Что такое многовекторность по-молдавски, и почему ее следует бояться Украине
Июльская резолюция Европарламента с призывом к Еврокомиссии свернуть бюджетную поддержку Молдовы совершенно не обескуражила кишиневские власти. Владимир Плахотнюк, лидер правящей Демократической партии (ДПМ) и молдавский олигарх, которого молва считает хозяином страны, на брифинге, посвященном этому событию, заявил, что "Демократическая партия остается приверженной процессу реформ и внедрению хороших практик Запада в нашей стране, несмотря на некоторые политические манипуляции".
На старте парламентских выборов
На этом все и заглохло - до срока, поскольку Европейская комиссия лишь отложила, но пока не отменила выделение Молдове первого транша макрофинансовой помощи в размере $100 млн. Непосредственным поводом стало решение молдавского суда не утверждать результаты выборов мэра Кишинева, а транш был заморожен до момента, когда вопрос с выборами мэра будет разрешен. К истории же выборов столичного мэра нам придется обратиться потому, что в ней, как в конспекте, отразился весь молдавский политический расклад.
Итак, 20 мая и 3 июня в Кишиневе выбирали "отца" города. Для Молдовы эти выборы ключевые, не уступающие по значимости выборам в парламент, поскольку "кто владеет столицей - владеет страной" - причем как раз по причине крайней молдавской раздробленности. Впрочем, Молдова вся соткана из противоречий и парадоксов.
На выборах состязались три кандидата: Андрей Нэстасе от "Платформы Достоинство и правда" (ДА), Ион Чебан - от "Партии Социалистов" (ПСРМ) - главного соперника правящей ДПМ, и независимая Сильвия Раду. Плюс еще восемь технических кандидатов, обсуждать которых нет смысла. Кандидата от ДПМ в списке не было. Прагматик Плахотнюк, зная рейтинги своей партии в Кишиневе, счел бессмысленным выставлять партийного кандидата. По факту же от ДПМ шла Сильвия Раду.
При очень приличной для Кишинева явке в 35 и 39%, в первом туре победил Чебан, который, выйдя во второй тур вместе с Нэстасе, проиграл ему с незначительным перевесом. Конечно, мухлевали как могли все участники, но в целом результаты голосования выглядели разумно: за Нэстасе проголосовали все, кто был против социалистов. Вот только ситуация сложилась патовая, притом дважды.
Во-первых, пост мэра Кишинева - адово сочетание политического балансирования и криминально-хозяйственной деятельности, где прекратить хищения нельзя, ибо порвет на куски коррумпированный горсовет и еще более коррумпированный и несменяемый аппарат мэрии, но и отпустить ситуацию на самотек тоже невозможно. Нэстасе же на эту должность просто не тянул. Это означало, что им будут вертеть как хотят все, кому не лень, и столица пойдет вразнос.
А во-вторых, ни Нэстасе, ни Чебан не устраивали Плахотнюка. В особенности с учетом приближающихся парламентских выборов назначенных на 24 февраля 2019 г.
И тогда было найдено простое, но эффективное решение: партию Нэстасе обвинили в агитации в день выборов - вполне справедливо, но суть не в этом. На основании этого обвинения суд признал недействительными оба тура выборов. То есть выборы нужно было проводить с нуля, с новым выдвижением кандидатов и новой предвыборной кампанией. А это было невозможно законодательно, поскольку выборы мэра нельзя проводить ранее, чем за год до всеобщих местных выборов, которые должны состояться в 2019 г., между июнем и сентябрем.
В результате и. о. мэра Кишинева остался Руслан Кодряну от Европейской Народной партии Молдовы (ЕНПМ), возникшей как продукт распада Либерально-демократической партии (ЛДПМ), начавшегося после ареста ее председателя Влада Филата. Который получил летом 2016 г. девять лет за соучастие в краже денег из банковской системы Молдовы по делу о "миллиарде", к которому мы еще вернемся.
Эта простая комбинация и вызвала недовольство Европарламента, депутаты которого сочли, что из них делают идиотов. Но молдавский суд, несгибаемый и нечувствительный ни к каким политическим веяниям, выше всего ставящий только Закон, решил так, и тут уже ничего нельзя было поделать. Даже решение ЕС не выплачивать последний транш по программе на реформу правосудия в сумме 28 млн евро - нет, не приостанавливать, а совсем не выплачивать, оставив деньги в ЕС, судей Верховного суда, утверждавших решение первой инстанции, не остановило. Впрочем, отменяя результаты выборов они, наверное, не ждали, что ЕС зайдет так далеко.
С отмены выборов мэра Кишинева и началась по факту избирательная кампания к парламентским выборам 2019 г., официально стартовавшая первого декабря.
Что не нравится ЕС
Суть претензий проста: коррупция в Молдове тотальна, пронизывает все общество, являясь, по сути, основным способом социальной коммуникации, и по этой причине непреодолима. Верхушка, допущенная к власти и бизнесу, составляет замкнутый клан, связанный, независимо от партийной принадлежности, общей круговой порукой, системой родства - как кровного, так и названного, имеющего в Молдове огромное значение; системой взаимных услуг и уступок, общим бизнесом, зачастую не вполне законным, и, в связи с этим, взаимным компроматом. Конечно, подобные практики известны по всему миру, но в Молдове они носят всеобщий характер.
Это, а также наличие двух проблемных регионов - формально неподконтрольного конституционным властям Приднестровья и формально автономной Гагаузии - сделало Молдову идеальным местом для финансовых махинаций. Пресловутый "миллиард", похищенный из трех обанкроченных банков, был, по сути, лишь прихвачен заодно, по ходу более крупной операции "Русский Ландромат" по легализации на Западе нескольких десятков миллиардов долларов, успешно выведенных из России.
Скольких именно миллиардов? По оценкам экспертов, порядка 80, хотя в ходе расследования был раскрыт вывод чуть более 20.
Что касается именно молдавского миллиарда, то с ним все обстояло просто: в интересах Ландромата законодательство Молдовы пришлось немного изменить, и возникшей дырой воспользовались местные умельцы, заработав себе на карманные расходы.
Все основные виновники хищения были выведены из-под суда и наказания. Только двух фигурантов дела, и далеко не главных, Влада Филата и Вячеслава Платона, реально посадили в тюрьму. Ими пожертвовали по той причине, что они не были включены в систему молдавских родственных отношений и патроната. Платон был просто авантюристом со стороны с нужными связями, а Филат - не то чтобы совсем уж из низов, но все-таки дальняя родня, не добившаяся той степени интеграции в молдавский истеблишмент, которая могла бы обеспечить неуязвимость.
Что же касается своих, то их в Молдове не сдают никому и никогда. Одна из ключевых фигур всей операции, Илан Шор, приговоренный в июне 2017-м к семи с половиной годам лишения свободы, не только не сел в тюрьму со вступившим в силу приговором, но продолжает заниматься политической деятельностью, разваливая свое дело "по вновь открывшимся обстоятельствам". Дело уже изъято из Кишинева и передано в Кагул, где его можно неспешно раскурочить подальше от лишних глаз и ушей. Благо слушания идут в закрытом режиме. Еще раньше, в июне 2015, Шор, действуя на упреждение, пробился на должность мэра Оргеева, городка в 46 километрах от Кишинева, который превратил в свою электоральную крепость. Причем на мэрскую должность в Оргееве, всегда бывшем центром неприязни к "русским оккупантам", Шор пробился от пророссийского "Равноправия", чей лидер Валерий Клименко открыто, через объявления в газетах, вербовал наемников на Донбасс.
Национализм оргеевцев на поверку обернулся банальной завистью к Кишиневу, а Шор пообещал, что в Оргееве он все сделает лучше, чем в Кишиневе, и сделал. После чего, решив, что своя партия - удобная и практичная вещь, купил у Клименко "Равноправие" и, как человек прямой, переименовал его в партию "Шор", вступив в Альянс европейских консерваторов и реформистов.
Премьер Павел Филип, отвечая на вопрос, почему Шор, находясь под вступившим в силу приговором, не только не сидит, но и постоянно выезжает из страны, ответил, что как гражданин разделяет мнение, что Шор должен находиться в тюрьме, но как должностное лицо доверяет решениям судебных инстанций. И кто после этого посмеет сказать, что судебная власть в Молдове не является абсолютно независимой?
Причем случай с Шором вовсе не исключителен. Напротив, он банален. Такая же схема увода от уголовной ответственности реализуется сейчас в отношении Кирилла Лучинского, которому суд по делу о миллиарде отмерял пять с половиной лет. Кирилл - сын Петра Лучинского, второго президента Молдовы и дедушки современной молдавской коррупции, постоянно проживающего в Москве. Почетный титул отца коррупции принадлежит третьему президенту, Владимиру Воронину.
Если же говорить о юридических чудесах, по масштабам и наглости сопоставимых с теми, о которых шла речь выше, то подобные истории можно считать десятками. Их хватит на толстый том "Истории молдавской коррупции". Его просто необходимо написать, поскольку без понимания коррупции в Молдове нельзя понять ни природу молдавской государственности, ни суть происходящих там политических процессов.
Тем не менее с формальной стороны все обстоит прекрасно. Можно ли желать большего, если вчерашняя промосковская партия, поддержавшая агрессию России на Донбассе, прониклась идеями европейского консерватизма, а также реформ? А наблюдателям из ЕС все мало. Они полагают, что молдаване их нагло дурачат и разводят на деньги, и раздражаются по этому поводу. Следствием их раздражения и стал постепенный отказ от программ помощи Молдове: помимо средств на реформу правосудия и макрофинансовой помощи Евросоюз заморозил выплаты еще в нескольких областях, но не отменил их окончательно. Не потому, что питает иллюзии относительно Молдовы, а потому, что не может решить, что с ней, собственно делать. Плюнуть и уйти, отдав все в руки России - нехорошо. А что еще остается?
Молдавские скрепы
Еще одним важным моментом для понимания происходящего в Молдове является то, что к отмывке российских миллиардов и к расхищению миллиарда молдавского приложила руку вся молдавская элита. Тем, кто не отмывал и не расхищал непосредственно, платили за молчание, поскольку круг тех, кто мог видеть происходящее, был довольно широк.
В итоге все без исключения молдавские политические силы, кроме, может быть, совсем уже маловлиятельных и маргинальных, оказались подсажены на ренту с российской прачечной. Больше отмыто - больше получено, меньше отмыто - пайку урезали. Каналы финансирования были разные, но источник один. Год назад пал последний бастион политической невинности: было доказано, что финансирование "честных протоевропейцев", уже упомянутой ДА Андрея Нэстасе и Партии "Достоинство и Солидарность" Майи Санду тайно осуществлялось через фонд Open Dialogue. Фонд финансировался из Ландромата, а руководила им гражданка РФ Людмила Козловская, выдворенная из ЕС с запретом на въезд как агент российских спецслужб. Не подумайте, что Нэстасе и Санду такие уж пророссийские - нет, они провозглашают вполне проевропейские лозунги. И на подсосе у Кремля сидели не больше всех остальных.
Чуть особняком в ряду обвинений в финансировании Россией стоит правящая ДПМ. Но и тут все непросто. Во-первых, у ДПМ - точнее, лично у Владимира Плахотнюка - достаточно возможностей удержать все в тайне: его личная спецслужба и информационный пул далеко превосходят все молдавские госучреждения такого рода. Во-вторых, ДПМ, располагая ресурсами Плахотнюка, меньше других нуждается в прямом российском финансировании. В-третьих, связи с Россией у Плахотнюка все-таки есть, хотя и непрямые. Ландромат не окончен. Отмывание средств через Молдову продолжается, и при тотальной коррумпированности молдавских верхов заткнуть все лазейки невозможно.
Навскидку можно указать "электрогазовую" комбинацию, проводимую с участием непризнанной ПМР и признанной Молдовы: газ из России поступает "в долг" на МолдГРЭС, принадлежащую РАО ЕЭС. Энергия, выработанная из него, продается в Молдову. Вырученные средства легализуются через Румынию по ряду вспомогательных схем. Когда же из-за утечек информации все оказалась под угрозой, россиянам пришлось изъять из игры слишком много знавшую и тоже чужую, а значит, расходную Карину Цуркан, которую посадили по подозрению в шпионаже.
Цуркан, конечно, не шпионка. Она просто знает слишком много и в силу этого в условиях, когда схемой заинтересовались в ЕС, могла стать опасной. Разумнее было упрятать ее в тюрьму, а на ее место поставить другого человека, пока не накопившего большой груз опасного знания. Если за что-то в деле Цуркан и можно ручаться, то только за то, что в ближайшие 10 лет она на свободу не выйдет.
Есть и другие схемы, и много их. За четверть века в Молдове мастерски научились играть в треугольнике "Кишинев, - столица признанной евроориентированной при надобности страны" - "Комрат - столица маленькой, но гордой Гагаузской Автономии с составе Молдовы, с широкими полномочиями, когда это надо" - "Тирасполь - столица непризнанной республики с российским гарнизоном, которой на всех плевать, и она, когда следует, творит, что хочет". На таких клетках можно разместить что угодно, если их хозяева сговорились. А они сговорились уже давно. Споры - да, бывают: чей зад в какое кресло сядет, и как делить доход. Но на тесное сотрудничество никто не посягнет. В глазах молдавских, гагаузских и приднестровских верхов "Триединая Молдова" втрое святее св. Троицы.
Не обеляя Плахотнюка, надо признать, что если бы он даже захотел сломать эти схемы, то был бы бессилен, и при попытке посадить того же Шора его бы просто смели. Плахотнюк мог только возглавить государственную коррупцию, создав ей благоприятные условия, прикрыв от глаз ЕС и обеспечив коррупционерам судебную защиту, одновременно имитируя европейское реформирование Молдовы. Это тяжелый труд - хотя, вероятно, и хорошо оплачиваемый. Впрочем, в последнее время на свет полезли факты, позволяющие заподозрить, что и Плахотнюк - подставное лицо, из-за спины которого рулят отец и дед молдавских коррупционеров.
Но так это или не так, Плахотнюк в любом случае не мог ничего изменить. Противостоять коррупции может только гражданское общество, а Молдова, как я уже писал, есть аналог ОРДЛО на поздней стадии развития, и гражданского общества там нет. Гражданское сознание в Молдове вытравлено несколькими волнами репрессий, и это закреплено уже на генетическом уровне. Оно там никогда не приживется - я подробно, по шагам, описывал, почему это так.
Электоральный балет перед европейским залом
Вооружившись представлением об общей ситуации в Молдове, можно перейти и к рассмотрению парламентской предвыборной кампании. Как я уже писал, правящей ДПМ во главе с Плахотнюком противостоят ПСРМ, формально возглавляемая Зинаидой Гречаной - одной из ключевых фигур Ландромата, полностью спрятанной от ответственности, а по факту - зицпрезидентом Игорем Додоном; коалиция PAS-DA Майи Санду и Андрея Нэстасе и партия "Шор". На подходе, но пока не вступила в активную игру Партия коммунистов (ПКРМ) во главе с и Владимиром Ворониным.
Кроме того, нынешние выборы будут проводиться по новому закону: 50 депутатов по партийным спискам, 51 - в одномандатных округах, включая 11 кишиневских (вот почему пост мэра Кишинева критически важен), три для диаспоры и два для Приднестровья - причем власти непризнанной республики встали на дыбы и клеймят предателем любого, кто хотя бы намекает на свое участие. Два округа для Гагаузии, один для Тараклии и два для Бельц - это все тоже специфические регионы, с претензией на фронду в отношении кишиневских властей.
Это гарантирует лоскутный парламент и, в принципе, давало бы шанс ДПМ даже при сравнительно небольших размерах ее фракции. Но за девять лет пребывания у власти сменявших друг друга картинно-проевропейских коалиций молдавский избиратель успел полюбить Россию - полюбить от противного, поскольку без идеологии и морального стержня, а их в Молдове с ее совковой ментальностью нет, всякий электорат реагирует лишь на непосредственные раздражители.
Итак, ПСРМ выборы в парламент, очевидно выигрывает. Но, во-первых, теневое влияние Плахотнюка никуда не денется, и на ПСРМ он тоже влияет, и еще как. А во-вторых, ПСРМ настолько же пророссийская, насколько ДПМ проевропейская. Додон разводит россиян точно так же, как Плахотнюк - западников.
В России это видят и сознательно формируют образ Додона как туповатого шута, сводя его с выходящими в тираж фигурами вроде Рогозина. Додон принимает игру - ему некуда деться из рамок отведенной ему роли. При этом он поддерживает часть будущих (официального выдвижения еще нет) кандидатов-одномандатников, критикующих ДПМ с прозападных позиций. А Плахотнюк, в свою очередь, пригревает кандидатов, критикующих ПСРМ с позиций пророссийских.
Между этими двумя силами маневрируют все остальные, задача которых - получить небольшие фракции в новом парламенте, дабы торговать их голосами при создании коалиций - ясно же что парламент будет текуче-коалиционным.
Россию эта ситуация устраивает. Ей не нужна пророссийская Молдова. России хватает пророссийского Приднестровья, где стоит ее армейская группировка, а за сомнение в благотворности присутствия российских военных, высказанное вслух, сажают в тюрьму - в местном УК есть на то статья. Остальная же Молдова нужна Москве в виде болота. И лучше - формально привязанного к Европе. Там будут тонуть любые реформы и там можно отмывать деньги. Молдавский политический класс это тоже полностью устраивает.
Что касается Запада - и американцев, и европейцев, то они столкнулись с тупиковой задачей - с обществом, нереформируемым в принципе. Оставленная в нынешнем виде Молдова всегда будет коррупционным гнойником и базой российских спецслужб, дестабилизируя весь регион. Демонтаж ее как государства, в принципе, возможен, но поставит вопрос о том, куда девать территорию. Соседние страны - Румыния, активно претендующая на поглощение Молдовы, которое там называют Объединением, и Украина, теоретически способная, к примеру, с благословения ООН принять участие в таком дележе, взяв на себя очищенное от россиян Приднестровье, сами находятся в сложном состоянии, и таких кусков гнилого общества не переварят. Постсовок - социальный яд и гадость: ФРГ, переваривая ГДР в лучших стартовых условиях, до сих пор не справилась с этой задачей.
Остается только консервировать ситуацию до лучших времен, не давая гнойнику развиваться. Безвизовый режим в целом решает эту задачу, обеспечивает отток активного и образованного населения, так что слухи о его возможной отмене лишены оснований.
И с программами западной помощи все обстоит непросто. В ЕС прикидывают возможность переориентировать их с правительственных на гражданские организации. Как заявил глава представительства ЕС в Молдове Петер Михалко, "ЕС продолжает поддерживать молдаван, которые усердно работают ради лучшего будущего". "Мы сейчас размышляем о том, как мы можем помочь гражданам в ближайшие годы. Мы хотим отдать приоритет проектам, которые непосредственно улучшают жизнь молдаван", - сказал он. Тем временем правительство и ДПМ стараются предстать себя в наилучшем виде перед новым Послом США в Молдове и заручиться его поддержкой.
Впрочем, даже если поддержка будет перенацелена на гражданские организации - это тоже ничего не решает. Раздать деньги так, чтобы их использовали по евроназначению - задача в Молдове очень непростая. Образцовые реформаторы - и Наталья Морарь некогда высланная из России и обласканная западным сочувствием, вниманием - и, конечно, грантами; и Андрей Нэстасе с Майей Санду; и, если уж копнуть глубже, в 90-е - иконы Народного Фронта вроде Юрия Рошки, освоившие львиную долю румынской и западной поддержки, неизменно обнаруживают прочные кремлевские связи. На гранты Румынии, ЕС и США успешно поднялись с десяток пророссийских проектов и пророссийских же политиков. Но это уже другая история.
Что же касается морали для украинцев, то она проста. Конечно, Молдова всегда была сложной для реформ территорией, но на выходе из СССР она не была столь безнадежна, как сейчас. Деградация до нынешнего состояния началась тогда, когда общение представителей Кишинева и Тирасполя при посредничестве Москвы стало постоянным - и было всеми сочтено нормальным, его одобрили и в ЕС, и в ОБСЕ. Именно это общение и позволило выстроить нынешнюю коррупционную вертикаль молдавской власти - абсолютно неуязвимую для любых реформ.