Обновленный Конгресс. Почему демократы не станут добиваться импичмента Трампа

Новый Конгресс на этот раз формируется очень долго. Европеец назвал бы систему выборов в США расхлябанной, но все дело в федерализме, поскольку в разных штатах избирательное законодательство заметно отличается.

Герой Конгресса

Так, в Юте большинство графств голосуют по почте. И в одном из округов, где протеже новоизбранного сенатора от Юты Митта Ромни Миа Лав, вероятно, проигрывает выборы демократу (в таком случае от Юты сенсационно избирается аж двое демократов), республиканцы требуют прекратить подсчет, но, как это сделать, неизвестно. В нескольких штатах, если кандидаты не набрали большинства, назначается второй тур, притом что в США преимущественно распространено правило победы лидера.

Более или менее общим местом является автоматическое назначение пересчета, если разница между первым и вторым местом — менее 0,5%. Кажется, это произошло во Флориде, причем в обеих гонках — и в сенатской, и в губернаторской. Похоже, обе остаются за республиканцами, но, учитывая печальную историю гонок во Флориде, там дуют на огонь (кажется, в отклонениях обвинят чиновников избирательной системы, на чем дело и закончится). Однако в любом случае контроль за верхней палатой партия Дональда Трампа (притом что вновь возникает вопрос — а его ли это партия?) удерживает, а вот в Палате представителей демократическое большинство будет шире, нежели казалось сначала.

Свое сенатское большинство президент и республиканцы будут использовать для того, чтобы назначить побольше новых федеральных судей условно консервативных взглядов, что укладывается в канву их политики последних лет. Также президент более или менее свободен в ротации старших членов своей администрации (то есть тех, чьи должности утверждаются сенатскими комитетами и большинством), хотя и здесь теперь не все так радостно.

Так, к примеру, после стычек Трампа с Джоном Маккейном (увы, ныне покойным) и его коллегой из Аризоны Джеффом Флэйком место от штата относительно неожиданно выиграла кандидат от демократов. Поэтому партия не слишком довольна эскападами президента, в Сенат от нее прошло немало умеренных (таких как Ромни), и она теперь будет пропускать новых президентских назначенцев сквозь фильтр скепсиса. Разница в подходах объективна: Трампу в администрации нужны лояльные радикалы, партии — способные создавать коалиции умеренные политики.

Впрочем, главным героем вступающего в январе в свои полномочия 116-го Конгресса станет Демпартия. Любопытно, что сразу же после первых подсчетов голосов развернулась борьба вокруг кресла спикера Палаты представителей.

Эта должность является условно второй по влиянию в стране. Формально главы всех трех ветвей власти равны, однако у вице-президента, председательствующего в Сенате, возникает право голоса в верхней палате лишь в случае равного количества голосов за и против какого-либо решения. Однако в случае отставки президента или невозможности выполнения им своих функций именно спикер нижней палаты сначала становится вице-президентом, а потом и президентом. Так случилось, к примеру, в результате Уотергейта — вице-президент Никсона Спайро Эгню не смог наследовать ему, поскольку сам был осужден за коррупцию. Так президентом после определенной процедуры и стал Джеральд Форд, в других обстоятельствах вообще не имевший шансов занять Белый дом (что позже и подтвердилось — проиграл демократу Джимми Картеру).

Уходящую Палату представителей возглавляет республиканец Пол Райан, в 2012 г. он был кандидатом в вице-президенты в связке с Миттом Ромни. Считается, что в его кресло сядет — вернее возвратится — Нэнси Пелоси, руководившая палатой с 2007 по 2011 гг. Несмотря на то что президент Трамп поздравил Пелоси, которую считает одним из наиболее агрессивных своих оппонентов, одновременно он съязвил, что поможет ей голосами республиканцев, если Пелоси не хватит для избрания спикером поддержки ее собственной партии.

Ирония небезосновательна — далеко не все демократы в восторге от Пелоси, для одних она слишком умеренна, для других, планирующих все-таки провести в жизнь те или иные свои законопроекты, — наоборот. Но и те и другие яростно торгуются. Так, избранная несколько ранее на досрочных выборах в одном из округов Нью-Йорка Александра Окасио-Кортес требует от будущей фракции создать специальный комитет Конгресса, занимающийся "зеленой" повесткой дня, и ставит свою поддержку Пелоси в зависимость от такого шага. Вызов Пелоси попыталась бросить афроамериканка Марша Фадж, но совет законодателей-афроамериканцев ее не поддержал. В принципе Пелоси остается фавориткой в борьбе за место спикера, но, по-видимому, столкнется с заметной внутрипартийной оппозицией, которая контекстуально уже связана с президентской кампанией (правда, ее саму среди возможных кандидатов не числят).

Украина вне споров

Представляется, что — вне сюжета президентских выборов — основная задача внутрипартийной оппозиции у демократов состоит в недопущении слишком явных компромиссов с республиканцами, на которые так или иначе придется идти в законодательной работе. Группа умеренно-правых конгрессменов-демократов (таких как подтвердивший свой мандат Конор Лэм из Пенсильвании) все-таки обладает значительно меньшим влиянием.

Предварительно можно уже сказать, чего точно не получится, — в частности, не осуществятся планы республиканцев отменить остатки "Обамакэр", акта о доступном здравоохранении. Любопытно, кстати, что борьба Трампа с этим законодательством отправляла ситуацию во времена Буша-младшего, к которому нынешний президент лично относится с неприязнью.

Вопросы здравоохранения можно отнести к числу системных факторов, оказавших влияние на результат выборов. Так что борьбу с наследием Обамы Трампу придется отложить как минимум до 2020 г., когда предстоит переизбираться ему самому, а у республиканцев появится шанс отвоевать нижнюю палату. Хотя структура циклов американской политики говорит против такого сценария — вполне вероятно, что в условиях переизбрания самого Трампа его партия потеряет и верхнюю палату. В лучшем случае ее удержит. При этом демократам тоже надо избегать ситуаций, в которых они оказываются не препятствием к решению какой-либо из волнующих общество проблем, а ее решением.

Неясно, что теперь будет с обещанием президента отменить право на гражданство США по рождению на территории страны. С одной стороны, опосредствованный контроль над судами через партийный аппарат и предполагаемое большинство республиканцев в Верховном суде у него сохраняется. Кроме того, Трамп заявлял, что может принять такое решение собственным указом. С другой стороны, эта идея оказалась явно электорально непривлекательной. Поэтому Палата представителей, несомненно, встанет в позу, а с судейским корпусом не все так просто (так, изгнанного пресс-службой Белого дома репортера быстро вернули в пул решением судьи).

Вместе с тем демократы вряд ли окажутся способны проводить, к примеру, собственную внешнеэкономическую политику. Так что еще как минимум два года возвращения к политике реанимации или создания новых системных торговых соглашений (блоков) точно не будет. При этом ясно, что демократы основательно притормозят линию части обитателей Белого дома на разрушение существующих коллективных альянсов Америки.

Здесь, правда, необходимо осознавать логистику подобных сделок между двумя партиями и двумя палатами (сенаторы ведь тоже имеют право инициировать то или иное законодательство — возможно, по меньшему количеству вопросов, нежели Палата представителей, но это уже частности и тонкости).

Поэтому продвижение в любом направлении будет теперь требовать более сложных, пакетных компромиссов между лагерями, отношения между которыми, по крайней мере еще недавно, достигали степени редкой остервенелости. Смягчающим обстоятельством может послужить то, что умеренные из обеих партий (а они все-таки в большинстве в обеих палатах) постараются находить общий язык по вопросам, которые не вызывают полярных эмоций.

К счастью, Украина явно относится именно к этому тематическому блоку. Примечательно, что фактически уже после выборов помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Весс Митчелл заявил, что именно Украина является центром геополитической борьбы за будущее целой Европы. Этот тезис прозвучал во время выступления на форуме по случаю 85-й годовщины памяти жертв Голодомора. "Украина является центром геополитической борьбы за будущее Европы", — подчеркнул он, говоря о противостоянии российской агрессии на Донбассе и аннексии Крыма.

Митчелл отметил, что Вашингтон продолжит поддерживать украинский народ в его стремлении защитить свою независимость, суверенитет и территориальную целостность. "Соединенные Штаты стоят вместе с украинцами в их борьбе за собственное будущее, свободное от вассальной зависимости, свободное от коррупции, с правительством, которое отвечает за свои действия перед собственным народом", — добавил он.

Следствие Мюллера

Было бы довольно странно, если бы демократы попытались заменить кем-то того же Митчелла, который, по разным наблюдениям, представляет собой некое эволюционное поколение внешнеполитических неоконсерваторов.

Несомненно, среди пришедших в палату демократов немало относительно юных идеалистов-глобалистов, которых в первую очередь волнуют климатический вопрос и роль США в системе международной помощи странам, объективно бедным и разрушенным. Но Россия еще с конца 2016 г. стала для Демпартии вызовом личного и исторического характера.

Отсюда и вновь растущие ожидания в связи со следствием, которое ведет Роберт Мюллер и информационный фон которого был приглушен на время избирательной кампании. О нем (из нового) пока известно лишь то, что расследования вокруг некоторых лиц прекращены и передаются в суд (иными словами, Мюллеру они уже без надобности), а против других — еще нет, то есть условия финальных сделок с правосудием все еще обсуждаются, поскольку в итоге их подтверждают в зале суда.

Трамп, со своей стороны, конечно, предпринял определенные упреждающие действия — избавился наконец от генпрокурора Джеффа Сешенса, назначил на его место в качестве исполняющего обязанности Мэтта Уиттакера, одного из наиболее лояльных себе заместителей и критика расследования Мюллера. Да вот сенаторы-республиканцы, кажется, не намерены его утверждать. Объективное ослабление позиций Белого дома в результате промежуточных выборов, разумеется, обострило и аппетиты статусных однопартийцев президента — сенаторов: далеко не всем из них по душе его выходки.

Следует вспомнить, что в ходе избирательной кампании Демпартию нередко упрекали в "отсутствии повестки дня". Отчасти это справедливо, поскольку это проблема всех социал-демократических движений стран Запада, но именно отчасти, поскольку превратить США в социал-демократическую страну не удавалось и не удается. Ясно, что большая часть свежих конгрессменов-демократов постарается в меру возможностей это "исправить". Но притом очевидно, что каких-либо решений такая линия осязаемых результатов иметь не будет. Хотя Трамп, стоит отметить, непредсказуем: он способен проворачиваться на каблуках каждый раз, когда это ему необходимо в рамках достижения других целей.

Основываясь на том, что известно о человеческой природе, в особенности партийной и коллективной, сомнительно, что демократы смогут удержаться от проявлений мести, поскольку убеждены, что правление Трампа является не только итогом ошибки или сговора, но и некой коррумпированной тиранией.

Хотя, ради объективности, надо сказать, что по сравнению с временами, когда при добром и простоватом Джордже Буше-младшем в Белом доме заправляла команда вице-президента Дика Чейни, администрация Трампа — сущие ягнята.

Кремлю не понравится

Тем не менее с начала января комиссий по расследованиям, являющимся прерогативой Палаты представителей, будет создано немалое количество. Белый дом во время этой полуторамесячной "пересменки" будет вести себя предупредительно, стараясь купировать последствия дальнейшей скандализации политической жизни в стране во второй половине президентского срока.

Не очень, правда, понятно, каким образом президенту удастся выровнять характер отношений с политическим и в особенности медийным классом, если он таки расстанется (его право) со всеми вменяемыми членами своей администрации (из недавнего — увольнение опытного заместителя Джона Болтона Миры Рикардел, с которой побила горшки первая леди). Однако какой-то регламент 116-го Конгресса, несмотря на кадровую неопределенность, в общих чертах можно рассмотреть уже сегодня.

Во-первых, хотя педалировать вопросы импичмента демократы не станут (притом что надо отметить внезапно возросшую внешнеполитическую активность вице-президента Майка Пенса - несколько месяцев его было не слышно и не видно), столкнуть Роберта Мюллера с политическим вызовом выкладывания всех карт на стол постараются.

Рисков в таком деле очень много, потому что команду Трампа, исходя из известных публике фактов, можно обвинить разве что в редкостной безответственности и глупости во время избирательной кампании. Но тянет ли это на государственную измену, да еще настолько, чтобы морально сломать сенаторов-республиканцев?

В этом расследовании масса тонких граней — возможно, конечно, Мюллер в своей зловещей тишине накопил какой-то убойный компромат, но лидеры демократов в ходе избирательной кампании старались тему импичмента не цеплять, чтобы максимально расширить свою избирательную базу. Это им удалось. А для кампании 2020 г. импичмент явно бесперспективен. Впрочем, можно вспомнить, что Ричард Никсон угодил в ведьмовское варево скандала после триумфального переизбрания на второй срок.

Во-вторых, нетрудно предположить, что сформированные заново профильные комитеты нижней палаты попробуют сдержать эскалацию конфликта с Ираном. Но продолжат политику давления в отношении Саудовской Аравии. Вроде бы Эр-Рияд достаточно адекватно реагирует на скандал с убийством Джамаля Хашогги, но саудовские симпатии Белого дома встречают неприятие в Демпартии.

Вставят ногу конгрессмены и в формат специфического сирийского урегулирования, а если президент Трамп все-таки замыслил выдать Эрдогану Фетхуллу Гюлена в обмен на отказ Анкары от покупки российских вооружений, то ему лучше провернуть это дело до января, потому что рев в Конгрессе будет стоять до небес. Правда, где именно находится Гюлен, доподлинно неизвестно. В любом случае, несмотря на ограниченность возможностей Палаты представителей в вопросах тактики и оперативного реагирования во внешней политике, свобода рук администрации в ближневосточных делах постепенно останется в прошлом.

В-третьих, проблематика замирения Корей в той ее части, которая касается непосредственно влияния США на разоружение КНДР, явно подпадет под усиленное внимание законодателей — как в связке с драмой торговой войны с Китаем, так и без оной. Демократы откровенно подозревают правительство в преувеличениях и шапкозакидательстве, а также в согласии с манипулированием со стороны Ким Чен Ына — мол, чиновники просто поддакивают Трампу, а ситуация выглядит совсем по-другому. Забавно, что, скорее всего, либералы тоже станут использовать в своей аргументации теории заговора, но только свои.

В-четвертых, бюджетный процесс вряд ли позволит включить в повестку дня дальнейшее строительство пограничных стен или заборов, при этом степень миролюбия демократов по отношению к оставшимся латиноамериканским режимам на сегодняшний день трудно предсказуема. Кто знает, может быть, взгляды президента Трампа найдут среди некоторых латиноамериканских по происхождению демократов больше понимания, нежели среди собственных функционеров, удержавших его от ликвидации отравляющего Южную и Центральную Америку венесуэльского гнойника силовым путем.

Наконец, в-пятых, следует думать, что по поводу России — а именно, для начала, притормозившего (пока что в силу избирательной кампании) завершающего пакета "химических" санкций демократическое большинство в нижней палате и немного прореженная от друзей РФ республиканская фракция — Конгресс будет столь же единодушен, как и ранее. А возможно, и более, учитывая все прочие обстоятельства.

Не зря же форум демократической оппозиции в Вильнюсе в рабочем порядке подготовил расширенный список кандидатов на введение личных санкций - пока что этот список слишком фантастичен, но подобное ужесточение было бы только логичным. По крайней мере, нынешняя Демпартия точно не считает нынешнюю Россию потенциальным партнером в разрешении противоречий мировой политики, поскольку уверена, что единственное противоречие, которое мечтает разрешить Кремль, — это существование в США и других странах Запада демократического правления.