Настоящий националист. Как пакистанец Хамза Юсаф стал первым министром Шотландии

К обширному списку, в который входят премьер Риши Сунак, глава МВД Суэлла Браверман, мэр Лондона Садик Хан, Саджид Джавид, возглавлявший несколько министерств в разных правительствах, экс-министр МВД Прити Патель и несколько десятков других, очень известных в Великобритании политиков с колониальными корнями, на днях прибавился лидер Шотландской национальной партии (SNP) Хамза Юсаф.

Юсаф был избран главой SNP на съезде 27 марта, взамен подавшей в отставку Николы Стерджен. На следующий день, 28-го, шотландский парламент избрал его вместо Стерджен на должность первого министра Шотландии (главы правительства). И, наконец, 29-го, он был утвержден во главе шотландского правительства королем Чарльзом III.

Мусульманин и шотландец

Список из нескольких десятков имен – это только фигуры первого ряда. Подсчет британских региональных политиков, гражданских активистов, писателей, музыкантов (да, Фредди Меркьюри, но не он один!), художников, ученых, ведущих происхождение от выходцев из бывших колоний, пойдет сначала на сотни, а затем на тысячи. Никто из них не считает себя "представителем меньшинств" – у тех есть свой, отдельный список. Все они позиционируют себя как британцы и выступают в таком качестве независимо от внешности, расы и имени, данного в рамках семейных традиций. Хотя, конечно, "шотландский националист Хамза Юсаф" даже в таком списке смотрится интригующе. И ведь никуда не денешься: председателю SNP по должности положено быть именно шотландским националистом, и никак иначе.

О фальшивой игре на публику ради карьеры речи здесь нет – достаточно взглянуть на биографию Юсафа. Уроженец Глазго и сын иммигрантов в первом поколении, нашедших в Шотландии спасение от национальной и расовой нетерпимости, он проявил интерес к гражданской активности еще в школе. Причем, начинал Юсаф как лояльный Британии мусульманский активист, противник исламского экстремизма.

Продолжая позиционировать себя как мусульманин, 20-летний Юсаф вступил в 2005 году в SNP, будучи уже студентом Университета Глазго. Там он изучал политологию и был президентом Ассоциации студентов-мусульман. Непосредственно к вступлению в SNP его подтолкнула позиция партии, выступившей против войны в Ираке, и пример Башира Ахмада, члена SNP, а с 2007 года, ещё и первого мусульманина в парламенте Шотландии. В 2007-09 годах, до смерти Ахмада, Юсаф работал его помощником, затем был помощником у других депутатов, включая Энн Маклафлин, Николу Стерджен и Алекса Салмонда, который тогда был первым министром. Затем стал секретарем SNP по связям с общественностью и, наконец, в мае 2011 года был избран в шотландский парламент, став его самым молодым депутатом в свои 26 лет. При этом Юсаф счел нужным подчеркнуть свою британо-пакистанскую идентичность. Придя к присяге одетым в традиционный шервани, он прочел ее текст дважды: на английском, а затем, на урду. Все это было встречено с полным пониманием другими депутатами, СМИ и просто гражданами.

Дальше все развивалось довольно обычно: карьера политика и восхождение, ступенька за ступенькой, до лидера SNP и главы правительства Шотландии. При этом Юсаф всегда проявлял себя одновременно и мусульманином, и шотландцем – и это никому не резало глаз и слух.

Единство в разнообразии

Карьера Хамзы Юсафа совершенно не уникальна в британской политике, так что о невероятном стечении обстоятельств здесь говорить не приходится. Налицо, скорее, британская норма - норма терпимости и признания права на частную жизнь. До личных обстоятельств политика или чиновника, если он справляется со своими обязанностями и не стремится эпатировать публику, преднамеренно, дразня её и бросая прямой вызов устоявшимся правилам поведения, никому в Британии нет никакого дела. Точнее, дело-то как раз есть, поскольку темные лошадки в политике не приветствуются, но человеку, успешно вписавшемуся в свою общественную роль, легко позволят быть за ее пределами таким, каким ему угодно.

С другой стороны, новые члены британского общества, в первом-втором поколениях, еще не воспринимают этот уровень личных свобод как нечто, данное от природы и разумеющееся само собой. Они понимают его величайшую ценность, и видят в нем шанс — открытую дверь в социальный лифт. И, при наличии желания и способностей, делают шаг в эту дверь — и успешную карьеру, порождая немыслимые доселе сочетания социальных типажей. Сумма таких немыслимых ранее сочетаний как раз и гарантирует британскому обществу его постоянное и уникальное сочетание свойств: гибкость и прочность, дающие возможность выстоять в самых тяжелых обстоятельствах; умение находить внутренние компромиссы в безнадежных, на первый взгляд, ситуациях, примиряя непримиримое и органично переплавляя его в нечто новое, и, наконец, абсолютное неприятие всякого тоталитаризма. В первую очередь – как бесцеремонного и недопустимого вмешательства в частную жизнь. Меняются времена, люди, моды, карта мира — но идея права каждого на личное пространство, куда не смеет вторгаться никто, остается. Собственно говоря, именно эта идея и есть Британия. Остальное преходяще: вчера одно, сегодня другое, а завтра третье. Кильт сменяют шервани и тюрбан, но, возможно, и не сменяют, а органично сочетаются с ним. Человек, одетый в них, играет на волынке — потому, что шотландец. Это естественно, и никто вокруг не удивлен.

Следуйте за Британией

Именно британское общество, с его специфическим набором приоритетов, и составляет основу и идейный центр того, что мы обычно называем "Западом". США в этом плане все-таки периферия, пусть и ближайшая к центру, но уже разбавленная иными, менее гибкими, традициями. США — место, где сосредоточена сила и ресурсы Запада, способные развернуться в любом направлении. Зато Британия неизменно выбирает это направление первой, подавая США пример. И, если те соглашаются с ним, и разворачиваются следом, то уже потом, вслед за ними, в разворот входит и остальной Запад.

Всегда ли это срабатывает? Нет. Но, если срабатывает – ведет Запад к успеху. Британия первой заняла непримиримую позицию в отношении гитлеризма, признав невозможность компромисса и "мирного сосуществования" с ним, на что очень надеялся Гитлер. А, США, после некоторого промедления, последовали ее примеру, что и определило исход 2МВ. Но, когда Черчилль, после капитуляции Германии, поднял вопрос о необходимости разгрома следом за ней и СССР, и не смог убедить в этом американцев, пол-Европы на полвека погрузилось в глухую советскую ночь, еще более темную и жуткую, чем побежденный гитлеризм. Британцы с наибольшим скептицизмом отнеслись и к последующим вариантам "мирного сосуществования", которые, после Гитлера, со второй, и далее, попыток, подсунули Западу сначала СССР, потом Китай, потом путинская России. Но остальной Запад купился на них, и Британия тоже мало-помалу поддалась общему поветрию. Зато сейчас она первой — и наиболее последовательно — выплевывает эти крючки, раньше всех на Западе признав невозможность компромисса и "мирного сосуществования" с путинизмом, который уравняла с гитлеризмом.

Никто, разумеется, не идеален — но на любой нацизм и тоталитаризм у британцев просто идеальное чутье. Они видят и распознают их мгновенно, под любой маской. Характеристика "не Гитлер, но гитлероват и гитлеричен" была выписана Путину Его Величеством Чарльзом III еще в бытность принцем, весной 2014 года. Тогда, когда пол-Европы во главе с Меркель, и Обама в Белом доме были готовы "проявлять понимание" и потакать кремлевским хотелкам.

Так что, в любой непонятной ситуации, когда сразу не понять: то ли это уже маленький гитлер, то ли еще нет, – смело спрашивайте у британцев. Они, как правило, в курсе — хотя внешне их осведомленность и проявляется, иной раз, несколько своеобразно. Впрочем, только на первый взгляд, а так-то, в её проявлениях, есть своя, железная логика.