Big data в действии. Как Китай превращается в цифровой концлагерь
Власти Китая ввели в массовую практику запрета на продажу гражданам с низким социальным рейтингом билетов на скоростной транспорт. Это означает их фактическое закрепощение — жесткую привязку к местности, где они обитают. В общей сложности в 2018 г. таких отказов уже 24 млн: 17,5 млн — на самолеты, 5,5 млн — на скоростные поезда. Годом ранее таких запретов было вдвое меньше.
Метод социальных рейтингов стал находить широкое применение, поскольку показал себя реально работающим. Власти Китая отмечают, что в результате работы этой системы 3,5 млн человек добровольно заплатили налоги и штрафы. Впрочем, получить снижение рейтинга можно не только за уклонение от налогов, но и за множество других провинностей, больших и малых, и даже просто оказавшись не в то время и не в том месте, например, вблизи подпольного игорного дома или за одним столиком с подозрительным лицом.
Как это работает
Разработка общекитайской системы социальных рейтингов началась еще при Ху Цзиньтао. За основу была взята система скоринга — оценки платежеспособности заемщика, применяемая в США. Впрочем, все такие системы похожи друг на друга и начисляют рейтинг по некоторому числу стандартных показателей.
В 2014-м, после прихода к власти Си Цзиньпина, Госсовет КНР решил ввести социальные рейтинги в масштабах всего Китая. К 2020-му каждый житель КНР будет отслеживаться и оцениваться в режиме реального времени.
Рейтинги привязаны к внутренним паспортам и находятся в свободном доступе в централизованной базе данных, так что каждый гражданин может посмотреть свой текущий рейтинг, а также текущий рейтинг лиц, которые его по каким-то причинам интересуют. Каждому гражданину при включении в систему дается стартовый рейтинг тысяча баллов. В дальнейшем в зависимости от его поведения рейтинг либо растет, либо падает. Гражданину, сообщившему о предосудительном поведении другого гражданина, полагается как минимум пять баллов.
Детальных указаний на все случаи жизни, что можно делать, а чего нельзя, система не предлагает. Речь идет о поведенческих паттернах, выводимых на основе анализа большого числа данных. Притвориться в принципе можно, но при такой степени притворства маска вскоре прирастет к лицу.
Тот, чей рейтинг превышает 1050 баллов, — образцовый гражданин, выше 1000 баллов — вполне достойный, от 900 до 1000 — середнячок. Ниже 850 — не вполне благонадежный, без права работы в государственных и муниципальных структурах. Ниже 600 баллов — изгой, таких не берут почти никуда, не дают кредиты и не продают билеты на скоростные поезда и самолеты. Но все поправимо — веди себя хорошо, и рейтинг понемногу вырастет. Живи по закону, вовремя погашай кредиты, плати налоги, соблюдай ПДД, не переступай моральных запретов, проявляй заботу о городе и коллективе — и жизнь наладится.
Острый глаз государства
Чтобы вести подробный учет поступков граждан, нужна тотальная система слежения, персонального распознавания и автоматической обработки материала. Такие инструменты у китайских властей есть, и даже несколько, сведенных воедино.
Во-первых, это рынок мобильных приложений, включая специальные, изначально вшитые в любое мобильное устройство, продаваемое в Китае, либо обязательные для установки отдельным категориям граждан — по месту проживания, национальному признаку и т. п. К примеру, в Синцзяне, где китайские власти плотно взялись за перевоспитание уйгуров, отчего регион стал похож на концлагерь, в обязательном порядке устанавливается приложение JingWang Weishi для тотальной слежки за владельцем телефона: передвижения, контакты, звонки, активность в соцсетях, потребляемый контент. Приложение также предупреждает о неправильном поведении, грозящем снижением рейтинга.
Во-вторых, к 2020 г. в Китае завершат установку 600 млн камер слежения, подключенных к системе автоматического распознавания лиц, которая уже запущена и показывает отличные результаты.
Убежать от такого всевидящего ока можно только в совсем уже полную глушь, где нет ни камер, ни мобильного покрытия. Но, во-первых, таких беглецов будет немного, во-вторых, их можно обязать иметь при себе мобильные устройства, работающие в автономном режиме, в третьих, любителей слишком частого уединения можно ставить на особый учет и превентивно воспитывать. Превентивное воспитание — фактически арест на неопределенный срок, без предъявления конкретных обвинений и формально не считающийся арестом, но влекущий за собой содержание в тяжелых условиях в сочетании с жесткой идеологической обработкой — широко применяется в Синцзяне. Расчет безошибочен и построен на том, что большинство людей примут жестко навязанные им правила игры, и даже без особого сопротивления — непокорное меньшинство можно запугать и сломить, а неисправимых бунтарей попросту уничтожить. Кроме того, за счет ограничений на продажу билетов ненадежные граждане — нет, не бунтующие, а просто недовоспитанные — привязываются к месту.
Каждый гражданин контролируется как минимум по нескольким сотням параметров, и число этих параметров, а также связей между ними растет по мере совершенствования системы. Это и есть технология big data в действии. На выходе государство планирует получить нового, удобного для себя человека, выведенного как основной социальный тип.
Взгляд с другой стороны
Не пытаясь воспеть прелести жизни при "твердом порядке", попробуем все же взглянуть на аргументы, заставившие китайские власти пойти на этот шаг. Китай столкнулся с проблемой качества населения, которое привыкло к тому, что государство — его враг, по меньшей мере противник, но никак не друг. Следовательно, умение надуть государство — дело чести и признак успешности, тот же, кто не сумел этого сделать, просто неудачник. Такая психология широко распространена на постсоветском пространстве, но по сравнению с Китаем это еще цветочки. Коррупция, ставшая частью государственной системы, — это зло, но коррупция, ставшая частью культуры, когда успехи в выстраивании коррупционных связей являются в глазах всего общества признаком успеха, много хуже. Между тем в Китае все именно так и обстоит.
Подобное отношение граждан к власти не возникает из ниоткуда, а порождается скотским отношением власти к гражданам. Но после того, как оно уже сложилось и стало частью культуры, сделать с ним что-либо мягкими методами практически невозможно. Систему контргосударственных отношений приходится ломать силой. Всеобщая слежка на базе big data и есть та кувалда, которой в Китае пытаются осуществить этот неприятный процесс. Но и ответ граждан не замедлит последовать.
Тут мы подходим к интересному явлению — к цивилизационной развилке. На одном пути — государство, дружественное гражданам, которому они доверяют и в управлении которым могут принимать все более прямое участие с помощью тех же сетевых коммуникаций. Это и есть западноевропейский идеал. Кое-где, например в Финляндии, к нему подошли почти вплотную. Есть, правда, опасность, что глуповатые и падкие на яркие приманки популистов граждане, допущенные до такого управления, это замечательное государство развалят. Но, если качество большинства граждан будет высокое, все будет хорошо. Хотя, конечно, высокое качество граждан не возникает из ниоткуда, а долго нарабатывается методом проб и болезненных ошибок. Тут самое главное, чтобы очередная ошибка не развалила все окончательно, переведя развитие на другой путь.
А на другом пути — затянувшееся, иногда на века, противостояние граждан и государства. В котором государство, получив в свое распоряжение очередную кувалду, в этот раз цифровую, хотя история знала и другие, пытается сломить сопротивление граждан, одержав над ними полную и тотальную победу. Но, как показывает исторический опыт, такая победа всегда оказывается временной и на каждую кувалду вскоре находится множество молотков, которыми граждане разрушают репрессивную машину, иной раз и до полного ее слома.
Иными словами, это противостояние — всегда маятник, и если сейчас он сильно ушел в одну сторону, то столь же сильно вскоре уйдет в другую. Взломы системы слежения и черный рынок рейтингов доверия не замедлят появиться в Китае — это вопрос максимум нескольких лет.
Вариантов же развития такой системы тоже два. Это либо постепенное успокоение маятника, то есть социальный компромисс, дающий шанс перехода на первый путь, либо уход его вразнос, крушение старой системы и создание чего-то нового, с выходом на ту же развилку из двух возможностей.