Озимый протест. Когда Москва начнет войну в Ингушетии
Наступила весна, и вместе с травой в России начали расти протестные настроения. Наиболее ярко себя проявил "заметенный под ковер" из снега и холода вопрос административной границы между Ингушетией и Чечней, проросший буйными всходами массового митинга в столице самой маленькой из российских автономных республик. И никто не берется предполагать, кто и какой "урожай" соберет из зерен, посеянных сентябрьским договором между главами двух вайнахских республик Юнус-Беком Евкуровым и Рамзаном Кадыровым, согласно которому первый отдал второму около 10% ингушской земли, к тому же богатой нефтью. Ведь силовикам удалось уговорить людей разойтись, только пообещав согласовать проведение нового митинга через несколько дней. А три попытки разогнать митинг протестующие отбили.
Четвертой попытки, с возможным применением стянутой в город бронетехники, не последовало. Чтобы избежать жертв, протестующие в обмен на обещание властей дать разрешение на акцию протеста через пять дней на том же месте согласились покинуть площадь. Они уходили колонной, скандируя требования отставки Евкурова, также колонной дошли до федеральной автотрассы "Кавказ" и перекрыли ее (вполне возможно, что сделано это было еще и с целью привлечь внимание к недавно выявленным хищениям бюджетных средств при реконструкции ингушского участка этой дороги).
Трудно сказать, удалось ли бы ингушским активистам вывести людей на новый массовый митинг, если бы не "косяк" руководства самой маленькой автономии РФ. Ведь оно показало, что может подготовиться к массовым акциям и даже предотвратить их - как в начале декабря прошлого года в преддверии решения конституционного суда РФ, отменившего решения ингушского аналога о недопустимости передачи территорий республики соседней Чечне. Тогда наученные опытом сентябрьских и октябрьских протестов, в ходе которых ингушские полицейские, по слухам, не только отказались разгонять митинг, но и не пустили к нему части Росгвардии, российские и ингушские власти заблаговременно разместили в Магасе большое количество силовиков, а с активистов взяли подписку о получении прокурорского предупреждения о недопустимости несанкционированных протестов. И вроде бы даже подтвердили давнее правило: прерванная до окончательной победы акция протеста обречена на провал.
Но иллюзия победы сыграла с Евкуровым и его окружением злую шутку. Уверовав в то, что протест побежден, они решили обезопасить себя от подобных эксцессов. Всю зиму шло преследование активистов: аресты, обыски, увольнения с работы по надуманным причинам. Например, активистка Зарифа Саутиева была уволена с поста заместителя директора Мемориального комплекса жертв репрессий в Назрани. Ей пришлось добиваться восстановления через суд, который буквально перед новой волной протестов (22 марта) удовлетворил ее требование. Но остальные уволенные активисты пока не добились таких результатов.
Однако и этого властям показалось мало. Они решили урезать и так куцые права подчиненных, отняв у них возможность решать наиболее важные вопросы жизни республики на референдуме. Принятый в середине марта в первом чтении законопроект запрещал вынесение на всенародное голосование вопросов изменения наименования или статуса республики, ее разделения или объединения с иными субъектами федерации, а также изменения ее территории и границ. Делалось это втихаря, однако общественности стало известно о намерениях властей. Начало зреть возмущение, и организация "Опора Ингушетии" подала заявку на трехдневный митинг протеста 26-28 марта. Власти начали оправдываться, что мол была допущена ошибка: то ли вопрос о границах случайно попал в раздел, перечисляющий вопросы, которые на референдум не выносятся, то ли тоже случайно, конечно же, "выпал абзац", который предполагает решение территориальных вопросов на всенародном голосовании. Но заявку на акцию протеста все же согласовали, сократив, правда, время ее проведения одним днем - 26 марта.
Несмотря на то что 20 марта Евкуров уже отозвал скандальный законопроект (второе чтение было назначено на 28 марта), акция протеста получилась довольно массовой. Даже МВД насчитало около 2,5 тыс. человек, хотя организаторы говорили о двух-трех десятках тысяч (самые смелые оценки Магомеда Муцольгова, давали цифру в 50 тыс., которая уже приближалась к 70-тысячной планке осенних митингов).
Люди собрались, несмотря на угрозы увольнений и уже привычное блокирование властями интернета за пару дней до начала акции. Собрались и отказались расходиться, когда отведенное властями время (с 10.00 до 18.00) подошло к концу. Они объявили митинг бессрочным, потребовали отставки Евкурова, исполнения закона о реабилитации репрессированных народов (в том числе в территориальной части, что может предполагать претензии не только к Чечне, но и к Северной Осетии) и простояли на площади всю ночь. "Удобренные" неадекватными действиями властей, "озимые" протеста "взошли", вопреки холоду и окружению митинга силовиками. И даже выдержали первые попытки "уборки" еще не созревшего окончательно "урожая".
Никто не берется прогнозировать, смогут ли протестующие ингуши вновь собраться на митинг. Въезды в Магас силовики начали блокировать еще ночью, чтобы не допустить возвращения на акцию тех, кто вечером разъехался по домам (по некоторым данным, на площади оставалось всего лишь 200-300 человек, которые, тем не менее, смогли дать отпор попытке разгона). Власти явно попытаются "забыть" обещание разрешить новый митинг. Однако и протестантам не занимать решимости, что видно хотя бы по тому факту, что федеральная трасса по состоянию на средину дня 27 марта оставалась перекрытой. Жесткие действия власти могут вызвать серьезный бунт хотя бы потому, что есть риск избиения ингушских старейшин и просто стариков, стоящих в первых рядах протестующих, лицом к лицу с силовиками, которым их главнокомандующий как-то обещал "живой щит" из женщин и детей.
