Временно автономный Крым. Как Путин усилил свое влияние в ООН
Примечательная ошибка вкралась в англоязычную версию сообщения об итогах ночного голосования "крымской" резолюции Третьего комитета Генассамблеи ООН: "Проект резолюции по ситуации с правами человека во временно автономной Республике Крым и городе Севастополе был принят..."
Отсутствие ключевого момента — упоминания оккупации — вряд ли стоит списывать на злой умысел. Это скорее следствие спешки, усталости, небрежности и мало ли чего еще. Фактом, однако, остается то, что словосочетание "временно оккупированная Автономная Республика Крым" за два года не стало настолько устойчивым фразеологизмом, чтобы писать его автоматически и без ошибок даже среди персонала ООН.
Тем важнее, что резолюция все-таки была принята одной из ключевых структур организации (компетенция Третьего комитета — социальные и гуманитарные вопросы, а также вопросы культуры). И хотя голосование в Генассамблее состоится лишь через месяц, результат практически гарантированно будет тем же: отныне Россия официально признается государством-оккупантом и, соответственно, несет всю ответственность за любые нарушения прав человека, включая пытки, внесудебные расправы и политически, этнически либо религиозно обусловленные преследования в Крыму. В то же время полуостров остается частью международно признанной территории Украины.
Это действительно большая победа: агрессор назван агрессором, пострадавший — пострадавшим. Победа оказывается двойной, если вспомнить позавчерашний отчет прокурора Международного уголовного суда (он же Гаагский трибунал) Фату Бенсуда, содержащий аналогичный вывод: ситуация в аннексированном Крыму равнозначна международному вооруженному конфликту между Украиной и Россией, то есть речь опять-таки идет об оккупации.
Между тем плоды этих побед будут весьма скромными, по крайней мере, в обозримой перспективе. Ложкой дегтя здесь является то, что, помимо небрежности неких сотрудников пресс-службы ООН, существуют банальное безразличие, страх и шкурный интерес доброй половины мира, пускай даже и не самой влиятельной. Взглянем на результаты голосования: 73 — за, 23 — против, 76 — воздержались. А теперь сравним их с итогами голосования по Резолюции Генассамблеи 68/262, осудившей аннексию Крыма в марте 2014-го: 100 — за, 11 — против, 58 — воздержались. (Смотри полный список новых "друзей Путина".)
О чем это свидетельствует? Прежде всего о том, что конъюнктура за эти два года несколько изменилась. Западному миру удалось сохранить единство, несмотря на растущее трансатлантическое напряжение, Брекзит, внутриевропейские разногласия в вопросах дальнейших взаимоотношений с РФ и усобицы, в которых вопрос санкций становился предметом торга. Однако проекция влияния этого коллективного Запада несколько ослабла. С одной стороны, это позволило ряду государств чувствовать себя вольнее в своих предпочтениях.
С другой — что тоже вполне очевидно, запрашивать за свою лояльность и поддержку цену, более высокую, нежели Запад готов платить. Отнюдь не секрет, что "резолюционная кухня" Генассамблеи выглядит так: страны, которые в силу тех или иных причин изначально и добровольно ее поддерживают; страны, которые в силу тех или иных причин по умолчанию ее отвергают; страны, которые не определились. Последняя категория самая интересная в силу сложности своего состава. Здесь широчайший спектр: те, кто не хочет портить отношения с объектом резолюции; те, кто опасается последствий резолюции для себя; те, кто выменивает свой голос на уступки и преференции от традиционных партнеров либо их оппонентов; те, кому абсолютно все равно и кто готов свой голос буквально продать (особенно этим грешат малые государства Африки и Океании).
Так вот, расширение этого "болота" воздержавшихся означает, что опций выгодно пристроить голос, равно как и рисков от "ошибочного" (не в абсолютных категориях добра и зла, а в приземленном и прагматическом смысле) голосования, стало больше. Да и Россия не тратила времени даром, что, в общем, очевидно. Здесь достаточно отметить, что в нынешнем списке "друзей Путина" присутствуют все те десять (одиннадцатая — сама РФ), кто поддержал его в 2014-м, еще десять — те, кто воздержался в прошлый раз и, наконец, два государства, которые тогда вообще не голосовали.
В этом контексте, к слову, мне до жути интересно, какие ставки ходили в кулуарах ООН и какие предложения делали украинские и дружественные нам дипломаты — со своей стороны, а российские — со своей обитателям этого "болота". Но, боюсь, о таких вкусностях мы узнаем разве что из мемуаров. А жаль, ведь это в буквальном смысле цена победы. И со временем она, полагаю, будет лишь возрастать, хотя бы в силу того, что возможности делать предложения, от которых невозможно или как минимум трудно отказаться, напрямую зависят от уровня и темпов развития страны. То есть экономики, инноваций и реформ. А у нас с этим, прямо скажем, большие проблемы.
Единственная, пожалуй, история, всплывшая исключительно в силу своей скандальности, — беспрецедентная попытка торпедировать всю систему адресных (т. е. посвященных конкретной стране), проходящих комитет резолюций под предлогом их политической заангажированности, указывает как минимум на жесткий шантаж Кремлем своих сателлитов. Напомню, что в общей сложности комитет одобрил пять проектов резолюций — помимо Крыма, они касались КНДР, Сирии и Ирана. Так вот, первым этот "инструментарий принуждения" осудил представитель Беларуси, напарником которого выступил венесуэлец. Достаточно взглянуть на экономическое положение этих стран и их связи с РФ, чтобы понять, кто является главным бенефициаром этой атаки. Отбитой, впрочем: инициатива была отвергнута 101 голосом при 32 за и 37 воздержавшихся.
Учитывая сказанное, приходится признать и весьма циничное — в лучших традициях Realpolitik — отношение к принятым резолюциям. Как это выглядит, мы имели возможность наблюдать неоднократно. Ближний Восток, Африка, Латинская Америка, Центральная и Юго-Восточная Азия — локаций хватает. Поэтому вряд ли нам стоит рассчитывать на нечто большее, чем моральная сатисфакция, как минимум в ближайшем будущем. Хотя вчерашняя резолюция, в особенности после голосования Генассамблеи, станет еще одним безусловным аргументом легитимации санкций против РФ, но, увы, не на уровне ООН, в Совбезе которого она является постоянным членом.
Столь же неоднозначна и наша победа в Гааге. Здесь проблема состоит в том, что ни Россия, ни Украина до сих пор не ратифицировали Римский статут. То есть Москва не признает юрисдикции МУС. Что касается Киева, то еще в 2001 г. Конституционный суд признал его положения противоречащими Конституции Украины. Хотя, согласно прошлогоднему обращению к МУС Верховной Рады, признает ее лишь частично, ad hoc. Это значит, что трибунал может расследовать преступления, совершенные в зоне АТО, но при этом Украина не получает всех прав, полагающихся участникам римского соглашения. В частности, она не имеет ни права на собственного судью, ни права на внесение предложений, касающихся работы структуры.
Ввиду этого дальнейшее затягивание ратификации документа под предлогом того, что это приведет к уголовному преследованию участников АТО и попыткам России как-то использовать полноправное участие Украины против нее, как минимум нецелесообразно.
Во-первых, потому что "заангажированность Гаагского трибунала" — тезис, мягко говоря, спорный, причем озвучивают его, как правило, силы, благоволящие военным преступникам.
Во-вторых, вследствие этого Украине светят куда большие имиджевые потери, нежели от добровольного участия в его разбирательствах. Наконец, в-третьих, более эффективных способов отказа от вполне материальных дивидендов, которые открывает международная юридическая поддержка, еще стоит поискать. Так что и резолюция, и доклад — это прекрасные примеры нескончаемого круговорота #перемог и #зрад, на который мы нередко обрекаем себя сами.
