Прощают всех! Зачем Папа Римский раздает "коронавирусные" индульгенции

Слово "индульгенция" – тем более, полная индульгенция – редко звучит в информационном пространстве и воспринимается публикой нередко скептически. Но вопреки устоявшемуся в (пост)советском мире мнению о том, что индульгенция – что-то вроде акта об обмене дензнаков на Божью благодать, а также о том, что это средневековый пережиток, практика индульгенций существует по сей день, и уже давно не имеет никакого отношения к деньгам.

В наши дни решение о полном отпущении принимается не слишком часто – папы римские делают это только по особым случаям. Чтобы получить индульгенцию, верующий должен выполнить "три обязательных условия": исповедь, причастие и молитва в намерениях Святого Отца. Намерения папы указываются в положении об индульгенции.

Необходимость полной индульгенции в данный момент папа Франциск объясняет пандемией коронавируса. Люди как никогда часто слышат и думают о смерти, а нормальное течение церковной жизни и регулярность церковной практики нарушены. Полная индульгенция призвана дать возможность всем желающим обеспечить посмертную судьбу – как свою, так и близких. А выполнение условий, необходимых для получения индульгенции, оживит повседневную духовную жизнь и обогатит христианскую практику делами милосердия и общей молитвой внутри семьи.

Нынешний "специальный выпуск" индульгенции привлек внимание публики неожиданной для многих либерализацией процесса получения полного отпущения. Но слухи несколько преувеличены – индульгенция не "всем" и не "даром". Скорее, "авансом": только для тех, кто объективно не может выполнить все необходимое в данный момент и только с условием, что они сделают это когда/если у них появится такая возможность.

Это не только не "сенсация" – нельзя даже сказать, что это какое-то особое "попущение". В христианстве (не только католицизме) в случае, если получить таинство из рук Церкви невозможно, любой христианин может его совершить в экстренной ситуации. Так медсестры и врачи нередко крестят младенцев, рожденных раньше срока и находящихся между жизнью и смертью, а также пациентов в реанимации – если невозможно пригласить к ним священника. Солдаты дают последнее причастие умирающим товарищам в окопах. Что уж говорить о праве папы римского предоставить "авансом" индульгенцию людям, которые в ней остро нуждаются, но физически не имеют возможность исповедаться и причаститься?

Папская инициатива полной индульгенции стала чем-то вроде мобилизации внутри церкви. Все верующие – и католики, и представители других христианских церквей – могут присоединиться к папской молитве святому Иосифу и потратить время и силы на помощь тем, кто в ней нуждается.

Связь папы Франциска со святым Иосифом известна благодаря милой подробности (широкая известность таких подробностей – образчик хорошего пиара со стороны Святого Престола). У папы Франциска есть привычка составлять списки молитвенных просьб, которые поступают к нему от верующих со всего мира, и оставлять их на ночь под ватиканской статуей Святого Иосифа Спящего. Как говорит сам понтифик, "пускай Святой Иосиф с этим переспит".

Выбор святого покровителя года пандемии папа Франциск связал с жертвой, которую приносит множество людей – и только благодаря этим жертвам у нас есть надежда. Эти люди – герои нашего времени – остаются незаметными, "скрытыми фигурами". Именно такими, каким был, по мнению папы Франциска, святой Иосиф, ставший приемным – земным – отцом Младенца-Иисуса.

Его имя нечасто упоминается в Святом Письме. Но он оказывается "под рукой", когда в нем возникает необходимость. И он мог бы сказать "нет", сделать вид, что не расслышал слов Ангела и самого его не разглядел. Но он взял на себя ответственность за Сына Бога – сберег, вырастил и воспитал Иисуса как собственного ребенка. 

При этом святой Иосиф остается самой незаметной фигурой в контексте Святого Семейства. За редким исключением "канонических" изображений Семейства – присущих, преимущественно, западной традиции, – образ земного отца Христа вытеснен за рамку иконы. На иконе мы – особенно православные – видим только Мать и Дитя.

А где ж отец?

Это, на самом деле, вопрос, который не ставит перед собой богословие – оно знает, что Отца изобразить невозможно. Но это не ответ для мира. Нынешний кризис семьи, не исключено, связан именно с тем, что фигура отца остается чисто символической. Само время вернуть эту "незаметную фигуру" в семью – ввести в рамку и поставить рядом с матерью и ребенком.

Поэтому индульгенция в этом году обещана тем, кто будет размышлять над молитвой "Отче наш" – т.е. над образом, местом и ролью как Отца небесного, так и его "земной тени" – отца земного. А также за чтение Розария (в украинской традиции – Вервиця) внутри семьи и между обрученными парами.

Также молитвенные намерения папы в этом году будут связаны с образом святого Иосифа и всего "незаметного", что он символизирует. Папа будет молиться о тех, кто ищет работу и о достойных условиях работы. Потому что святой Иосиф Ремесленник, бывший в земной жизни плотником, покровительствует труду. Т.е. тем непафосным фигурам, на которых держится и которых старается не замечать мир потребления.

Также папа Франциск призывает присоединиться к нему в молитве за церкви, которым грозит опасность – неважно, "изнутри" или "снаружи", – а также за всех преследуемых христиан. В память об опасностях, от которых святой Иосиф спасал сына Божьего, а значит, и саму Церковь.

Для церкви вынужденная изоляция – сложное испытание, потому что церковь – это, в первую очередь, община. Живой организм, который нуждается в постоянном молитвенном и литургическом контакте, в совместной практике. Папская инициатива полной индульгенции хотя бы частично призвана компенсировать этот духовный голод и связанный с ним риск отвыкания и остывания к церковной практике.

Вместо физического присутствия папа Франциск предлагает другие виды общения. Которые не компенсируют, конечно, физического нахождения среди "своих", зато раздвигают рамки церкви и позволяют ощутить их глобальность. Ведь нередко для многих прихожан слово "церковь" начинает ассоциироваться только с той общиной и тем храмом, который они посещают. Нынешний кризис приходской жизни можно, в духе мотивационной литературы, "превратить в возможность" – поощрять участие в глобальном проекте, независимо от географического положения, финансовых возможностей и состояния здоровья. Индульгенция – награда за духовное усилие, которое выводит человека за рамки его повседневности, быта, круга проблем и собственной жизни.