Норвежский эксперимент. Как солдат заставили забыть о сексе и что из этого вышло
По случаю новогодних и рождественских праздников "ДС" вспоминает самые резонансные тексты, вышедшие в 2017-м
Два года назад 19-летняя Мари Гиллебо прибыла в центральную Норвегию для прохождения службы по контракту. Она совсем не была меньшинством в своем зенитном батальоне, который на 50% состоял из женщин. К женщинам-солдатам относились так же, как к их коллегам-мужчинам, даже деля с ними спальные помещения, пишет Элизабет Бро в Foreign Affairs.
Гиллебо не возражала против смешанных спален. Как большинство норвежских детей, она выросла, делая практически все в смешанном окружении: играя в смешанных спортивных командах и изучая деревообработку и домоводство в средней школе вместе с мальчиками и девочками. "Но я очень скептически относилась к делению 50/50", - сказала она. - Мне действительно не нравятся женские квоты". Женщины должны получать должности на основании своих способностей, а не пола, уверена Гиллебо.
Часть Гиллебо, батальон ПВО/ПРО, входящий в состав 138-го авиакрыла, которое дислоцируется на авиабазе Орланд, является экспериментом, который запустили после многолетних неудачных попыток увеличить долю женщин-солдат и офицеров в норвежских вооруженных силах. Наряду с Израилем Норвегия была первой страной, которая в 1988 году полностью отменила гендерные барьеры в армии, открыв все боевые должности для женщин.
С тех пор вооруженные героически боролись за женщин, не просто нацеливаясь на них во время вербовочных кампаний, но и проводя уикенды открытых дверей для интересующихся военной жизнью. И это продвинуло женщин-офицеров на высший уровень: три года назад генерал-майор Кристин Лунд из норвежской армии стала первой женщиной - командующим Миротворческих Сил ООН.
Несмотря на это, спустя почти 30 лет только 10% солдат и офицеров в вооруженных силах королевства - женщины. И согласно отчету "Forsvarets Forskningsinstitutt" (государственного Центра оборонных исследований), более 12% женщин-военнослужащих в возрасте 20-24 лет покидают вооруженные силы, в то время как среди мужчин-военнослужащих - менее 8%.
По этой причине в 2014 году норвежцы решили провести радикальный эксперимент, превратив батальон ПВО/ПРО в подразделение, укомплектованное в равных долях мужчинами и женщинами, причем, и те, и другие выполняют одинаковые обязанности и имеют одинаковые условия проживания, включая общие спальни.
В норвежском генштабе полагали, что структура, в которой женщины не являются малочисленным меньшинством, изменит положение вещей в работе боевых частей. Женщинам, как правило, отводится роль среди вспомогательных служб, вроде медицинской, но это, видимо, больше результат привычки, чем способностей: из-за того что в боевых подразделениях так мало женщин, складывается мнение, что они не очень хороши в боевых действиях.
Женщины, отобранные для батальона ПВО/ПРО, должны были соответствовать тем же стандартам, что и мужчины. Командир батальона, подполковник Стайн Мот, говорит: "Еще до прибытия к нам молодые люди сегодня привыкли вместе учиться и заниматься хобби. Разве только в армии на это смотрят как на что-то новое".
Но это действительно так и есть. Норвегия сняла запрет на участие женщин в боевых действиях лишь в 1988 году. До этого женщины-солдаты были ограничены вспомогательными ролями, которые обычно отделялись от мужчин-солдат. Израиль снял анплогичный запрет тогда же. США и Великобритания сделали это только в прошлом году.
Хотя большинство стран теперь позволяют женщинам участвовать в боевых действиях, полная гендерная интеграция все еще далека. Мужчины и женщины, как правило, спят в разных спальнях и используют отдельные душевые; если им доводится ночевать в палатках, в них ставятся перебоки.
Главный аргумент против полной интеграции состоит в том, что она несет риск "романтических осложнений" и сексуальных домогательств и подрывает эффективность.
Согласно исследованию RAND Corporation, в 2014 году 4.9% американских женщин-военнослужащих сообщили о том, что подвергались сексуальному преследованию. Опрос норвежских вооруженных сил 2015 года показал, что 18% женщин и 2% мужчин - военнослужащих сталкивались с сексуальными домогательствами, хотя только 1% всех опрошенных полагал, что преследование было серьезно.
Для тех, кто обеспокоен сексуальными домогательствами, полная гендерная интеграция будет причиной еще большего их количества. В Гарвардском университете, где имеются общежития со смешанным проживанием для студентов, опрос 2015 года показал, что 31.2% женщин испытывали сексуальные домогательства в пределах от прикосновений до изнасилования; 75% изнасилований и попыток изнасилования произошли в общежитиях.
Но предоставление раздельных помещений также требует дополнительных усилий и расходов и, как рассудили в норвежских вооруженные силах, изолирует женщин-солдат. "То, что парни и девушки делят комнаты, тренируются вместе, едят и работают вместе, снижает количество домогательств и ведет к большей сплоченности между полами", считает Мот.
Только небольшое количество женщин-солдат батальона сталкивались с сексуальными домогательствами, и даже в этих случаях оно не пошло дальше грубых шуток. Ни одна из женщин не считала это серьезным вопросом. И, по словам Гиллебо, "многие девушки в итоге больше занимаются спортом и тренируются с парнями, возможно больше, чем они делали бы, будучи сами по себе".
Действительно, весь замысел полной интеграции был в том, чтобы заставить мужчин и женщин-солдат думать друг о друге как о просто солдатах. "Меня удивило то, что полов, кажется, не существует в подразделении", - рассказала мне Нина Хеллум, социальный антрополог в "Forsvarets Forskningsinstitutt". "То есть, существуют, конечно, - пояснила она, - но едва ли играют какую-то роль".
Хеллум наблюдала подразделение в течение двух лет и оформила свои результаты в отчет в октябре 2016 года. Хотя четыре пары начали встречаться, они вступали в интимные отношения только за пределами базы. Один раз Хеллум обнаружила мужчину и женщину в одной постели - они были полностью одеты и смотрели фильм. В конфиденциальных интервью с солдатами она слышала только об одном случае секса на базе.
Другие столь же довольны экспериментом. Потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть делить спальни с мужчинами, говорит Гиллебо, но добавляет, что военные и мужского, и женского пола согласны, что это имеет смысл, поскольку они все равно проводят много времени вместе.
А как же насчет домогательств? "Конечно, некоторые парни комментировали внешность некоторых девушек, - призналась Гиллебо, - но не больше, чем это происходит в обычной жизни". Хеллум добавила: "Военная жизнь не очень романтична. Вы весь день тяжело работаете и видите друг друга в весьма непривлекательных ситуациях".
Смешанные спальные помещения могут помочь женщинам-солдатам почувствовать себя частью группы, а мужчинам - принять их в этом качестве. "Таким образом, вы больше дружите с парнями, - сказала Хеллум одна из женщин-солдат. - Если бы была отдельная комната для девочек, им, вероятно, было бы более любопытно". Гиллебо говорит, что атмосфера сложилась "очень приятельская", больше похожая на "братские отношения", чем где-либо еще.
Пророрция в подразделении 50/50 имела ключевое значение: поскольку мужчины больше не были в большинстве, их поведение не задавало тон. Все развлечения на базе запрещены, как и мужской треп, и пин-ап плакаты. Женщины-солдаты, у которых брала интервью Хеллум, гоаорилии ей, что им нравится большое количество женщин в подразделении. Если бы в батальоне было лишь несколько женщин, сказала одна из них Хеллум, "мне пришлось бы стать одним из парней".
Когда Хеллум по отдельности показывала военнослужащим мужчинам и женщинам пин-ап плакаты, их реакция была одинакова: "Здесь этого никогда не позволят". Хеллум также отмечала намного меньше пошлых шуток о женщинах, чем ей доводилось слышать в других норвежских подразделениях; на самом деле объектами грубых шуток куда чаще оказывались иммигранты. Мужчинам случалось шутить о женщинах, по словам Гиллебо, "но девушки иногда тоже шутили о парнях".
Хеллум пришла к заключению, что постоянное воздействие другого пола разрушает стереотипы и предполагает, что увеличение количества женщин-военных может ослабить "нежелательные мужские модели поведения" в рядах вооруженных сил.
Это особенно важно учитывая, что в прошлом году Норвегия стала первой страной-членом НАТО, которая вводит гендерно-нейтральную воинскую повинность. Эксперимент 50/50 теперь закончен, конечно, но доля женщин среди солдат-срочников батальона остается высокой, на уровне 45%.
Есть, конечно, воинские части, которые могут никогда не достигнуть гендерного паритета, как спецназ или пехота, которые требуют серьезной физической силы. Но в целом, результаты батальона ПВО/ПРО могут кардинально изменить военное планирование. Армии больше не нужно предоставлять отдельные спальные помещения женщинам, что позволит сократить время и затраты на логистическое планирование.
Но возможно ли внедрение этого опыта в других странах? Женщина - полковник французской армии сказала мне, что во Франции он не сработает. "Однополые комнаты лучше, поскольку утро и вечер - единственные моменты, когда можно получить немного приватности", говорит она. Кроме того, она добавила, у Франции нет проблем с вербовкой, поэтому, "если армия не принимает на работу больше женщин, вероятно, это потому что нам не нужно больше". (Полковник отказалась говорить под запись, поскольку ее ответ не был официальным комментарием от имени французских вооруженных сил.) Но эта приватность означает, что женщины изолированы от мужского большинства подразделения и рискуют, что их будут рассматривать как отдельную, второсортную команду.
Безусловно, для стран, перед которыми стоит задача увеличить долю женщин-бойцов, подразделения 50/50 и полная гендерная интеграция - это наилучший путь вперед, утверждает профессор Роберт Эгнелл, глава Департамента безопасности, стратегии и лидерства Шведского Университета Обороны. "Вместо того, чтобы разбрасывать женщин по чуть-чуть тут и там, им нужно сосредоточиться на отобранных подразделениях, где можно действительно увеличить процент женщин", сказал он. Джампаоло Ди Паола, министр обороны Италии в 2011-2013 годах, согласен с этим. "Лучше вводить много женщин в конкретные подразделения, чем распределять их понемногу везде, - говорит он. - Но опять же мы получаем проблему способностей и возможностей, которая может помешать внедрению этой политики".
Другой вопрос состоит в том, что делать с солдатами, которые по религиозным причинам не хотят спать в смешанных спальнях. В Швеции, где мусульмане составляют приблизительно 5% населения, некоторые муниципальные советы пошли навстречу студентам-мусульманам, например, дав им возможность не ночевать во время школьных поездок, а также право использовать отдельные душевые кабины после спортивных занятий.
Конечно, есть также и куда более важные, в конечном счете, соображения: лучше ли проявляют себя в ходе боевых действий подразделения, где 50% женщин и смешанные спальни? Несколько мужчин-офицеров из стран НАТО выразили в этом сомнения. Один из них, который в настоящее время служит в Афганистане, указал, что "совместное проживание и совместное сражение - две разные вещи". Не должно быть никакого риска эмоционального или сексуального отвлечения, сказал он, потому что "иногда у вас есть всего одна секунда на принятие решения".
Однако Мот, подготовивший батальон ПВО/ПРО, говорит, чо его солдаты показывают себя лучше, если относиться к ним просто как к солдатам, не ущемляя ни один из полов. "Мы не видим различия между женщинами и мужчинами во время тренировок с боевыми снарядами", сказал Мот. "И мы не видим никаких различий между полами в оценках по стандартам НАТО. Мы видим просто солдат, притом очень хороших солдат".
