории на северо-востоке Сирии. К слову, еще в конце октября прошлого года министр обороны США Эштон Картер, выступая перед комиссией Сената по вооруженным силам, также заявлял о том, что Пентагон готов как усиливать воздушные удары по позициям ИГ, так и проводить наземные военные действия.
Однако следует обратить внимание и на другое обстоятельство. Позиция Белого дома вполне согласуется с мнением, которое высказала Financial Times: Россия потерпела фиаско, пытаясь убедить президента Асада покинуть Сирию. Именно об этом могла идти речь на кратких встречах между Обамой, Керри, Путиным и Лавровым на излете минувшего года - на это же намекал и Байден. Вероятно, россияне взяли на себя некие обязательства в этом отношении и пока с ними не справляются.
Более того, "сирийское кино" уже сильно надоело российскому телезрителю - каскадеров МО РФ, по всей видимости, теперь следует ожидать в Ливии, на афганской границе и даже в Арктике, где российскому солдату должны противостоять канадские и американские войска. Но, увы - из сирийского капкана так просто не выбраться, а нетерпение Вашингтона возрастает.
С тактической точки зрения во внутренней политике сирийский вопрос Обаме неплохо бы "передать по наследству" следующей администрации, в особенности, если ее возглавит республиканец - но здесь вступает в игру другое обстоятельство. Теперешний президент США хотел бы рассмативать себя как президент, закончивший войны в Ираке и Афганистане, и в смысле радикального сокращения американского военного контингента в этих странах он, несомненно, преуспел. Но нынешний - его последний год в Белом доме рискует опять-таки запомниться в качестве года незавершенных войн, на этот раз в Сирии и Украине, хотя американских контингентов в этих двух странах и нет.
В декабре сенатор от Южной Каролины Линдси Грэм обвинил Пентагон в "половинчатых мерах" и добавил, что США фактически бездействуют в Сирии и не пытаются поменять политический режим Башара Асада. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд, в свою очередь, констатировал, что "баланс сил сместился в сторону Асада". В связи с явным отсутствием прогресса в Сирии обеспокоенность выражала даже администрация президента. Советники по нацбезопасности предлагали Обаме расширить военное присутствие в Ираке и Сирии для оказания помощи умеренной оппозиции в борьбе с ИГ.
Между тем, несмотря на многократные заверения российского Минобороны в том, что между США и Россией существует координация действий в Сирии, многие инциденты 2015 года демонстрируют, что россияне выдают желаемое за действительное. А соответственно, расширение американского военного присутствия, по сути, повысит риск столкновений на территории ближневосточного государства, где и так с некоторых пор мало места. Дело, в частности, и в том, что массированная пропаганда ненависти к США и кликушество, направленное на разжигание конфликта скорее направлены на внутреннюю российскую аудиторию, в то время как причинение США реального военного ущерба на территории Сирии обернется для изобличенной на весь мир российской клептократии болезненными контрударами. В этом ключе следует воспринимать и утверждение руководителя финансовой разведки США Адама Шубина о глубокой коррумпированности российского президента в недавно представленном BBC фильме-расследовании. Стоит обратить внимание и на грозное заявление британского премьера Дэвида Кэмерона по итогам расследования убийства Александра Литвиненко, содержавшее намек на "тихие санкции" против российских руководителей, организовавших в центре Лондона ядерный теракт - а конкретнее на то, что на следующий день британский премьер смягчил свою филиппику напоминанием о том, что от России ждут сотрудничества в вопросе сирийского урегулирования.
При этом показательно, что российские военные давно перестали сообщать даже о вымышленных успехах в Сирии, в то время как европейские комментаторы считают, что коалиция, возглавляемая США (главным образом, в Ираке) уже уничтожила до двух третей мобилизационного потенциала ИГ. Иными словами, интенсификация американского военно-политического внимания к Сирии (в связке с турецкими интересами) служит завуалированным ультиматумом Москве - поскольку очевидно, что РФ способна лишь на эшелонированную охрану Башара Асада, а все прочее требует куда больших усилий. Правда, и американо-турецкий альянс "вибрирует". США выдерживают четкую линию на поддержку "умеренных" курдов как на территории Сирии, так и на территории Ирака, вероятно, с долгосрочным заделом на формирование верного государства-сателлита. В то же время, в самой Турции отношения с крупнейшим меньшинством накалились. Не в последнюю очередь из-за роста курдофобии у руководства страны в общине турецких курдов происходит смена политических поколений - молодежь более радикальна, и с сомнением относится к соглашательству и "парламентскому диалогу".
Разумеется, этнополитическая нестабильность в курдском вопросе является слабой стороной Турции - но курдский вопрос в разной степени терзает Сирию, Ирак и Иран. А это означает, что в обозримой перспективе особые американо-курдские отношения могут послужить инструментом управления конфликтом на Большом Ближнем Востоке. В принципе, все участники сирийской войны давно готовы к расчленению бывшей арабской республики - но легализация такого хода событий, при всей его объективности, потребует многих лет международно-правового процесса, и первым же препятствием на его пути станет статус тех, кто оформит свершившийся факт. В то же время, очевидно, что, как минимум, до конца президентства Барака Обамы США продолжат воздерживаться от масштабного одностороннего вовлечения в сирийский конфликт, поскольку на данный момент любой его исход порождает значительно больше рисков, нежели ситуация, сложившаяся на территории этого глубоко расколотого государства. Так что Асаду вряд ли стоит ждать массированного вторжения.
