Мышебрат у ворот. Отчего Путин заговорил об отцах украинского национализма
В рамках проекта "20 вопросов Владимиру Путину" президент РФ дал ТАСС интервью об Украине. Сам этот факт - уже повод насторожиться, особенно сейчас, после боев в Золотом, похожих на разведку боем, очередного вброса по делу МН-17, на который позорно повелся ряд украинских СМИ, и постыдной истории в Санжарах, явно сконструированной российскими агентами влияния и вовсю раскручиваемой роспропагандой. Этот напор усугубляется слабостью украинской власти, неспособной адекватно отвечать на вызовы Москвы, и, по сути, оставшейся в режиме шоу "95 Квартал", когда главная цель - аплодисменты и кассовые сборы.
Несомненно, Москва приготовила нам еще немало минут позора, ближайшие из которых - в апреле, если очередной саммит нормандско-новоросского формата завершится очередной уступкой Путину. С большой вероятностью (я бы рад ошибиться) ей станет согласие Украины на запуск Северо-Крымского канала. Впрочем, чувство стыда за власть и страну мы можем испытать и раньше.
Это заставляет отнестись к интервью Путина с предельным вниманием, разобрав каждую фразу, ведь президент России, в отличие от нынешнего президента Украины, умеет навязать другим свою повестку.
О чем он говорил
Путин не сказал ничего нового, кроме упоминания об "отцах-основателях украинского национализма", которые, дескать, еще в ХIХ веке написали, что Украина должна быть федеративной и в хороших отношениях с Россией. Ни отцов, ни их труды он не назвал.
Все остальное было в рамках расхожей российской версии: до XI-XIII века между русскими и украинцами не было разницы в языке; украинцами называли всех, кто жил на рубежах российского государства, неважно где, хоть на Урале; до XIV-XV века восточных славян и в Польше, и в Московском государстве называли русскими. И только позднее появились различия из-за полонизации и католического влияния, а потом подтянулась австрийская спецслужба и все завертелось-заукраинилось в самом плохом смысле, но, как ни вертись, русские и украинцы - один народ, и неважно, что по этому поводу думают сами украинцы.
К исторической науке эти утверждения отношения не имеют, причем, до такой степени , что их трудно даже предметно оспорить, ибо дилемма "правда - ложь" предполагает какую-то общую базу. Но на некоторые детали указать все же можно.
Во-первых, даже если до XV века между русскими и украинцами не было различий (а их и не было, так как не было ни русских, ни украинцев, а были другие народы, и между ними различия были), то за шесть веков все могло измениться.
Во-вторых, сокрушаясь о разделе церквей, Путин солгал, что УПЦ и так была самостоятельна от РПЦ МП, притом, солгал дважды: с канонической точки зрения никакой "УПЦ МП" не существует, это ярлык, выдуманный для маскировки операций подмосковской РПЦ в Украине, но не существует по факту и церкви "РПЦ МП", уничтоженной Лениным и Сталиным. Есть только симулякр, созданный Сталиным как отдел в структуре МГБ и перешедший в состав ФСБ. Недаром злые языки называют ее "РПЦ ФСБ".
В-третьих, термин "Украина" впервые встречается в XII веке, в переяславской летописи, даже почти в том смысле, о котором говорил Путин, но зеркально: "Украиной" названа юго-восточная окраина европейской цивилизации, за которой на востоке живут уже совсем другие народы. Так что если людей, живущих в приграничье, и называли украинцами, это было не с той стороны границы, о которой говорит Путин.
В-четвертых, Путин заявив, что Украина, "в результате разрыва с Россией" утратила "ракетостроение, судостроение, авиационное строение, двигателестроение". Между тем "разрыв с Россией" стал ответом на аннексию Крыма и вторжение на Донбасс, и ударил, прежде всего, по России, оставив без двигателей ее авиастроение, корабли и ракеты, хотя Москва и получает их иногда в обход запрета. Что же до падения промышленного производства в Украине, то оно связано с перестройкой бывшего союзного производства, в ходе которого старые производства и связи замещаются новыми, а связи с Россией после 2014 года сворачиваются. В России же, в отличие от Украины, деиндустриализация входит в стратегию развития, о чем мы поговорим ниже.
Наконец, обратимся к отцам-основателям, призывавшим дружить с Россией. Неизвестно, кого имел ввиду Путин, но известно, что дружба с Россией всегда оканчивалась для Украины скверно. Ситуативный военный союз 1654 года, заключенный Богданом Хмельницким против Речи Посполитой, привел к "воссоединению", то есть, к поглощению Гетманьщины Московией, введению крепостного права по российскому образцу, разгрому казачества и запрету украинского языка. Первый Универсал Центральной Рады 1917 года, ограничивший украинские притязания автономией, "не отделяясь от всей России, не порывая с государством русским", оказался потерей времени и, несмотря на попытку таки порвать с оным государством в Четвертом универсале, обернулся Рижским договором 1921 года, разделившим Украину между Россией и Польшей, и всем, что последовало за ним: Голодомором и репрессиями с одной стороны границы, и "пацификацией" с другой. А компромиссное "мышебратство" с Москвой после распада СССР вместо курса на размежевание привело к ползучему поглощению, а затем и к прямой агрессии, оккупации Крыма и войне на Донбассе.
Найти в украинской истории яркие примеры долговременного и успешного противодействия Москве с твердым намерением добиться полной независимости от нее сложнее, так что переживаемое нами время во многом уникально. И, несмотря на определенный откат, случившийся на выборах прошлого года, большая часть достижений в национальном строительстве за предшествующие пять лет нами пока не утрачена.
Чего добивается Путин
Если коротко, ему нужна вся Украина, целиком, как ресурс. Учтя опыт распада СССР новая российская элита взяла курс на структурный раздел России: на ТНК под управлением узкого круга космополитов, живущих на Западе, и "внутреннюю" ретро-Россию в границах европейской части РФ до Урала как тыла и ресурсной базы этой ТНК. Зауралье же Кремль по кускам сдает Китаю, монетизируя прибыль от этих сделок, поскольку удержать его он не в состоянии.
Но даже уполовиненную Россию Кремль сможет удержать, только архаизировав ее, сведя промышленность к добывающей, без какой-либо вторичной переработки, и сделав население нищим и малограмотным, а, значит, не склонным к революции и не способным к самоорганизации. Вопреки распространенному заблуждению, нищие и рабы революций не делают. Их устраивают имущие сословия, недовольные своим положением, большинство же может только присоединиться к ним, но чаще становится на сторону старой власти, предпочитая охранительную роль. Это мы и наблюдаем в России, где робкие волнения случаются лишь в больших городах.
Маргинализуемое население быстро деградирует. Из него еще можно набирать охрану и наемную армию, но к созидательному труду оно становится неспособно. К тому же такое население будет вымирать. Словом, для удержания за собой даже такой полу-России Кремлю нужен приток свежего человеческого ресурса, переселенцев и гастарбайтеров, способных, с одной стороны, относительно качественно работать, с другой - ограниченных в правах, без стойких связей, и, по этой причине, не помышляющих о бунте. Но, натурализовавшись в России, эти приезжие тоже маргинализуются, что описал Борис Акунин: "Пройдет поколение, другое, и добрая европейская фамилия вырождается, такой уж тут воздух. Тех, кто здесь родился, "старыми немцами" зовут, а мы с вами - "новые немцы". Вот я видел из окна рядом с вами толмача Пашку Немцерова. Его дед был лучший часовщик в Старой Немецкой слободе, да польстился на царские заказы, перекрестился. Прошло полвека, и вот вам плод ренегатства - этакий ублюдок Пашка, и не немец, и не русский. Видали у него на лбу шишку? Это от молитвенного усердия, всё земные поклоны кладет".
И Москве потребуется новая партия человеческого сырья.
Лучший способ регулярно получать такое сырье - организация буферных зон, откуда в Россию, прочь от вечного хаоса, войны и бедствий, потянется ручеек тех, кого обманет российская пропаганда. Там же, под российским контролем, можно открыть и предприятия по первичной переработке сырья, поступающего из России.
На роль крупнейшей из таких зон под внешним управлением Кремля и намечена Украина. Наша соседка, Молдова уже стала такой зоной, и на ее независимости фактически поставлен крест. Но Молдова мала, изрядно вычерпана и не имеет общей границы с Россией.
Посмотреть правде в глаза и не отвести взгляд
В патриотической части украинского общества сложилось табу на обсуждение гражданского конфликта, поскольку это, якобы, открывает путь для ухода России от ответственности за агрессию. Но конфликт налицо, на его углубление и рассчитывал Путин, начиная вторжение в Крым и на Донбасс, и эти расчеты во многом оправдались. И конфликт обостряется: ментальные малороссы уже согласны на "мир любой ценой" в тени Кремля, хотя исторический опыт показывает, что компромисс с Москвой невозможен, а ментальные украинцы готовы сражаться до обретения полной независимости от России, но пока большая масса постсоветского человеческого материала, годного на роль кирпичиков для Третьей Российской Империи, будет возбуждать аппетиты Кремля, конца войне не будет.
Иными словами, тезис о том, что Россия и Украина населены "братскими народами", отчасти верен, поскольку, в Украине обитают, по сути, два народа, уродливо сросшиеся, как сиамские близнецы от разных отцов, и пока существует эта двойственность, Россия не прекратит свои попытки. А значит, ключи к победе лежат в Украине. Нужно совершить почти невозможное: в условиях агрессии, укрепляющей близнеца-малоросса, к которому апеллирует Путин, ослабить его, провести операцию разделения, так, чтобы выжил близнец-украинец, и выпихнуть прочь останки его незадачливого брата. Это очень трудная задача, особенно сейчас, когда малоросс взял реванш за 2014 год, лидеры прошлой власти профукали национальный подъём и слились, уступив место новой команде, а та смотрит в Украину, как в зрительный зал, в погоне за аплодисментами сдавая позицию за позицией. Мышебрат, похожий на откормленную крысу, уже готов войти в наш дом и установить свой, крысиный порядок.
Надежда осталась лишь на то, что в каждом малороссе еще не умер украинец. В 2014 это сработало.