Много шума из Саркози. Можно ли считать приговор бывшему президенту Франции торжеством правосудия?

Николя Саркози, бывший президентом Франции с 2007 по 2012 год, был признан виновным в коррупции и торговле влиянием в рамках т.н. "дела о прослушке" и приговорен к трем годам тюрьмы: одному реально и двум условно. Правда, до тюрьмы дело в любом случае не дойдет: граждане, которым дали менее двух лет по французским законам, могут попросить о замене пребывания под стражей на домашний арест с ношением электронного браслета. Саркози наверняка воспользуется этой возможностью, а отказать ему не будет оснований. Впрочем, едва ли дело дойдет и до браслета – с очень большой долей вероятности приговор отменят в апелляционном суде. Разберемся, почему это так.

Растаявшее дело

Саркози обвиняли в незаконном финансировании своей предвыборной кампании 2007 года по двум эпизодам. Во-первых, по версии следствия, он получил 150 тысяч евро наличными от наследницы французской компании LʼOreal Лилиан Беттанкур. Во-вторых – сколько-то миллионов евро от ливийского диктатора Муаммара Каддафи. При этом по французским законам кандидатам запрещено принимать пожертвования на сумму более 4,6 тысяч евро.

История с Беттанкур всплыла еще в 2007-м, с Каддафи – в 2011-м, но до 2012 года Саркози находился под президентским иммунитетом. В итоге все окончилось ничем. Дело Беттанкур закрыли осенью 2013-го, не собрав достаточных доказательств. Дело Каддафи тянулось долго и изрядно потрепало Саркози нервы – его и его окружение допрашивали множество раз, а в 2018 году экс-президента даже арестовали на сутки для допроса, но в итоге все тоже развалилось. Сначала сумма истаяла с 50 миллионов евро до 5. Затем ключевой свидетель по делу, Зиад Такиеддин, задержанный на таможне весной 2011 года при попытке ввезти во Францию 1,5 млн незадекларированных евро и начавший активно сотрудничать со следствием, получил июне 2020 года пять лет условно по "делу Карачи", за посредничество во взятках при продаже французских подводных лодок Пакистану в 1994 году. После приговора Такиеддин сумел сбежать в Ливан и оттуда выступил с официальным заявлением, отказавшись от показаний против Саркози — мол, на него давили следователи.

Следователи на него, несомненно, давили — а Такиеддин хорошо подавался давлению, о чем говорит весьма мягкий приговор, 5 условных лет вместо 20 безусловных, грозивших ему вполне реально.

Без показаний Такиеддина дело с получением Саркози денег от Каддафи умерло уже окончательно. Да, деньги были, передавались, и это доказано. Но цепочка оборвалась, не дойдя до Саркози, на третьестепенных фигурах, вроде главы его избирательного штаба в 2006-2007 годах, Клода Геана, впоследствии генерального секретаря Елисейского дворца (глава администрации президента) и министра внутренних дел. Геан, конечно, крупно влип, но, во-первых, на нем и так висит столько обвинений, что еще одно в его положении мало что меняет. А во-вторых, масштаб фигуры все-таки не тот: шли на тигра, а поймали шакала.

Положение следственной группы оказалось совершенно идиотским. То, что Саркози получал деньги и от Беттанкур, и от Каддафи, было очевидно для всех — но недоказуемо в суде. Добраться до экс-президента, после 14 лет следствия и огромных усилий, не было ни малейшей возможности. Все концы были обрублены: Каддафи, рассказавший в 2011 году, незадолго до своего свержения, о том, как Саркози, в бытность главой МВД Франции, просил его помочь в финансировании кампании, был убит. Беттанкур умерла в 2017 году на 95 году жизни. Геан же молчит, как рыба, и будет молчать, поскольку в сложившейся ситуации для него это единственный шанс отделаться относительно небольшим сроком.

Пытаясь хоть как-то сохранить лицо, следователи поскребли по сусекам, и в ноябре 2020 года Саркози все-таки сел на скамью подсудимых по "делу о прослушке". Его обвинили в попытке получить сведения о ходе расследования по делу Бетанкур от от судьи Кассационного суда Жильбера Азибера, обещая ему в качестве вознаграждения должность в Монако. Обвинение было выстроено на записях телефонных переговоров, которые Саркози вел по мобильным телефонам, зарегистрированным на других лиц. Разрешение на прослушку Саркози было получено после его ухода с поста президента в рамках дела Каддафи. И Саркози, сохранивший старые связи, об этом знал.

Но доказательства выглядят очень и очень зыбко. Во-первых, защита уже оспорила правомерность прослушки – ведь телефоны были зарегистрированы не на Саркози! Между тем, доказательства, полученные незаконным путем, не могут быть использованы в суде. Во-вторых, Азибер не получил никакого поста в Монако. В-третьих, собеседники ничего не обсуждали прямо, переговариваясь шутливыми полунамеками, и толковать смысл их разговора можно весьма широко.

Тем не менее, суд вынес обвинительный приговор. Два других подсудимых, бывший адвокат Саркози Тьерри Эрзог и бывший Жильбер Азибер, признаны виновными в разглашении профессиональной тайны и получили аналогичные сроки: два условно плюс год реально. Эрзог в качестве довеска получил пять лет запрета на занятия адвокатской деятельностью.

Все это очень похоже на компромисс, имеющий целью дать следствию сохранить лицо, добившись обвинительного приговора в первой инстанции, а затем, после отмены приговора по апелляции, тихо похоронить дело, кивнув на судебную систему. В том, что апелляционный суд отменит приговор нет почти никаких сомнений.

Дело Саркози: провал или успех?

Тем не менее, неприятности Саркози еще не окончены. В 2016 году экс-президенту предъявили обвинения по делу о незаконном финансировании его избирательной кампании 2012 года, когда он проиграл социалисту Франсуа Олланду. По версии следствия, партия Саркози, называвшаяся тогда "Союз за народное движение" (теперь она перерегистрирована под новым названием "Республиканцы" и от Саркози дистанцировалась) при участии PR-агентства Bygmalion подделала документы, чтобы скрыть превышение допустимой суммы расходов на агитацию, примерно на 18 млн. евро. Саркози уже заявил, что ничего не знал о превышении допустимой планки расходов, но дело пошло в суд, и слушания должны начаться в ближайшее время.

Кроме того, сам процесс преследования Саркози, несомненно, имеет некоторое воспитательное значение. Не то, чтобы французская политическая элита была столь уж высокоморальна, но конкуренция в ее рядах сурова, и каждый, кто подставится под удар, этот удар получит. Что, по идее, должно стать предостережением для остальных политиков.

Насколько это срабатывает? Ну… в общем, не то, чтобы очень эффективно. Саркози далеко не первый президент, чья деятельность оказалась предметом расследования. Его предшественник Жак Ширак в 2011 году был признан виновным в том, что устраивал друзей на фиктивные должности в бытность свою мэром Парижа, и получил два года условно. Впрочем, по сравнению с 50 миллионами евро от Каддафи шалости Ширака выглядят сущим пустяком.

Зато предшественник Ширака, Франсуа Миттеран, был замешан в гораздо более масштабном деле, и избежал судебного преследования только по причине своей смерти. Он умер в 1996 году, в возрасте 80 лет, а в конце 2000 года начался крупный скандал в связи с поставками оружия в 1990-х ангольскому режиму Жозе Эдуарду душ Сантуша, вопреки эмбарго ООН. Поставки позволили Сантушу удержаться у власти, победив в 25-летней гражданской войне.

Процесс, одной из центральных фигур в котором стал сын покойного президента, Жан-Кристоф Миттеран, втянул бы в себя и Миттерана-старшего, если бы он был жив — недаром же к Миттерану-младшему в Африке прочно прилипло прозвище "рара mʼa dit" — "папа мне сказал". Приговор был вынесен 27 октября 2009 года. Правда, ключевой поставщик оружия, которое закупалось в бывшем СССР, Аркадий Гайдамак, укрылся в Израиле, а затем в России, но вторая важнейшая фигура, предприниматель Пьер Фалькон, владелец фирмы Brenco International, через которую шли платежи, получил пять реальных лет — которые, правда, не отсидел, соскочив на УДО. Миттерану-младшему отвесили два года условно и 375 тысяч евро штрафа.

Впрочем, и с ангольским делом все было непросто. Очень похоже на то, что Саркози, бывший тогда президентом, дал МВД указание расследовать дело, действуя на опережение, с тем, чтобы исключить международные разбирательства в связи с нарушением эмбарго ООН. Об этом говорит и то, что хвост истории с поставками, продолжавшимися уже при Шираке, при явном участии его администрации, был уведен в тень и вообще не фигурировал в судебных слушаниях.

Итак, три французских президента подряд: Миттеран, Ширак и Саркози, уйдя с должности оказывались под судом. Кто там следующий за Саркози? Олланд и Макрон? Причем, если Макрон находится под президентским иммунитетом, то Олланд уже обзавелся приставкой "экс". Будет ли продолжена традиция, или судебные дела над экс-президентами окажут, наконец, воспитательное воздействие, и цепочка прервется на Саркози?