Папа Франциск вошел в клинч с собственной бюрократией

Проходящая в Ватикане Генассамблея Синода епископов, посвященная вопросам семьи, закроется в субботу голосованием по Заключительному докладу. Этого голосования, а также того, что сделает папа Франциск с его результатами, наблюдатели ждут с замиранием сердца. Поскольку происходит судьбоносная схватка консервативного и прогрессистского крыла Католической церкви. Неудивительно, что Синод епископов стал объектом пристального внимания и критики задолго до начала работы. Болезненные темы личной жизни и преломленный в ней целый спектр всех социальных проблем, лихорадящих планету, резонируют с фундаментальными разногласиями и проблемами внутри самой Католической церкви.

Собственно, критиковать Синод епископов по вопросам семьи легко. Самый главный упрек высказал известный ватиканист Томас Рид - Синод обречен бегать по замкнутому кругу. Потому что для любых заметных сдвигов в отношении семьи церкви нужно пересмотреть доктринальные основы брака. А на это Синод ни за что не решится. Как из-за того, что "доктрина - это святое", так и из-за того, что изучение доктрины и возможностей ее развития - задача для теологов, а теологи в Ватикане нынче не в фаворе.

Поэтому Синод по вопросам семьи обречен остаться "Синодом благих намерений". Который, например, ни за что не позволит второбрачным приступать к Причастию, но скажет много-много слов о том, что они, мол, тоже люди и "нельзя их оставлять без пастырского присмотра". То есть убийца, раскаявшись, может вернуться в лоно церкви, а люди, создавшие вторую семью - вполне вероятно, счастливую, любящую и благополучную - могут получить право причащаться только ценой "исправления", т.е. разрушения своей счастливой семьи во имя буквы доктрины. Синод епископов не разрешит этого парадокса - у него нет для этого ни богословского инструментария, ни просто пастырской воли. Зато есть армия кликуш, которые заваливают интернет петициями против "либеральных покушений на институт семьи".

Точно так же женщины получили возможность выступить от имени своего "молчащего большинства" и озвучить свои проблемы - начиная с бытового насилия заканчивая духовными проблемами смешанных браков (это почему-то оказалось именно "женским" вопросом) - и попросить сделать положение женщин в церкви более весомым. Их выслушают и одобрительно покивают, но никаких позитивных решений не примут: для того, чтобы хоть в каком-нибудь качестве допустить женщин к принятию решений, опять-таки придется пересматривать доктрину.

Впрочем, дело не только в доктрине. Вопросы, вынесенные на Синод, настолько глобальны, что не только достичь по любому из них компромисса - даже просто сформулировать какую-то программу действий - невозможно. Как, например, вы представляете программу спасения нерушимой семьи у беженцев? Все, что сможет, успеет сделать Синод за три недели - выслушать. Собрать единый компендиум всех социальных проблем во всех регионах мира - ведь любая социальная и/или моральная проблема неизбежно оказывается "проблемой семьи".

Поэтому считать проблемой Синода только атаку консерваторов, было бы неправильно. Консерваторы только воспользовались удобным моментом для того, чтобы досадить лично папе. Дело в том, что римская курия недовольна папой Франциском. Старая добрая ватиканская бюрократия, как и любой "двор", привыкла играть решающую роль в политике Католической церкви. И недаром о реформе курии заходит речь при каждых выборах папы римского. Папа-аргентинец казался едва ли не идеальным кандидатом в реформаторы. Не в реформаторы доктрины и не в потрясатели основ - в реформаторы развесистой и всемогущей бюрократической системы управления в церкви. И отчасти он эти ожидания оправдал, передав, например, погрязший в скандалах банк Ватикана во внешнее управление.

Нет ничего удивительного в том, что кому-то захотелось взять реванш. Консерваторы подготовились к Синоду - организовали консервативную атаку петициями на Change.org и устроив интрижку с "утечкой" "письма 13-ти кардиналов", адресованного лично папе. Письмо "странным образом" оказалось в руках скандального журналиста, который не преминул его опубликовать (говорят, с некоторыми отступлениями от оригинала). Таким образом, все карты, которые папа Франциск придерживал в рукаве, стали достоянием общественности с соответствующими комментариями.

В результате, по мнению ватиканских наблюдателей, папу загнали в ловушку. Его намерение проголосовать за итоговый документ в целом, а не по пунктам, как это было обычно, известен заранее и заранее раскритикован. Список комиссии, которая должна принять этот документ на закрытом заседании, опубликован и сканадализирован как "избыточно либеральный". Остается открытым вопрос, прислушается ли папа к этим угрозам или поступит так, как предполагал изначально, несмотря на давление со стороны консерваторов. Ведь даже если Синод не проявит достаточно смелости, чтобы "замахнуться" на доктрину, понтифик может сделать это собственным единоличным решением - полномочий у него хватает. Но это будет колоссальный вызов консервативному епископскому большинству.

Но главное достижение противников папы заключается не в этом. А в том, что им удалось навязать Синоду и наблюдателям систему координат "консерватизм версус либерализм", в которых папа оказывается в либеральном крыле. А ведь Франциск до сих пор не давал особо поводов считать себя либералом. Его риторика просто несколько эксцентрична для европейского уха, привыкшего к более пышным периодам и меньшей откровенности. Папа Франциск не соблюдает дистанций, как это до сих пор было принято у церковных политиков европейского образца. Но это вовсе не означает, что он либерал - он просто человек, вскормленный иной культурой.

Однако его противникам довольно ловко удается перевести эти особенности в привычное публике пространство либерально-консервативных споров. Не знаю, кто и когда провозгласил вопрос брака "самым принципиальным" для церкви. По всей видимости, это был ловкий политикан, ведь попробуй спекулировать на вопросах Символа веры или богочеловеческой природе Христа. Вопросы семьи, брака, контрацепции, сексуальных практик - совсем другое дело. Они касаются миллионов и весьма телегеничны.

Даром, что в намерения папы Франциска и Синода епископов не входит менять что-либо в отношении церкви к абортам или адюльтеру. Достаточно того, что папа призывает к милосердию, причем к милосердию практическому - не отбрасывать тех, кто однажды пал и сделать их примирение с церковью не чередой формальностей, а духовным процессом. Это касается и женщин, сделавших аборт, и пар, живущих в повторном браке. Не нужно спрашивать, с каких пор призыв к милосердию стал признаком либерализма в христианской церкви. Ответ очевиден: с тех пор, как церковь стала бюрократическим институтом, для которого циркуляры и документооборот стали основной функцией.

Папы вроде Франциска мешают собственной церковной структуре не тем, что они "либералы" - честно говоря, будь кардинал Бергольо действительно либералом, он не имел бы ни одного шанса на конклаве (не говоря уже о двух подряд). Они мешают тем, что привносят в эту структуру нечто ей не свойственное - живой дух, который расшатывает авторитет буквы. О том, что церковь и мир нуждаются в "новой евангелизации" говорят уже много лет. Но когда ее перспектива забрезжила на горизонте, оказалось, что к ней не готовы сами князья церкви.