Мусульманские скрепы. Кадыров присоединит Мордовию к Чечне
В России разгорелся очередной околомусульманский скандал. В школе с. Белозерье (Мордовия) учителя и дети отказываются подчиняться указу региональных властей, запрещающих ношение хиджаба в школе. Администрация не уступает — не уступают и жители Белозерья. На стороне администрации выступила министр образования Васильева, убежденная, что хиджаб в школе противоречит светскому принципу образования. И совершенно предсказуемо тут же получила "ответку" от адвоката всех российских мусульман Рамзана Кадырова, уверенного в том, что хиджаб ничуть не мешает девочкам учиться.
Скандалу в Белозерье не суждено было оказаться проходным. Возможно, из-за того, что разразился он не на Кавказе и даже не в глубинах сибирской тайги, а на европейской территории России. А может, потому, что этот сюжет содержит признаки симптома какой- то серьезной системной проблемы.
Взять хотя бы формулировку, с которой из школы начали выметать хиджабы: в целях искоренения экстремизма перед проведением ЧМ по футболу в 2018 г. Хиджаб — признак экстремизма? Религиозная принадлежность вступает в противоречие с чемпионатом по футболу?
Подливает масла в огонь и недоумения в зрительские массы и сюжет Первого канала с его агрессивно-пропагандистским тоном, неприкрытой тенденциозностью, с которой он косвенно обвинил школу в подготовке исламских террористов (сборкой-разборкой АК здесь занимаются даже девочки! прямо в никабах!). Впрочем, российские коллеги-журналисты считают, что такой тон был взят Первым намеренно — власть, уклонившись от прямых комментариев ситуации и заочного спора, возникшего между министром образования Васильевой и руководителем Чечни Кадыровым, решила все-таки намекнуть на что-то российским мусульманам в целом и Рамзану Ахмадовичу в частности.
Вопрос о головных уборах для девочек в школах на первый взгляд кажется высосанным из пальца. На что, кстати, не упустил случая указать Кадыров — девочки-мусульманки, мол, иначе из дому не выйдут и в школу не придут. Действительно, какая разница, в чем они ходят? В советскую школу, например, нельзя было ходить не то что в хиджабе — за сережки в ушах стружку снимали. Хотя они тоже учиться не мешали. Кстати, после падения СССР появление на людях религиозной атрибутики — крестов, кип, хиджабов — воспринималось с воодушевлением именно потому, что это было признаком освобождения, душевного раскрепощения, возможности быть тем, кем ты есть, и не скрывать, и не стыдиться этого. Демонстрация своей религиозной принадлежности была знаком наступившей эпохи свободы.
Но, похоже, "медовый месяц" закончился. "Духовное раскрепощение", как и множество других перестроечных и пост-перестроечных "раскрепощений", обернулось перераспределением. Легализация так и не пришла, не состоялась, не проникла в глубину сознания, в глубь территорий и, конечно, в школы, всегда страдавшие догматизмом. Это, между прочим, касается не только России, но и всего постсоветского пространства. Наличие хиджаба в школе может кому-то казаться - и для кого-то быть - признаком свободы совести и вероисповедания. Но очень часто это только видимость. Актуальная, быть может, для малого фрагмента европейской части РФ и крупных городов. В прочих местах хиджаб или его отсутствие просто становится частью школьного дресс-кода. Без всякого учета религиозной и культурной принадлежности каждой отдельной ученицы и вообще "религиозного меньшинства" школы, квартала, села. Причем это может даже не быть официальным требованием школы — просто девочку рано или поздно доведут до того, что она начнет покрывать голову или, наоборот, заходя в школьные ворота, стягивать с головы платок. Так, как это происходит в мусульманских кварталах европейских больших городов. Просто в России - в силу масштаба - не "кварталы", а населенные пункты и даже целые субъекты РФ превращаются в анклавы. Примерно так, как это, судя по сюжету Первого, происходит в мордовском Белозерье.
Интересно, нынешний виток российского православного экстремизма - от нежелания признавать, что православие проигрывает в конкурентной борьбе за российские души исламу? Все эти погромы выставок, фильмов и музеев, таинственные намеки на свое влияние везде и участие во всем. Громкие речи о "религиозной войне в Украине". Но при всем раздувании православных щек не вызывает сомнений, что никакой собственно религиозной подоплеки в этой войне нет, а все "православные" оказались только удобным инструментом для решения сугубо светских вопросов.
Совсем другая ситуация с исламом, которому не нужно раздувать щеки и ругаться через прессу с народными артистами, чтобы создать видимость напряжения. Противостояние постсоветской имперской системы РФ и ислама очевидно - сколько бы прикормленные муфтии, имамы и целые руководители субъектов федерации не убеждали всех-всех в "полной гармонии". Общемировые тенденции "исламского ренессанса" здесь преломляются в зеркале постсоветской действительности. Политизация и радикализация ислама резонирует с постатеистическим религиозным возрождением, да так, что не всегда запросто отличишь, где еще возрождение, а где уже экстремизм.
Чем, кстати, пользуются российские власть и спецслужбы, подводя под статью об экстремизме все политические, этнические и даже просто этические движения и высказывания, которые им не нравятся. Это, разумеется, ничуть не способствует "религиозной разрядке". Но руководство РФ понять можно: "борьба с религиозным экстремизмом" - это попытка если не предотвратить (кажется, предотвратить уже не возможно), то хотя бы оттянуть столкновение цивилизаций, которое имеет все шансы случиться именно на территории РФ. Хантингтон (а к нему в России относятся с большим доверием) обещал "раскол по Днепру". Но по Днепру - как ни старались - не получается. Зато вырисовывается вероятность раскола по Волге или, судя по Мордовии, даже по Оке.
РФ уже сейчас довольно резко делится на регионы с преобладающими "культурными тенденциями", которые не просто оборачиваются альтернативными "нормами поведения", но начинают оспаривать и противостоять распоряжениям и даже законам центральной власти. Причем центральная власть ничего с этим поделать не может - она не владеет ситуацией не только в очень отдаленных регионах, но даже на европейской территории страны. Автономии пользуются широкими полномочиями - до определенного момента это было выходом из ситуации для мультикультурной империи. Но слом этой политики на школьном дресс-коде симптоматичен. Культурное разнообразие - культурным разнообразием, но речь уже идет об интересах империи, которые начинают проигрывать интересам региона. Школа - государственное учреждение, причем одно из тех, которое должно поддерживать целостность империи, внедряя в юные умы универсальные имперские ценности.
Империя плохо справляется со своим имперским статусом. Система дает трещины - судя по тому, что правила, принятые в местных общинах, оказываются более актуальными, чем указы из Москвы. И в этом нет ничего особенного. Людям, которые отправляют своих девочек в школу, не приходится рассчитывать на то, что Васильева лично приедет защищать их от неприятностей (или даже преследований) со стороны местной общины. Причем школы и девочки тут - только крошечная верхушка айсберга. Подводная глыба - это уверенность в том, что из Москвы (в случае неприятностей) не приедет вообще никто ни по какому поводу и никого ни от чего не защитит. Что проблемы меньшинства, в том числе славянского, христианского, русскоязычного интересуют Москву и побуждают ее к активным действиям только на геополитической арене. Внутри своей страны она старается этих проблем не замечать. Или хотя бы не комментировать - именно такой оказалась позиция Кремля в отношении спора между Васильевой и Кадыровым и ситуации в Белозерье вообще.
Потому что, скорее всего, там не знают, как поступить. Нагнетание ситуации может вызвать взрыв. Девочки-школьницы уже плачут на камеру из-за того, что у них могут "отнять" их любимых учителей "из-за платков, которые никому не мешают". Жители Белозерья уверяют - на камеру, разумеется, - что "не понимают, почему власть на них ополчилась". Все так провинциально, местечково, мелочно - платки, бороды "как у салафитов", фото девочек в никабах с автоматом, а в одна тысяча девятьсот бородатом году отсюда куча народу заделалась ваххабитами и ушла к Басаеву, и мечетей, как для такого небольшого села, подозрительно много, а девочки в платках, кстати, все как одна - славянской внешности. В общем, мелочи, работа камеры, немного риторики - и вполне погромный коктейль. Руководство Первого и их кремлевские заказчики это понимают? Или они уже просто не умеют работать по-другому? И вообще, не знают, что с этим делать и как быть? Или это сигнал Трампу - у нас тут, мол, тоже проблемы с мусульманами, так что давайте дружить домами?
Отсылка к Трампу - не совсем шутка. Реальность нынешней Российской империи несколько не совпадает с ее идеологией - так же как реальность "страны эмигрантов" не очень совпадает с идеей закрыть границы. И совсем неважно, что об этом думает "большинство" - большинство населения и в США, и в России живет в виртуальном пространстве и с готовностью (и даже радостью) отрешается и воспаряет над убогой и грубой реальностью. Но это, увы, не отменяет ни самой реальности, ни ее грубости.
Россия, преимущественно мусульманская страна, зачем-то пытается свой миф единства построить на православном фундаменте. С одной стороны, это стремление легко понять, учитывая претензию на существенную часть славянского наследия, укорененность в Руси, титульность "русского". Но реальное положение вещей тянет в другую сторону. Те 47%, которые, согласно ВЦИОМ, высказались в поддержку хиджабов в школах, высказались именно так преимущественно не из либеральных соображений о свободе совести. Это в основном молодые люди и в основном мусульмане. Против других 47% опрошенных, считающих, что светский принцип школы исключает ношение хиджабов, людей преимущественно старше 45. "Типичный россиянин" ближайшие 20–30 лет будет отдаляться от той части "наследия Руси", которая определяется славянской принадлежностью и христианским вероисповеданием. Расправившись с западными "химерами" либерализма и секулярности, российские идеологи остаются один на один с исламизацией.
