Пауки, жабы и гадюки. Зачем Путин устроил перестановки в своем окружении

Много интересного происходит на старте очередного срока Путина. Кремлевских пауков рассаживают по новым банкам. Жабам в генеральских мундирах обрывают лапы и назначают гадюками. Гадюк же ставят на должности жаб. Главная интрига развернулась в Министерстве обороны. Впрочем, по порядку — начнем с нового министра.

Андрей Белоусов, сменивший в должности Сергея Шойгу, был впервые приглашен в правительство в 2006 году по протекции тогдашнего министра экономразвития и торговли Германа Грефа, на должность его зама. С 2013 по 2020 год был помощником Путина по экономическим вопросам, после чего стал первым вице-премьером в правительстве Мишустин-1. Выходец из пула проектов, инициированных в конце 80-х Глебом Павловским, он считается системным либералом и одним из главных идеологов "военного кейнсианства" (оно же — "экономическая мобилизация"), ставшего сейчас основой экономической политики России.

Хотя к милитаризации российской экономики кейнсианство имеет примерно такое же отношение, как марксизм к ленинизму, а либеральный капитализм — к гайдаро-чубайсовской приватизации, в России термин привился. Им описывают накачку экономики за счёт военных заказов, что ведёт, хотя и чисто формально, к росту ВВП. Одновременно, и вполне реально, растёт занятость, а отчасти — даже зарплаты, несмотря на рост цен. Но есть и проблема. Эта пирамида стоит на сырьевой ренте, которая, хотя и медленно, но всё-таки скукоживается из-за санкций. Реальный невоенный сектор тоже усыхает, вытесняясь китайскими товарами. В конце пути маячит крах, окончательное обнищание и превращение в колонию Китая, но это, естественно, для холопов. Господа военные кейнсианцы рассчитывают договориться с Западом, выйти из-под санкций и уехать в Европу или США проживать нажитое. Как крайний вариант рассматриваются Эмираты.

Белоусов с 2023 года курировал создание в России собственного производства дронов. Ну, как – "собственного": на базе китайских и иранских комплектующих, естественно. На этой почве новый глава МО выстроил тесные отношения с китайскими поставщиками.

Российские "Аргументы и факты" уже написали, со ссылкой на "человека знавшего Путина и Белоусова на протяжении десятилетий", что Белоусов "абсолютно некоррумпирован" (а что этот человек говорит о Путине, вот просто интересно?). В существование "абсолютно некоррумпированного" российского чиновника не верится нисколько, но, можно допустить, что Белоусов менее коррумпирован чем Шойгу – у него просто не было возможностей министра обороны. Правда, теперь появятся.

"Сегодня на поле боя побеждает тот, кто больше открыт для инноваций, поэтому лучше, если Министерство обороны возглавит гражданский человек", — пояснил назначение Белоусова Песков. Вот те на — а Шойгу, оказывается, не был открыт для инноваций? Всё делал по старинке, по-шамански?

Начальник Генштаба Герасимов остался на своем посту, и будет отвечать за отношения с военными: подавлять генеральские бунты и гнать мясо на убой. Белоусов сосредоточится на вооружении и снабжении.

Новое назначение Шойгу – такое себе… Формально вроде бы повышение. Но возможности что-то украсть – сильно меньше. И влияние на все силовые ведомства, не только на армию, тоже вроде бы есть, но опосредованное. Не забалуешь, в общем. Ну а Патрушева-старшего, который доселе курировал спецслужбы, лишили этого неприятного и соблазнительного рычага влияния. Его посадили на скамейку запасных, которой, по сути, является институт советников Путина, чтобы он чуть поостыл и перестал продавливать своего сына Дмитрия, уже развалившего российское сельское хозяйство, на пост главы МО. В качестве утешительного приза обоим Патрушевым Дмитрия в новом правительстве сделали вице-премьером. Правда, этот подарок тоже весьма ядовит, учитывая неизбежность конфликтов с премьером Мишустиным, который к патрушевскому клану никакого отношения не имеет, оставаясь человеком президента.

На скамью советников — и под плотный присмотр Путина — отправился с поста губернатора Тульской области и Алексей Дюмин. Дюмина не только прочили на место Шойгу, но даже называли "одним из трёх вероятных преемников Путина". Но Путину не нужны преемники. Он намерен править вечно – до самой смерти, а, возможно, и после неё, что технически вполне возможно.

Именно это твердое намерение Путина и является ключом к пониманию последних кадровых перестановок.

Белоусов не имеет в МО устоявшихся связей. Естественно, что он придет со своей командой, но этой команде ещё предстоит принять дела и встроиться в работу министерства, зачистить которое полностью невозможно. В ближайшие месяцы Белоусов должен будет заняться ревизией доставшегося ему хозяйства, а также отловом и покаранием коррупционеров из разрушенной системы, выстроенной Шойгу. Всё это он сможет делать, лишь опираясь на поддержку Путина. Иными словами, уровень прямого контроля Путина над МО резко вырастет. Позиции Герасимова, лишенного поддержки Шойгу, тоже резко ослабнут. А значит, вероятность бунта генералов, имеющего шансы на успех, резко снизится. Кроме дополнительных гарантий личной безопасности, Путин, вероятно, рассчитывает снизить и уровень коррупции в МО до системного, минимально необходимого для поддержания его работоспособности. Об этом говорят и события, последовавшие за назначением Белоусова.

Путин предложил кандидатуру Белоусова поздно вечером, 12 мая, а в ночь с 12 на 13, около 5 утра, в лучших ежовско-бериевских традициях ночных арестов, был вытащен из постели начальник Главного управления кадров МО РФ генерал-лейтенант Юрий Кузнецов. В сеть немедленно был вброшен слух, что Кузнецов арестован не за коррупцию, а за предательство, совершенное на предыдущем месте работы — начальником восьмого управления ГШ РФ, занятого защитой государственных тайн. Вполне возможно, конечно, что Кузнецов и в самом деле сбывал эти тайны на сторону, причём, покупателем мог быть кто угодно - Украина, НАТО, США, КНДР, КНР, Иран и так далее. Но вероятнее, что чиновника взяли теплым и сонным именно для того, чтобы форсированно сломать на первом же допросе, поставив перед выбором: или дело о госизмене, неважно, реальной или сфабрикованной, и пожизненный приговор, или сдача всех коррупционных схем, и плотное сотрудничество со следствием. При этом в обоих случаях Шойгу окажется в шаге от статуса соучастника. Ведь так не бывает, чтобы Шойгу ничего не знал, а через несколько часов всё вскрылось. Шойгу не мог быть не замешан в похождениях Кузнецова.

Когда в апреле был арестован зам Шойгу, Тимур Иванов, в СМИ сразу стали всплывать материалы, демонстрирующие масштаб коррупции в МО, явно заготовленные заранее и слитые по команде. Сейчас уже очевидно, что Шойгу тогда принес Иванова в жертву, рассчитывая всё свалить на него, но отпускать его так легко никто не собирался. Eщe два зама Шойгу, Криворучко и Цаликов, уже написали рапорты об отставке. И если Криворучко — человек Чемезова, гендиректора "Ростеха", то Цаликов — ставленник самого Шойгу, и именно его называли самым вероятным кандидатом на роль следующей жертвы антикоррупционной кампании. Куда подадутся сейчас Криворучко и Цаликов? Тихо исчезнут, а затем всплывут где-нибудь в Европе, обличая Путина и его режим? Выйдут, взявшись за руки, в окно 12-го этажа? Будут тихо отсиживаться в Дубае? Будут арестованы? Пойдут как свидетели по делам Иванова и Кузнецова? В любом случае, положение Шойгу оказывается настолько шатким, что отныне каждый вдох и выдох он будет делать только по команде Путина, и не иначе.

Помимо укрепления Путина у власти, кадровые перестановки в силовом блоке означают подготовку к долгой войне: либо до смерти Путина, которая может и не наступить, поскольку уже сейчас его главный двойник постепенно вводится в политическую игру и курс дел, либо до окончания войны с Украиной на условиях, которые можно будет продать россиянам как победу, раздув её затем до очередной Великой. Это дало старт следующему этапу трансформации путинизма – от безудержного коррупционного обогащения к бюрократической рационализации. Ближайшая аналогия – начало реформ Александра II после смерти Николая I, если бы трансферт власти был осуществлен на относительно раннем этапе Крымской войны. Вот только в отличие от "неудобозабываемого тормоза", Путин и путинизм в целом способны гибко меняться. Вляпавшись в затяжную войну, российское понятийно-мафиозное государство стало перестраиваться в нечто более технологичное, предсказуемое и эффективное с управленческой точки зрения. Такая перестройка даст Москве шансы на конструктивные переговоры с Западом, в ходе которых Кремль попробует свести проигрыш хотя бы к ничьей — и это может у него получиться. Поскольку второй волной за стартовавшей сейчас рационализацией пойдет уже гражданская мобилизация, организуемая под лозунгами умеренной либерализации. Достаточно неопределенной, и ни к чему, в общем-то, не обязывающей Кремль, но дающей возможность всем недовольным вволю помечтать об устраивающей их либеральной России будущего. А официальной пропаганде – всерьёз раскачать идею новой Отечественной войны ради защиты этого прекрасного будущего.

Путин и его окружение совершенно прагматичны и готовы на реформы, чтобы выжить. Это их практический ответ дугиным, стрелковым и пригожиным, полтора года вопившим о необходимости гражданской мобилизации. Она сейчас и выводится на старт, хотя и будет выглядеть не так, как в фильме "Чапаев". Нечто похожее проделал в своё время и Сталин, быстро отозвавший после победы все либеральные обещания, розданные, впрочем, не столько внутри СССР, сколько союзникам.

Иными словами, перестановки в МО, и попытки ограничить коррупцию в нём не стоит недооценивать. Также стоит задуматься о том, какие реформы, включая борьбу с коррупцией, назрели в Украине.

Продолжая аналогии Николай I — Александр II нужно заметить, что Путин намерен провести эту перестройку руками остатков советского deep state, одним из представителей которого является Белоусов. Сейчас эти люди получат ограниченную свободу действий, чтобы выстраивать внутри иррационального мира путинизма рациональный механизм управления войной. В ближайшей перспективе это, скорее всего, даст положительный для Кремля эффект, и осложнит жизнь нам. Осложнит тем сильнее, чем дольше мы будем тянуть с собственными реформами, вплоть до крайне тяжелых для Украины последствий. Вместе с тем, в таком реформировании, как и в реформах Александра II, уже в среднесрочной перспективе неизбежен конфликт между рациональной и иррациональной составляющими путинской системы. Вопрос только в том, когда он разразится: в середине нынешнего срока Путина, или в самом его конце. Этот конфликт станет уже нашим шансом добить Россию – в том, разумеется случае, если мы проведем собственные реформы и устоим перед московским напором в ближайшие год-два.