Триморье вместо НАТО. Чем для Украины завершится противостояние двух Европ
Разнонаправленная политика стран - лидеров ЕС как в процессе, так и по текущим итогам Брекзита, очерчивающая невнятное соперничество Парижа и Берлина за федералистскую модель, противопоставленную иерархической, а также нежеланию группы стран Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) выходить за рамки общего рынка, возродила дискуссию об альтернативах статус-кво.
Европа сломалась
Разумеется, речь идет о поиске более гибких и инклюзивных моделей взаимодействия в рамках существующей западной системы экономического сотрудничества и безопасности. Способных, невзирая на противодействие агентов влияния российской организованной преступности в ряде государств Западной и Центральной Европы, упрочить влияние Запада в его недавно обретенной зоне влияния в новой Восточной Европе.
Несомненно, то направление, которое сегодня приобретает эта дискуссия, заставляет вспомнить о призраках эпохи одностороннего американского доминирования в начале нулевых годов - временах расцвета неоконсерватизма и Европы-II, как обозначил тогдашний министр обороны США Дональд Рамсфельд блок постсоциалистических стран, поддержавших американскую интервенцию в Ирак, несмотря на организованный Францией и Германией паралич НАТО.
Аналогия, впрочем, выглядит ныне половинчатой: США перешли к военным действиям точечного характера, а НАТО администрация Дональда Трампа рассматривает как дорогостоящий компонент системы обороны в Европе, но не как инструмент глобальной политики. Отсюда заметно и некоторое торможение в развитии самого Альянса, ряд членов которого пытаются уподобиться нейтральным государствам, избегая (по разным причинам) называть вещи своими именами и четко определить роль России в качестве экзистенциального врага.
С этим связан поиск широкой группой стран ЦВЕ, от Балтики до Балкан и от Дуная до как минимум Тисы, а как максимум - и до Дона, более гибких и эффективных форматов сотрудничества, не обремененных правом вето континентальных держав. А также - моделей с привлечением внеевропейских западных игроков. В первую очередь США и Великобритании, а также в какой-то степени Канады. Однако эту сложную проблематику следует, по-видимому, изначально разделить на три компонента.
Первый - это германо-польские противоречия, в которых на стороне Польши в роли младшего партнера выступает Венгрия. Будапешт, впрочем, в отличие от Варшавы не замахивается на региональное и тем более европейское лидерство, но при этом флиртует с Китаем, Россией и по возможности с США. Венгерская специфика в нашем случае затрагиваться не будет.
Второй компонент - это, собственно, набирающая (пока что польскими и американскими усилиями) темп пестрая и неопределенная "Инициатива трех морей" (также известная как "Балто-Адриато-Черноморская инициатива" или Триморье), с одной стороны, взывающая к старинным архетипам устройства ЦВЕ до взлета империй Габсбургов и Романовых, а с другой - проецирующая на регион влияние англосаксонских союзников (или, если угодно, патронов). Важным объединяющим фактором для охваченных Триморьем стран (пусть и в неравной степени) является неприятие современной России с ее криминально-террористическим устройством.
И третий компонент - это, собственно, перспективы Украины в вышеупомянутом проекте, если они, конечно, существуют.
Итак, германо-польский кризис инициирован, с точки зрения Берлина, именно Варшавой. Казалось, благодаря "новой восточной политике" Вилли Брандта и подходу на основе принципа "перемены через сближение", а позже - символическим объятиям премьер-министра Мазовецкого и федерального канцлера Коля в Кшижове, мрачные страницы общей истории были перевернуты. Интересы двух стран были признаны общими. После вступления Польши в ЕС в 2004 г. два государства еще больше сблизились, главным образом благодаря экономическим отношениям.
Так, товарообмен между Германией и Польшей в 2018 г. составил 118 млрд евро. Германия является важнейшим экспортным партнером Польши. А Польша стала для Германии шестым по значению торговым партнером и находится по этому показателю на уровне Великобритании. Польские мигранты и граждане с польскими корнями являются второй по величине диаспорой в Германии. Но, оказалось, что это не навсегда. В идиллической объединенной Европе что-то сломалось.
Добиваясь особого статуса
Не оправдались и большие надежды проевропейских сил на возрождение германо-французского локомотива усилиями Эммануэля Макрона. Французский президент столкнулся с Ангелой Меркель при обсуждении вопроса о НАТО и не нашел поддержки исповедуемой им концепции дальнейшего углубления экономической интеграции ЕС, в особенности еврозоны. Отчего, видимо, и принялся флиртовать с Владимиром Путиным, хотя товарооборот в $19 млрд к этому вроде бы не обязывает. Однако франко-германские трения кажутся мелочными по сравнению с польской проповедью сохранения национальной идентичности после победы национально-консервативной партии "Право и справедливость" на выборах в октябре 2015 г.
Действующие польские власти придерживаются консервативного взгляда на будущее ЕС. Их полностью устраивает Союз, который несет национальным государствам главным образом экономические выгоды - общий рынок и участие в его регулировании, а не федералистская его модель. Которую пытается продвинуть Макрон и - в более иерархической форме (Европа разных скоростей) - Меркель.
Нынешняя варшавская элита, в отличие от своих предшественников, по-иному определяет интересы Польши и использует радикально другой подход, политический стиль их лоббирования. Следует, впрочем, признать, что Польша давно обогнала такие страны, как Греция и Португалия, и становится одной из мощнейших экономик Европы - отсюда, очевидно, и рост ее претензий. Колкостями в адрес Германии эта политика не ограничивается.
Независимо от этого экономические отношения между странами продолжают процветать. Но вместо Германии Польша обрела новую любовь - или вернулась к старой, это как посмотреть. Стараясь угодить Соединенным Штатам Дональда Трампа, польское правительство намеренно создает конкуренцию внутри НАТО и подыгрывает царящим там кризисным настроениям.
Несомненно, с точки зрения Германии все последние события в Польше кажутся не только странными, но и удручающими. Ведь Германия в конечном счете всегда прилагала усилия, чтобы проложить своему восточному соседу путь в ЕС. Правда, в Берлине совсем забыли историю собственной страны в начале прошлого века и не рассматривают Польшу в таком ракурсе - а зря.
ПиС и ее более мелкие партнеры по коалиции снова получили большинство на парламентских выборах 2019 г. и, по-видимому, нынешняя ситуация продлится еще не один год. Варшава все увереннее настаивает на своем особом статусе в Европе и особой роли в регионе и мире, притом что такая смелая линия во многом зависит от польско-американских, а вскоре, вероятно, и от польско-британских отношений.
Границы трех морей
Оптимальной межправительственной рамкой для воплощения этой особой роли - такой, в которой (как в НАТО и ЕС) присутствуют Германия и Франция, - представляется Триморье: объединение государств ЕС, расположенных в Центральной и Восточной Европе.
Первая встреча на высшем уровне стран-участниц состоялась в 2016 г. в Дубровнике и явно не имела никакого проамериканского окраса - казалось, мир гигантских торговых соглашений Барака Обамы и Ангелы Меркель пребывал в спокойствии и приближался к окончательной гармонизации. За пределами этой зоны благополучия оказались излишне конкурентоспособный Китай и дышащая на ладан Россия.
С приходом к власти Трампа подтекст существования (все еще преимущественно в эскизе) Триморья стал меняться. Ведь территория стран-участниц имеет выход к Адриатическому, Балтийскому и Черному морям, по сути (при желании) блокируя транзит между Западной Европой и ее агрессивной ресурсной неоколонией - Россией. Формально целью организации является налаживание регионального диалога по различным вопросам, затрагивающим государства-члены.
В Триморье входят двенадцать государств, расположенных вдоль меридиональной оси от Балтийского к Адриатическому и Черному морям. Это Австрия, Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Хорватия, Чехия и Эстония.
Все страны-участницы, за исключением "гибридной" Австрии, являются бывшими социалистическими (что примечательно - нейтральная Австрия с ее репутацией постсоветского финансового хаба выглядит как теневой куратор проекта). Все страны-члены входят в ЕС и все, кроме Австрии, - в НАТО. Поэтому здесь прослеживается не только австрийское кураторство, но и польская линия выстраивания регионального блока именно внутри ЕС и НАТО.
Следует напомнить, что идею конфедеративного государства в составе Польши, Украины, Беларуси, Литвы, Латвии, Эстонии и Молдавии, а также Венгрии, Румынии и Чехословакии выдвигал Йозеф Пилсудский после Первой мировой войны (так называемого Межморья - Intermarium). Однако в то время из крупных держав эту идею поддержала лишь Франция, да и то на словах - вероятно, сожалея о распаде привычной Габсбургской империи.
Между тем в 1991 г. в (условно новом) центре Европы возникла Вышеградская тройка, ставшая в результате распада Чехословакии "четверкой". К которой сегодня тяготеет и Румыния. Кроме того, предпринимались разнообразные и неплохо финансируемые попытки подключить к вышеградским процессам и Украину. Правда, похоже, корм оказался не в коня.
Также не без ностальгии можно вспомнить о том, что в декабре 2005 г. в Киеве было учреждено "Содружество демократического выбора" в составе десяти бывших социалистических государств: Польши, Грузии, Украины, Латвии, Литвы, Эстонии, тогдашней Македонии, Молдавии, Румынии и Словении. Еще восемь государств, включая США, стали наблюдателями. Однако состоялись всего две встречи - в марте 2006 г. в Тбилиси и в мае того же года в Вильнюсе.
Примечательно, что среди приглашенных на первую встречу Триморья вип-персон был помощник министра иностранных дел Китая Лиу Хасинг, который говорил о взаимосвязи проекта с инициативой Китая "Один пояс и один путь". А также - бывший советник президента США по национальной безопасности генерал Джеймс Джонс, который подчеркнул роль этой инициативы в европейском развитии и безопасности. Но это было при Обаме.
А вот вторая встреча на высшем уровне состоялась 6-7 июля 2017 г. в Варшаве, и на ней присутствовал Дональд Трамп (пусть даже ему так подгадали - вроде как освятить мероприятие). На этот раз страны-участницы согласились создать бизнес-форум. Третья встреча прошла 17-18 сентября 2018 г. в Бухаресте. Участники утвердили перечень приоритетных проектов сотрудничества в трех ключевых областях: транспорт, энергетика и цифровая экономика. В качестве гостей присутствовали тогдашний председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, министр иностранных дел Германии Хайко Маас и тогдашний министр энергетики США Рик Перри. Начал работу бизнес-форум стран-участниц. Также была создана торговая палата и достигнуто соглашение о создании инвестиционного фонда.
Американский интерес
Триморье активно сотрудничает с двумя крупными инфраструктурными проектами в регионе: это автомагистраль Север-Юг Via Carpathia и соединяющая Клайпеду в Литве с Салониками в Греции инфраструктура по транспортировке сжиженного природного газа, с морскими терминалами в Польше и Хорватии и соединительным трубопроводом. Здесь же и Балто-Адриатический коридор, Европейский маршрут E67, Rail Baltica и Янтарный железнодорожный грузовой коридор.
С относительно недавнего времени интерес к проекту стала проявлять и Украина.
Это выглядит в особенности важным в свете снобистской политики Франции по саботажу расширения ЕС на юг и восток, ставшей неприятным сюрпризом для Албании и Северной Македонии и путинской звездой на погоне Эммануэля Макрона. В ноябре 2019 г., перед встречей с эстонским коллегой Керсти Кальюлайд, Владимир Зеленский заявил, что Украина заинтересована в присоединении к "Инициативе трех морей" и намерена предметно обсудить этот вопрос, в частности, с эстонскими партнерами.
На эту идею оперативно отреагировала Варшава, любопытным образом проявив себя как столп Евросоюза и явно вынашивающая планы ограждения себя от России украинским буфером.
В ноябре прошлого года во время Варшавского форума по безопасности глава МИД Польши Яцек Чапутович заявил, что Украина не может сейчас присоединиться к "Инициативе трех морей", поскольку к ней относятся страны Центральной и Южной Европы, которые являются членами ЕС. Глава польской дипломатии отметил, что инициативу Триморья не стоит связывать с геополитикой, поскольку это только инфраструктурный проект. С точки зрения связности Вышеграда, зоны ассоциации и Восточного партнерства, нынешняя польская власть весьма склонна выстрелить себе в ногу, как это уже неоднократно бывало в истории. Но за океаном - а без американских денег и зонтика безопасности на востоке Европы мало что способно работать, - может статься, есть и другое мнение.
В ходе недавней Мюнхенской конференции по безопасности госсекретарь США Майк Помпео заявил, что США планируют предоставить до $1 млрд на инвестиции в частный сектор, в частности в энергетику, стран ЦВЕ в рамках "Инициативы трех морей".
"Наша цель очень проста - усиление частных инвестиций в энергетический сектор для защиты свободы и демократии в мире", - заявил Помпео. Он также подчеркнул, что США помогают Украине достичь энергетической независимости. Что, в определенном смысле, намекает.
Поэтому, несмотря на снобизм Парижа и Берлина, а также стремление Варшавы играть роль регионального гегемона под омофором ЕС, только от Украины (и от динамики ее стратегического партнерства с Америкой) зависит, воспользуется ли она возможностями новых интеграционных инициатив в Европе в удобный момент противоречий между группами стран европейского блока.
